Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс

Криденс прерывисто вздохнул. Задница у него горела, Грейвз держал её в ладони, чувствуя жар.

— Будем считать, что дуэль закончилась ничьей, — сказал он ещё, прижимая к себе Криденса. Сморщенная кора липы больно впечаталась между лопаток. — Неплохой способ одолеть противника. Только не смей использовать его, — тихо предупредил Грейвз. — Ни на ком.

— Вы рассердитесь?.. — с надеждой спросил Криденс, подняв голову.

— Шкуру спущу, — с ненастоящей улыбкой сказал Грейвз. Тот засиял и смущённо спрятал лицо у него на плече. Грейвз положил руку ему на макушку, надавил, опуская вниз, на колени. — А теперь быстро, Криденс, — с нетерпеливым стоном приказал он. — Очень быстро.

Подготовка к намеченному плану включала в себя не только расстановку ловушек по дому и на подступах к нему. Грейвз не рассчитывал всерьёз на самый худший вариант событий, но это не значило, что к нему не нужно готовиться. Криденсу предстоит жить дальше, даже если с Персивалем что-то случится.

— Сегодня я вернусь поздно, — сказал Грейвз, растёр воск между ладонями и пригладил волосы. Отражение в зеркале выглядело неприлично довольным жизнью. — После Министерства у меня будет несколько встреч.

Криденс, пытливо наблюдавший за ним от стены холла, вдруг попросил:

— Возьмите меня с собой.

— В Лондон?.. — Грейвз отвернулся от зеркала, смерил его взглядом.

За короткое время Криденс превратился в элегантного юношу, и больше всего этому помогли последние дни. Он стал намного смелее и откровеннее, научился быть и игривым, и серьёзным. Он больше не сутулился и не прятал глаза, не вздрагивал от резкого тона. Иногда Грейвз ловил себя на том, что случайно поднимал на него взгляд — сидящего с книгой, играющего с Хоуп, болтающего с Финли или Ньютом — и забывал о времени. Смотрел и смотрел без конца. В новом Криденсе ещё сохранялась тень прежнего — манера склонять голову набок, опускать глаза, тихо улыбаться чему-то внутри себя.

Но вместе с радостью Грейвз чувствовал сожаление. Прежний — робкий, полный отчаяния и надежды Криденс ускользал от него. Ему оставалось место только в фантазиях. Существовать в настоящей жизни он не мог — хотя бы потому, что Грейвз первый приказал ему выпрямиться.

Он ловил теперь его отзвуки, жесты, манеру речи, понимая, что скоро исчезнут и они. Конечно, смелый Криденс, который мог смотреть ему в глаза, завораживал. Но робкий Криденс, который тянулся к руке со страхом — это было другое. Сладкая постыдная тайна, которая навсегда останется только мечтой.

— Я буду сегодня занят, мой мальчик, — сказал Грейвз. — У меня не будет времени тебя развлекать.

— Я возьму с собой книгу, — нашёлся тот. — Я не буду вам мешать, сэр… Я не хочу оставаться без вас на целый день.

Криденс встал за спиной, почти вплотную, упрямо набычившись. Грейвз смотрел на их отражения, сдерживая губами улыбку.

— Возьмите меня с собой, — попросил Криденс и пробрался пальцами ему под руки, взялся за пиджак, как ребёнок. — Я буду вас ждать, где скажете… Я не буду вас отвлекать.

— Криденс, я буду волноваться за тебя, если ты останешься один среди людей, — сказал Грейвз.

— Думаете, я буду делать… вот так?.. — тот лукаво потупился, с его пальцев потянулись чёрные нити.

— Криденс… — предупреждающе начал Грейвз, но не закончил. Нити наискось пролились через грудь по рубашке, скользнули под пиджак, и Грейвз чуть не вздрогнул от лёгкого удара, похожего на ожог крапивой и статическое электричество одновременно.

Криденс хихикнул, пряча лицо. Персиваль хмуро посмотрел на него, начал приглаживать вздыбившиеся волосы.

— Так ты меня не уговоришь, — сердито сказал он, впрочем, очень стараясь не прыснуть от смеха — и потому не глядя на себя в зеркало. Что и говорить, укладывать волосы вслепую было непросто.

— Зато вы не уйдёте, если у вас что-то не в порядке, — прошептал Криденс, сдерживая коварную улыбку.

— Я бы остался, если бы мог, но у меня есть дела, — сказал Грейвз, вернув голове прежнюю аккуратность. — Что случилось?.. Ты всегда спокойно оставался один.

Он поймал его взгляд в зеркале. Криденс вдруг показался удивительно серьёзным.

— Я никогда не замечал, что я выше вас, — прошептал он, растерянно глядя на их отражения.

— Ты просто выпрямился, — Грейвз улыбнулся ему. — Ты всегда был выше меня.

Криденс смутился, отступил назад. Персиваль повернулся к нему лицом.

— А ещё ты сильнее меня как маг, — сказал он. — Тебя это пугает?..

— Я не знаю, что с этим делать, — Криденс не поднимал глаз.

— Хорошо, что я знаю.

Грейвз протянул к нему руку, поманил к себе. Криденс порывисто обнял его, сжался, будто хотел стать меньше, спрятать и рост, и плечи, скукожиться, превратиться во что-то незначительное, безобидное.

— Нет-нет-нет, мой мальчик, — прошептал ему Грейвз. — Распрямись. Это — ты. Сильный. Красивый. Не бойся.

— Вы тоже… не бойтесь, — негромко сказал тот, разворачивая плечи. — Я никого не трону. Я просто буду вас ждать. Я не буду делать, — короткая усмешка несдержанно скользнула у него по губам, — вот так…

— Криденс!.. — злиться на него, когда он так скромно улыбался и прикидывался невинной овечкой, было совершенно невозможно. Грейвз прочесал вздыбившиеся волосы второй раз, чувствуя себя поглаженным против воли котом — и приятно, и раздражает. — Не делай так вообще, или я рассержусь на тебя всерьёз.

— Возьмите меня с собой, — настойчиво повторил Криденс. И добавил серьёзно: — Я буду тихо себя вести. Обещаю.

— Хорошо, — сдался Грейвз. — Одевайся.

В кабинете, который выделил ему Смит-Камминг, на столе его ждала свежая пачка немецких газет и жиденькая стопка донесений агентов. До сих пор ему не попадало в руки ничего по-настоящему серьёзного — Гриндевальд как следует спрятался, Грейвз пытался найти косвенные следы его влияния, просеивая любую информацию, но безрезультатно.

В Германии и без Геллерта было беспокойно. Кризис в не-мажеском правительстве будоражил страну, обнищавшую после войны. Самое лучшее время для того, чтобы прибрать к рукам власть, Гриндевальд не мог этим не воспользоваться.

Британия не собиралась вмешиваться в происходящее, собственная безопасность волновала их куда сильнее, чем мир в Европе. Грейвз считал, что это глупо. Замшелые пни из Министерства Магии считали, что ещё одной войны никогда не будет. Что они указали Германии её место, и теперь та не осмелится показать зубы. Официально Магиштерн не поддерживал Гриндевальда, но Персиваль сильно сомневался, что тот мог действовать без негласной поддержки. Значит, надо было найти тех, кто с ним сотрудничал, кто давал ему людей и деньги. Кто прикрывал его даже сейчас.

У Грейвза было несколько кандидатур. Нынешний директор Дурмштранга Пауль фон Шперинг был первой из них. Он всегда отзывался о Гриндевальде как о человеке с опасными идеями, однако сам, как ни странно, повторял их в каждом публичном выступлении — просто называл террор «демонстрацией силы», а подчинение не-магов — «покровительственным сотрудничеством».

Ученики Дурмштранга — это готовая армия. В их программу входило углублённое изучение Тёмной магии и боевых заклинаний, военная дисциплина. Это не стадо. Это солдаты. Бери и веди… Сколько выпусков Гриндевальд собирался отсчитать? Когда он начал готовиться?.. Хотя бы триста, четыреста молодых фанатиков — и кто встанет против них? Англичане, конечно, героически встанут. Когда война докатится до острова — не раньше. Но когда война докатится до них, за Гриндевальдом будет уже вся Европа. Кто ещё?.. Колдовстворец? Вряд ли, они сами едва не утонули в крови. Шармбатон? Их нагнут первыми.

Грейвз тяжело вздохнул, взялся рукой за подбородок, бегло прочитывая газетные объявления и статьи через переводное стекло, отмечая подозрительные постукиванием палочки, отчего они вспыхивали зловещим огненным ободком. Главное качество любого штабного агента — не наблюдательность и не смелость, а железная задница. Сиди часами, листай сводки, делай выводы, собирай крупицы информации, ищи между ними связь…