— Вот на графа не надо наговаривать, а то в глаз получите! — нахмурился мальчишка и показал кулак. — Граф у нас хороший, правильный человек! Он магией людям помогает, а я всё из-за магии потерял! И вообще, кому я это рассказываю? Что вы можете знать о настоящих огорчениях в жизни, когда у тебя было всё, и в один миг это забрали иномирцы!
— Что я знаю об огорчениях? — учитель улыбнулся и посмотрел на своих коллег, а те едва сдерживали смех. — Ну, например, мы иномирцы, — Фёдор от таких новостей выпучил глаза. — Были студентами, закончили академию…
— И перешли на нашу сторону?
— Не-а… — помотал головой он.
— Вас захватил граф и заставил работать? — улыбнулся паренек.
— Тоже нет… — усмехнулся преподаватель.
— Но как тогда? Почему вы здесь?
— Дело в том, что наш ректор проиграл нас в карты, — честно признался он, тогда как у Фёдора отвисла челюсть.
— Как так?
— Вот так, — развел руками учитель. — Играл с графом Булатовым, заигрался… Ну что, юноша, знаем ли мы про огорчения, и каково это, менять родные места на неизвестность?
— А меня вообще на сдачу дали, кстати! — поднял руку один из преподавателей. — Так что не жалуйся на жизнь, ты хотя бы в своем мире остался. И не нужно винить магию в том, чего она не делала.
— Ну вы же всё равно вернетесь домой, — задумчиво проговорил паренек. — Когда… Ну, это… Когда…
— Когда закончится контракт? — в этот момент все преподаватели расхохотались. — Да, как же будет здорово вернуться в родные края… Через двести лет.
* * *
— А солнечного дедушку-то зачем прикончил? — шел уже четвертый час нашей схватки, и не сказать, чтобы мне было скучно. Но любопытство всё равно оказалось сильнее.
— Да скучный он был, — недовольно пробасил Рабадон. — Молчал постоянно, улыбался. Единственная фраза, которую я от него услышал: «я не люблю сотрясать воздух звуками», и всё в таком духе. Мол, мудрость в тишине. Так что с ним было даже не поговорить… А вот с тобой весело! — хохотнул голос. — Сам понимаешь, в том месте, где я нахожусь, в основном, личности неразговорчивые… И знаешь? Я не буду тебя убивать! Ты станешь отличной батарейкой, и очень поможешь уже после моего возвращения.
Конечно стану, ага! Откуда у них всегда столько уверенности? Почему каждый считает своим долгом давать заведомо невыполнимые обещания? Так что в чем-то я с воителем света всё же согласен, мудрее было бы просто молчать.
— Покорись же моей воле, человек! — уже, пожалуй, в сотый раз повторил Рабадон.
— Иди лесом! — а вот я каждый раз придумывал разные ответы.
— Да сколько можно? — возмутился он.
— Сколько нужно, столько и можно! — усмехнулся я. — Ответ всё равно не изменится!
И снова началась битва энергий… По мне ударил вязкий, пропитанный смертью и гнилостным запахом, туман, я же ответил зеленым пламенем, что с шипением врезалось в концентрированную энергию смерти древнего некроманта.
Уже в который раз распахнулись двери, и в комнату забежал каменный гигант. Никакой фантазии у этого Рабадона нет, постоянно пытается атаковать меня одними и теми же способами. Так что и я в этот раз не стал выдумывать, и как обычно, запустил в каменного гиганта кровавое лезвие. Его рассекло на две части, но он всё равно продолжил ползти вперед и пытаться собраться обратно. Вот только следом каменного гиганта накрыло кровавой сетью, и мощные разряды энергии стали выжигать магию из охранного голема до тех пор, пока он окончательно не затих.
— Это всё? — съехидничал я.
— Подожди, недолго тебе осталось. Это лишь начало, — обиженно пробурчал Рабадон. — Вот был бы я оживлен, ты бы и минуты не продержался!
— Да-да, конечно, — опять он завел старую шарманку. — А если бы я обладал прошлыми силами, ты бы даже голоса не подал, и спрятался в самом темном уголке своего святилища, — усмехнулся я. — И кстати, а как построены твои связи с филактериями? Никакой задержки, связь проходит практически мгновенно.
Отвечать на этот вопрос Рабадон не пожелал, и вместо этого только усилил напор, а я продолжил выжигать некротику и отгонять ее от себя живительным огнем.
Вот я, конечно, в задницу залез… Да такую глубокую, что даже света в конце туннеля не видать. Ни я ничего не могу сделать, ни он. Оба кряхтим и тужимся изо всех сил, а баланс сил так и не поменялся. И уйти я тоже не могу, он не отпустит. Почему? Так никто не хочет сбавить давление. И что с этим делать, придумать пока не получается. Хорошо хоть не стал никого с собой брать.
— Ты же понимаешь, что времени у меня предостаточно? — уточнил я.
— Хаха! У меня тоже! — стены аж затряслись от его хохота. — В смерти есть плюсы, она безгранична! Для меня целая вечность, как одно мгновение, и рано или поздно я одолею тебя!
— Да что ты знаешь о смерти, — махнул на него рукой и ударил кровавым шипом прямо в статую, отколов от нее небольшой кусок. Но в ответ по спине неприятно ударила пропитанная некротикой пылающая цепь. Ладно, две тысячи тридцать пять-две тысячи тридцать пять. Счет остается равным.
— Я знаю о смерти достаточно… Как человек, который стирал целые континенты с лица земли, — гордо заявил Рабадон.
— Ну, полагаю, это было давно. А значит, не считается, — пожал я плечами.
Это не совсем традиционная битва. Мечом приходится размахивать только для того, чтобы отбивать его атаки цепями. Тогда как, в основном, мы сражаемся при помощи чистой энергии и подлянок. Так, пока мы разговаривали, сквозь туман ко мне незаметно подобралась одна из цепей. И лишь в последний момент я успел подпрыгнуть, пропуская ее под собой.
— Ах ты гаденыш! — возмутился я. — Ну раз так, значит получай!
Приземлившись, напитал руки энергией и буквально за пару мгновений создал сложное лекарское заклинание. Изгнание высшей нежити я дополнил еще несколькими сложными рунами, придав ему новое свойство ментального урона. И мощной волной выпустил это заклинание прямо в пол, отчего камень начал источать гнилостный запах и покрываться скользкой бурлящей черной слизью.
— А-а-а! Сволочь! — проревел Рабадон. — Да я тебя…
Жижа закипела еще сильнее, и запах усилился, обжигая ноздри и проникая в легкие. Неопытному магу подобное легко может сбить концентрацию, и старый некромант об этом знает. Вот только он даже не догадывается, что обонятельные и вкусовые рецепторы я отключил себе еще до начала боя. А где-то в районе гортани у меня установлена специальная печать, исключающая оседание в бронхах паров этой липкой дряни.
— Так, всё! — недовольно выкрикнул некромант. — В последний раз предлагаю сдаться! — его энергия закрутилась вихрем и давление снова усилилось, тогда как мне пришлось выпустить еще больши живого огня.
Треск энергии, шипение, скрежет, звон цепей. Всё это смешалось в единый нарастающий гул, но я чувствую, что он может усилить напор еще больше.
— Не помню, в какой раз уже отвечаю. Иди в ухо!
— В ухо? — удивился он.
— Все остальные варианты уже перебрал, а ты так и не пошел. Потому приходится импровизировать, — пожал я плечами. — Да и вышло довольно созвучно с одним из предложений, которые я уже тебе адресовал.
— В любом случае… Ты сделал свой выбор, — прохрипел Рабадон, и цепи отступили обратно к стенам. Но вместо того, чтобы спрятаться, они стали обволакивать и сжимать колонны, отчего камень пошел трещинами и стал рассыпаться, обнажая заточенных в него костяных тварей и выпуская их на свободы. Там были и змеи, и какие-то химеры, и даже скелеты трехметровых человекоподобных существ. Они спрыгивали на пол и сразу рвались ко мне, вытягивая вперед свои костлявые лапы, а мне пришлось изрядно попотеть, чтобы меня не схватили и не разорвали на части. Не хватало еще конечности отращивать во время такого напряженного боя.
Взмах заряженного убойной дозой целительских сил меча, и сразу две твари рассыпались в прах. Рубить их обычным оружием бесполезно, иначе твари будут просто восстанавливаться. Главное — это выжечь из них некротическую энергию, благодаря которой они и могут существовать.
