— Заплатить пошлину я могу только в нашем городе, и лишь потом приеду обратно, чтобы перерегистрироваться в Белговорте, — тяжело вздохнул купец, озадаченно расчёсывая затылок.
— Делай, как считаешь нужным. Тебе всё равно ещё там и дом, и дело продавать. А мама с сестрой пусть пока в наш новый дом переезжают. Денег на обустройство я им дам и с переездом помогу.
— Надо же, как всё закрутилось, — только и ответил отец, недоверчивым взглядом рассматривая ровные столбики золотых монет, им же и выложенные на столе.
Благодаря памяти Ларри я откуда-то знал, что купеческие и дворянские титулы, хоть и носят одни и те же названия, но никак не подменяют их.
Эти два сословия, пусть и копируют своё устройство, но не пересекаются.
Купец, даже из Золотых Поясов вовсе не считается лэром, а уж тем более, аристократом.
Меня все эти заморочки с названиями первое время изрядно сбивали с толку. А потом я понял, что купечество попросту скопировало у местного дворянства их систему рангов, назвав их точно так же, но уже для своей, купеческой братии.
Такие кунштюки для Средневековья — вещь вполне обыденная и понятная. Богатство и знатность в те времена никогда не были словами — синонимами. Что в России, что в Европе встречались и нищие князья с герцогами, и непомерно богатый, но вовсе не родовитый люд из тех же купцов, банкиров или промышленников.
Когда мы спустились вниз, отец впал в состояние меланхолии. Похоже, его накрыл откат от сильных потрясений и финансовых успехов Ларри.
Мать, прожившая с ним два десятка лет, меня удивила.
Зная её деятельный характер, я никак не мог предположить, что она настолько корректно отнесётся к состоянию мужа и тут же не начнёт выяснять, что у нас произошло.
Но нет, кинув на мужа пару взглядов, она живенько метнулась на кухню и, притащив из закромов запотевший пузатый графинчик с наливкой, поставила его перед отцом, не забыв и для себя прихватить рюмочку. Слегка оживившись, батя налил себе полную рюмку довольно крепкой наливки, а матери лишь половину, но и в ней она лишь помочила губы, жеманно отставив мизинчик, а фактически, поставила на стол почти столько же, сколько в рюмке и было изначально налито.
Похоже, я наблюдаю какой-то семейный ритуал, значение которого не совсем понимаю, но он мне нравится.
Матушка, вместо многословных разговоров, всего лишь парой простых действий показала отцу, что они вместе и она его поддерживает.
Вот тебе и простые люди… В своей прошлой жизни на Земле я так и не нашёл себе девушку, которая бы меня так же хорошо понимала.
* * *
С книжками пока некрасиво получается. Пообещать-то я новую книгу пообещал, а за что схватиться, не понимаю.
Мы, продукты "поколения ЕГЭ", в классике не сильны. А уж в средневековых произведениях и подавно. Попытку оглоушить местных читателей пересказом какой-нибудь книги современных авторов я сразу отмёл, как заведомо провальную.
Каждому времени свойственны свои книги, музыка и танцы. За остальное могут яйцами закидать, как за рэп во времена Утёсова или Чайковского.
За тот же мировой бестселлер о Гарри Поттере мне здесь всё лицо разобьют, тыча им в каждое магическое несоответствие, а заодно и на другие глупости укажут. Здесь магия реально существует и маги обходятся без всяких волшебных палочек.
Теперь вопрос лишь в том, а что я могу более-менее достоверно вспомнить из книг конца восемнадцатого или начала девятнадцатого века. Мне хотя бы приблизительно сюжет знать, остальное так и так самому придётся писать.
Зачастую наша память, кроме двух — трёх главных героев больше никого не подсказывает, а уж про диалоги и прочие моменты можно и вовсе не спрашивать.
К моему удивлению, напряжённо работающий мозг выдал мне сразу два варианта.
"Свадьба Бальзаминова" и "Собака на сене".
Потом я вспомнил ещё пару вариантов — "Горе от ума" и "Ревизор".
Но почти сразу я эти два произведения отверг. Может у их авторов что-то и наболело, отчего им захотелось вдруг покритиковать власть, но у меня-то этого и в помине нет.
Так что ни к чему мне лаять на Солнце. Оно от этого шума раньше не взойдёт.
Не стоит думать обо мне слишком хорошо. Никакую из перечисленных книг я в оригинале не читал, а вот фильмы и театральные постановки по ним смотрел, и не раз.
Зачастую это было в цирковых гостиницах, где в ненастную погоду порой не знаешь, чем себя занять, вот и пялишься в телевизор, найдя там что-нибудь не особо раздражающее.
К моему удивлению оба выбранных мной фильма я помнил довольно хорошо, за что отдельная благодарность гениальным киноактёрам, блистательно сыгравшим в них свои роли.
Поколебавшись в выборе, я решил начать с Лопе де Вега. Эта комедия отлично зайдёт аристократам, да и второстепенных героев я в ней помню побольше.
Там один Караченцев с его серенадой чего только стоит. Даже мне, клоуну, завидно, как он спел. Сколько раз смотрю, столько и смеюсь. Шикарный комедийный номер!
Так. А вот теперь мне предстоит изложить пересказ фильма, и сделать это так, чтобы комедия осталась не просто комедией, а, по возможности, стала ещё смешней.
Впрочем, я уже не первый раз веселюсь и шакалю в этом мире, одним понятным мне образом, насмехаясь над привычными для аборигенов вещами и понятиями. Зачастую веселю только сам себя.
Признаться, изначально я хотел ограничиться чисто шуточками уровня ковёрного. Да, обычного ковёрного клоуна, который сам постоянно спотыкается, ставит подножки другим и одевает им вёдра на голову.
Но осмотревшись, понял, что шутить можно глубже и тоньше.
Что-то мне удалось показать на первых же поединках.
Затем настал черёд моды и косметики.
В личных достижениях у меня заметно укоротившиеся подолы, уже давно не скрывающие колен, и не меньше пары сотен латентных шлюх, которые выдали себя, моментально среагировав на соответствующую боевую раскраску одной из них.
Я даже позволил себе слегка пошутить над администрацией Академии, а потом и вовсе с самой богиней позабавился.
К сожалению, ценителей столь тонкого и своеобразного юмора в этом мире не нашлось.
Тут народ простой. Они готовы смеяться на выставленный палец и трескучую фразу, после того, как ты кого-то из них унизил, а то и сам попал в неловкое положение.
Но позволять смеяться над собой мне пока никак нельзя. Виной тому предыдущая репутация Ларри. Тут оступись раз — другой и вернёшь себе обратно положение всеми чморимого "ботаника".
Так что, сам себя пока развлекаю, как могу.
— А что это ты тут делаешь? — сбил Федр мне весь писательский настрой, когда я, старательно выведя заголовок, задрал глаза в потолок, выискивая там потоки вдохновения.
— Оперу пишу, — сердито рыкнул я в ответ.
— Хм… — ошалело глянул на меня приятель, — А про кого?
— "Опер сказал про всех писать", — хотел я было ответить старой шуткой моего мира, но тут же понял, что в очередной раз окажусь непонятым.
Однако, в каждой шутке есть доля шутки. Даже в не озвученной.
Ляпнуть-то про оперу я ляпнул, а ведь действительно — Лопе де Вега был драматургом и писал он вовсе не книги, а пьесы для своего профессионального коммерческого театра, с которым разъезжал по всей стране.
В каком-то смысле, он мой коллега. Такой же бродячий артист, как и я в совсем в недавнем прошлом.
Странно, но эта мысль меня вдохновила, и я, перестав волноваться, довольно уверенно начал писать, и что характерно, уже не книгу, а пьесу. Иногда я притормаживал, мысленно проговаривая диалоги, сопровождая свою беззвучную речь пассами рук.
Краем глаза я успел заметить, как Федр, какое-то время понаблюдав за мной, вышел из зала, тихонечко прикрыв за собой дверь.
