«Тяжёлый боевой автоматизированный комплекс „Тур“, модель два-М, образец две тысячи тридцать пятого года» — подоспел Ординатор. Дальше пошли тактико-технические характеристики, но Роман оборвал бестелесного. Назначение «Тура» было ясно даже малым детям. Это двуногая тяжёлая бронетехника Альянса, крайне эффективная как раз в условиях пересечённой местности, где машины на традиционном ходу, гусеничном или колёсном, пройти не могли. Например, в горах.
Но не настолько эффективная, чтобы справиться с белотелыми. На кой бросать в бой с юркой пехотой, работающей строго парами, неповоротливого мастодонта весом две тонны и способного калибром дробить скалы, не говоря уже о наспинных управляемых ракетах?
Роман очень надеялся на банальную перестраховку тех, кто его сюда послал. Потому как, если это прямой расчёт, то на Ясной ещё сохранились для них сюрпризы…
Он раскрыл бело-кремовую «Осу» на камне очень легко. И оказалось, что до него это уже проделывали.
— Не оставляют трупов, — заметил Буров, глядя на пустое место оператора.
— Кушать хосеса, — нервно хихикнула Рената.
Внутри обнаружили кисть. Очевидно, она никак не вылезала, и белотелые рванули тело оператора, да так, что она оторвалась, оставшись внутри недораскрытой части. Но удивляло другое: кисть принадлежала чернокожему мужчине.
Со вторым они повозились. Было видно, что достать труп оператора для белотелых было очень важно. Настолько, что для этого они выворотили смотровые тримплексы, у не имеющего головы «Тура» расположенные широким рядом поверху. Кровь по краю проёма говорила о том, что убитого бронеходчика вынимали по частям…
— Броня не спасает, — заметил Буров. — Отверстие сквозное. Выстрел один.
— И ни одного убитого белотелого в округе. Просто побоище.
— Могли и своих забрать, — заметила Рената. — Они каннибалы, Ром.
Группу Корстнева атаковали прямо на входе в придавленный модуль. Это совершенно точно была засада, потому как следы от пуль четырнадцать с половиной и вообще уже запредельного тридцатого виднелись повсюду. То есть, они отстреливались беспорядочно, часто попадая друг в друга — и у «Тура», и у «Осы» имелись множественные пулевые отверстия. И, если бы не след попадания чёрного стержня от ружья соискателей, можно было подумать, что они вдруг сошли с ума и перебили друг друга, большей частью свалившись с обрыва.
Корстнев направлялся в модуль. Туда, где Роман с Иваном видели возродившегося Иконникова и беднягу Бристоу на реаниматоре. Из пещеры вели ходы ещё ниже, по ним, возможно, Костя надеялся попасть в тот самый полумифический Храм. Он же тоже шёл туда, наверняка. Но его отшвырнули, зуботычиной дали от ворот поворот, и он двинулся на север, через плато с геоглифом, к долине.
— Зачем один челнок комплектовать чёрно-жёлтыми, по-сути не камуфлированными «Осами», а второй — такими вот, белыми?.. Да ещё и «Турами»…
— Старыми «Турами», — уточнил Буров. — Тридцать пятого года выпуска. Которых в первые дни войны почти не осталось из-за кривой противоракетной системы. Мы их жгли не напрягаясь.
— «Турами» без эмблемы Альянса… — принял эстафету Роман. — И это когда своего «петуха», как сказал Саныч, они лепили всюду.
Отвечать никто не взялся. Роман только задумчиво глянул в стянутое неизвестной сетью зеленоватое небо, будто небесный паук мог соткать какую-то подсказку.
Через некоторое время они поравнялись с Ивановым, стоявшим в дозоре в ста метрах выше, у кромки плато. Целеуказатель уже ждал: двое рядом, за камнем — расстояние триста семь, ещё один поодаль вправо. Словно пытался сбежать. И все — бело-кремовые, почти неразличимые на песке Ясной.
— Там дальше четвёртый, — указал уже рукой Иван, — но я не уверен. Камуфляж хороший…
Шаг — и они как на ладони. Все четверо. И нет никакой гарантии, что впереди тоже трупы, а не прикрытие отхода основной группы, залёгшее наизготовку. Электромагнитный режим визора ничего не прояснил, слишком далеко, чтобы увидеть излучение и определить, активны ли системы тех экзотел.
— Тимофей, пригляди за Ренатой. Мы быстро.
Пара — не один. Двигаясь зигзагами, Роман и Иван бросились в бег на предельной скорости. От одного камня-прикрытия до другого, держась на расстоянии, они преодолели больше половины пути, когда стало окончательно ясно, что стрелять по ним не будут. Некому.
— Тимофей, можете идти, — передал в эфире Роман, уже стоя над парой таких же белых «Ос» без признаков жизни.
Видимо, группа поделилась надвое, когда напали белотелые. Потому как и тут земляне попали в засаду — всюду виднелись следы беспорядочного огня, в том числе и на углепластике брони. А также стреляные гильзы. Слишком много гильз для этих двоих. Значит, кто-то всё же ушёл.
— Нет четвёртого, показалось, — сообщил Иван, когда Роман приблизился к отдельно лежащему бойцу.
Этот отличался от соратников. Нет, не экзотелом, «Оса» была той же — кремово-белой. Он лежал на животе, что говорило о том, что он бежал в момент, когда был застрелен. Только вот кроме рваных дыр от убийственной авиационной пушки тридцатого калибра, какая стояла на «Турах» в качестве стрелкового, следов попаданий не было совсем. И это уже не выглядело случайностью.
Роман перевернул бойца и попытался открыть грудной отдел брони, как он это делал с прошлым, но ничего не вышло.
— Командир, тут…
— Нет следов оружия белотелых?
— Так точно, — ответил Иван. — И операторы на месте.
Он не раздумывая подключился к экзотелу убитого. ИИ его «Осы», хоть выдавал привычные после цифрового изнасилования фортели, делал всё на ура. Вот и сейчас он легко нашёл остаточные токи внутри раскрываемого объекта, чтобы не расходовать собственные запасы. Будто умнел, чертяка…
Парень выглядел молодо. И незнакомо. Голова лежала отдельно от порванного в клочья тела и единственная была относительно целой — стреляли разрывными.
Роман вернулся.
— Может, не стоит…
Но он уже подключился к следующему экзотелу. Результат — как под копирку. Разве что этому стреляли в голову сбоку, в упор из полуавтоматической винтовки, какую сейчас держал Роман. Внутри шлема с единственной входной дырочкой пестрело отвратное месиво.
— Какого вообще хрена…
Третьего он знал. Это был везунчик Игнат Шилов, любитель поиграть на деньги за столиком в «Под углом». Опытный космопроходец, зять Фортуны, как он сам себя нескромно называл после третьей… Фронтовик без единого ранения за всю войну. Один из первых, на ком испытали вакцину от оспы Синдаровича, благодаря чему он остался жить. Даже на Хиц-2 побывал, но вернулся с отчётом буквально за три дня до инцидента. Видать, на Ясной его везение кончилось…
Если ещё полчаса назад Роман думал выйти в эфир с группой Корстнева, может даже попробовать договориться, вразумить, пригрозить, то сейчас выкинул эту идею из головы напрочь.
— Может тогда… — предложила было Рената, посомневалась некоторое время и всё же договорила: — Если не с самим Корстневым, может тогда с его психосерверами связаться?.. С ним же наверняка Жанна или Айгюль. Они самые… опытные.
— И? — «Сапфир» Бурова смотрел в расчерченное небо, словно бы наверху могло быть что-то в разы интереснее их находок.
— Это ничего не даст. Если они с Корстневым, то причастны к этому, — Роман указал на трупы. — Попробуешь выйти с ними на связь, выдашь нас.
— Четвёртый.
Иван произнёс это тихо, но услышали его все. Целеуказатель выдал: северо-северо-восток, расстояние двести метров, округлая гряда у самого геоглифа. Будто поддакнув, неуверенно вякнул датчик движения. Но лишь раз, чтобы после молчать не хуже белорусского партизана.
«Осы» двинулись по широкой дуге, обходя объект с разных сторон, а «Сапфиры» вновь остались на месте. Роман уже не ждал атаки. Во всяком случае, точно не выстрела.
Но и Карины там тоже не оказалось.
— Живой? — выдали внешние динамики его экзотела.
Улёгшись в ложбину между двумя бороздами геоглифа так, что его скрывало полностью, раненый вяло шевельнулся. Он был в точно такой же «Осе», как и менее везучие соратники. Винтовка валялась рядом, ему до неё не было дела. Дыра в животе — вот что его беспокоило.
