— Еще! Еще! Еще! — Танькин голос был искажен похотью. — Засунь мне палец в жопу, милый! Блядь, как же ты хорош!!!
Я повиновался и погрузил указательный палец в нежное тепло моей перевозбужденной подруги. Пусть вас не пугает вульгарность некоторых выражений, которые вполне допустимы во время совокупления. Они даже значительно увеличивают состояние возбуждения и похоти, придавая дополнительную прелесть половому акту.
Лежа на боку, я с наслаждением насаживал Таньку на свой член, от ударов которого сотрясалось все её тело, а соблазнительные сиськи девушки очень чувственно мелькали перед моими глазами. Через тонкую перегородку мой палец чувствовал движение моего члена во влагалище моей подруги.
Наконец я почувствовал, что нахожусь на грани, и вот-вот мой оргазм заставит меня оросить спермой матку моей Таньки. Но мне никак не хотелось кончать ей внутрь. Нет. Я как похотливый кобель, хотел пометить ее. Чтобы мой запах навсегда въелся в ее кожу.
Поэтому я с каким-то звериным рычанием вырвал свой член из сладких глубин ее влагалища и стал заливать семенем все, что попадало струям спермы на пути. Видимо, мои яйца накопили много семени. Поэтому досталось и животику, и грудям. Несколько капель долетело до лица и волос. Сам не ожидал, что после стольких раз во мне еще осталось так много. Это было остро, но удовольствие — запредельное…
— Сука. Нет, ну какая же я блядь, — Танька обессиленно лежала рядом и тяжело дышала. — Сорвалась!!! Видар, — ее рука нашла мою и крепко сжала ее. — Если об этом кто-нибудь когда-нибудь узнает, я тебя прокляну! Серьёзно! Возненавижу и даже смотреть в твою сторону не буду.
— Я могила, — жест закрытой молнии возле рта.
— Тогда ладно, — она сладко потянулась. — Но ты крут, чтоб мне члена во рту не держать. Давно у меня такого не было. Хотя, дай-ка подумать… Вообще никогда. Понимаю твою Навью и немного даже завидую.
— А чего завидовать-то? Тань, мы же взрослые люди — захочешь повторить, я готов. Ты красива и желанна — так в чем проблема? Конечно же, об этом никто не узнает.
— Да, придется повторить. Я ж теперь остальных с тобой все время сравнивать буду и, боюсь, сравнение будет не в их пользу. Впрочем, хватит об этом — мне жутко стыдно, и все такое. Еще раз повторю — это ни хрена не значит. Мы друзья и не более. А это был секс по дружбе.
— Все как раньше, — кивнул я, чуть сжав ее ладонь.
— Вот и ладно, — заметно повеселела она. — И кто тут обещал накормить даму вкусным завтраком?
— Это я запросто. Кстати, надо бы Гиви написать, пусть тащит свою волосатую жопу сюда. А ты, если что, только что пришла на запах свежей выпечки. Ночевала у себя и тебе не понравилось.
— Звучит правдоподобно. Звони этому муденю, а я в душ.
Но Гиви успел первым. Сначала вместо звука знакомого голоса послышался хрип, сменившийся стоном и тихим матом.
— Ви-и-идар, ты там живой?
— Бодр, свеж и готов на подвиги.
— Я тебя ненавижу! Хр-р-р… Надеюсь, хотя бы Таньке сейчас так же плохо, как и мне.
— Не надейся. Она уже с утра приперлась, довольная. Гоняет чай и уничтожает мою выпечку.
— Я ненавижу вас обоих!!!
— Дуй к нам, полечим.
— Ща. Приду в себя и приползу. Если увидишь рядом с воротами валяющееся тело, помоги ему достойно уйти в последний путь, -после этого он сбросил соединение.
Прикинув время, я тоже решил освежиться.
Забыл, что в душе Танька, но вышло нормально. Я потер ей спинку, она мне. Все в рамках приличия. Ну, полапал, конечно, не без этого — фигурка у нее нереально красивая.
— Пока мы наедине, делай что хочешь, — шепнула она, тяжело дыша. — Но на людях все, как обычно.
Черт, вот опять! Я развернул ее и резко вошел сзади. Она не сопротивлялась — наоборот, выгнулась по-кошачьи и стала подмахивать, вопя от удовольствия.
Мои руки порхали по ее телу, а губы жадно терзали ее, доводя до оргазма. Тормозов не было. Мы темные — у нас другое отношение к сексу. Похотливые звуки смешались со звуками льющейся воды. Она отдавалась как в последний раз, а я просто наслаждался процессом.
Конечно же, мы задержались, и потом пришлось по-быстрому приводить себя в порядок и делать вид, что мы уже давно сидим за столом.
Гиви приполз минут через пятнадцать и являл собой ходячий труп — отекшая морда, синяки под глазами, трясущиеся руки. Но чашка с горячим чаем быстро вернула румянец на его рожу. Даже зубами стучать от холода перестал.
— Мы будем звать тебя не Лич, а Трупик. Это кличка тебе больше идет, — с усмешкой заявила Танька.
— Я буду звать тебя Стерва, потому что в тебе ни фига нет сострадания. Мало того, что вчера пили какую-то бурду, смешав благородный напиток со всякими ядами, так и потом ничего не обломилось. — грустно отозвался он.
— Настя не дала? — понимающе усмехнулся я.
— Ага. Дошли до ее дома. Я такой — желал бы посмотреть, как у тебя все устроено. Особенно спальню. Куртуазно так, с намеком. А она- в сети посмотришь, — и закрыла перед носом калитку, зараза. Представляешь?!!!
— Так тебе и надо. Не хрен к чужим невестам яйца подкатывать, -съязвила Танька.
— Так Видару же похер! Если что, он бы мне сказал. А раз молчит, значит, можно. Но теперь я сомневаюсь — если она по пьяни не дала, то по трезвому точно фиг чего обломится. Бедный я, несчастный… Может, хоть ты…
— Даже не думай. Мои принципы незыблемы, — еле заметно стрельнула она в мою сторону глазками. — Уверена, что ты быстро найдешь себе тут подружку и даже не одну.
— Твои слова, да Кощею в уши. А то скоро на все, что движется, кидаться буду. И вообще, с чего вы-то такие с утра бодрые?
— Я Темноводная, мой недогадливый друг. И любая жидкость, несущая в себе яд, легко нами усваивается. А Видар из рода мастеров проклятий. А алкоголь — это яд, почти проклятье, имеющее физическую форму. На него всякая гадость тоже плохо действует. А вот ты — трупик. У вас на все мертвое иммунитет, а алкоголь живой. Значит, и эффект сильней.
— Такое себе объяснение, как по мне…
— Ну, еще я выпила литр воды. Думала, что сдохну.
— А вот в это поверю. Видар?
— Почти то же самое. Глаза минут пять разлепить не мог.
— Ладно. Считайте, я вас перестал ненавидеть, — после чего он, видимо, окончательно придя в себя, накинулся на еду.
Ну да, организмы одаренных сильны, да и регенерация работала вовсю, выводя токсины. Каждый из нас имел природную защиту от всякого — просто ей надо было дать время, чтобы поработать.
— Чем займемся? — Танька эротично слизывала крем с пирожного так, что мы оба залипли на это зрелище.
— А это… эту… В библиотеку пойдем, в общем, — нашел в себе силы на ответ Гиви.
— Ты сейчас так красиво ругнулся или правду говоришь?
— Чтоб ты знала, библиотека — это такое место, где хранятся знания, и сидят всякие умные красотки.
— Тогда тебе точно туда не надо. Ищи место, где тусуются глупые.
— Это я и так знаю, — отмахнулся он. — Но надо книги всякие получить. А потом предлагаю сходить и посмотреть, что здесь и где находится. И главное, выяснить места, куда не добивают следящие артефакты.
— А вот это уже интересно, — согласно кивнул я. — Тогда переоденусь по-быстрому, и пойдем.
— Настю звать будем?
— Не. Она же как рыба-прилипала. Придет в себя, сама нас найдет. Пока сами все разнюхаем. Да и Пургена поискать надо, не нравится мне это затишье.
— Думаешь, уже начал действовать?
— Да кто ж его знает. Но подозреваю, что пока присматривается. Он маг земли, поэтому спрятаться, сами понимаете, может так, что никто не найдет. Я его чувствую, но в отдалении. Где-то на другой стороне академии ошивается. Все, я убежал.
Я заскочил к себе, скинул домашнюю одежду, переоделся в форму. Ношенное засунул в бытовой артефакт очистки — он и постирает все, и высушит, и погладит. Посмотрел на себя в зеркало — улыбнулся отражению. Утро отлично началось, посмотрим, что покажет день.
Явился я к друзьям уже при полном параде — красавчик же, хоть и рожа дюже мрачная. Но это нормально — мы ж не светлые, чтобы постоянно улыбаться, как идиоты, фальшивыми улыбками. Ага, они даже людей режут с благостным выражением лица. Буе, сейчас меня стошнит!
