Но с ним все получилось по-другому. Лукия знала Рале настолько хорошо, что слова порой были не нужны. И он был единственным, к кому она обращалась на «ты», когда рядом не было свидетелей. Может, именно с него и начались те отклонения в ее поведении, в которых она до сих пор не может разобраться?..
Об этом тоже можно подумать позже.
– Не вижу смысла шарахаться непонятно от кого, – сказал Рале. – Мы в этой пустыне и так не ориентируемся, если попытаемся устроить обход, точно заблудимся. Предлагаю идти вперед, причем побыстрее.
– Мы и так слишком быстро идем, – пожаловалась Ноэль. – А почему побыстрее?
– Потому что ветер усиливается, и это куда большая проблема, чем неопознанная форма жизни.
Тут он был прав, и Лукия давно уже подумала о том же, но не хотела произносить вслух, чтобы еще больше не расстраивать Ноэль.
Ветер в пустыне – это всегда плохо. Это не спасительная прохлада, как могло бы показаться. Через пространство движется раскаленный воздух и, что еще хуже, он приводит в движение песок. Тогда становится трудно дышать, невозможно видеть, он разрезает и обжигает кожу… Для солдат специального корпуса это не так опасно, как для людей, но многое зависит от того, насколько сильным в итоге станет ветер.
Пока он даже не поднимал песок, но усиливался стабильно, и Лукия подозревала, что дальше будет только хуже. Она ускорила шаг.
– Капитан, может, пересмотреть нашу миссию? – забеспокоилась Ноэль. – Может, вернуться на «Стрелу»?
– Нет смысла. Мы слишком далеко отошли, мы не можем позволить себе метаться туда-сюда по пустыне. Будем надеяться, что мы достигнем «Татенена» до того, как начнется настоящая буря.
Однако надеждам этим не суждено было сбыться. Корабль еще не появился на горизонте – а горизонт уже исчезал. Песок поднимался вверх медленно, зловеще, как живое существо. Он летал вокруг них, попадал в глаза, колол легкие. Боевая форма защищала их от серьезных травм, но усиливала воздействие жара. Лукия знала, что тяжелее всего сейчас приходится Рале: у него была самая низкая способность к регенерации. Но он ни на что не жаловался, а вот Ноэль, кажется, готова была опять заплакать.
Они ускорились, они почти бежали, а двигаться с большей скоростью не позволяла буря. И все равно они проигрывали битву планете: скоро песок бесновался вокруг них, видимость стала ничтожной – метров пять, не более. Пустыня погрузилась во мглу, хотя совсем недавно солнце еще просматривалось у них над головой.
– Держитесь вместе! – крикнула Лукия.
Она пока видела обоих своих спутников и собиралась наблюдать за ними и дальше. Остаться одному во время бури – это все равно что погибнуть. Можно упасть и не подняться, ослепнуть, метаться здесь и не найти пути обратно… Но разве это не неизбежный финал, который они просто оттягивают? Лукия надеялась, что нет, хотя порывы ветра достигли такой силы, что ей едва удавалось удерживаться на земле. Ее миниатюрное тело оказалось слишком легким для Глизе, и капитану сейчас было совсем не смешно.
Их мог спасти только «Татенен», но корабля поблизости не было. Лукия даже не была уверена, что они не потеряли нужное направление и не свернули в сторону. Идти через завесу песка – настоящая пытка, но стоять на месте еще сложнее. Им срочно нужно было убежище, которого в пустыне не было.
По крайней мере, раньше не было. Неожиданно впереди появилось что-то новое, настолько большое, что оно просматривалось даже во мгле. Похоже, холмы! Не горы, конечно, и уж точно не «Татенен», однако это все равно укрытие. Нужно затаиться там, отсидеться и надеяться, что этого будет достаточно.
– Используем их как укрытие! – велела Лукия. – Отсидимся там до конца бури!
Она собиралась двинуться туда, к холмам, когда неожиданно почувствовала у себя на плече чью-то руку. Обернувшись, она с удивлением обнаружила, что ее удерживает Ноэль.
– В чем дело, Толедо?
– Капитан, не надо!
– Сейчас не время для капризов, нам нужны эти холмы!
– Но, капитан, это… это не холмы! Это те самые формы жизни, которые я почувствовала раньше! И мне кажется, что нам к ним лучше не приближаться…
Глава 5
Идти по дороге, пусть даже такой странной, оказалось гораздо удобней, чем просто увязать в пустыне. Альда даже почувствовала, как возвращаются ее силы, а уж о том, чтобы воспользоваться помощью Триана, и речи не шло. Хотя он все равно переносил суровые условия пустыни куда лучше и стабильно оставался на пару шагов впереди.
Она уже усвоила, что болтать он не будет, и успокоилась. Конечно, ей было немного обидно: как будто любые отношения и любые чувства заканчиваются, как только закончится миссия. Но так правильней, да и потом, какие у них там были отношения? Один только миг настоящей откровенности – который она, возможно, поняла неправильно.
У новых условий путешествия был только один недостаток: дорога пролетала слишком быстро, и черные горы безжалостно приближались. Альда надеялась, что ближе к цели она разберется, как должна реагировать и что делать дальше. Но время ожидания заканчивалось, а никакой уверенности не было и в помине.
Когда у нее появилась возможность рассмотреть горы поближе, она обнаружила, что они вовсе не черные, они просто казались такими из-за дымчатого желтого сияния здешнего солнца. На самом деле они были серыми или темно-коричневыми, сложно определить при таком свете. Но главное, они были лишены каких-либо признаков цивилизации: здесь не было ни домов, ни больших дорог, и даже череда колонн и веревок обрывалась.
Получается, все города построены внутри кратера. Осталось только понять, как туда добраться.
Неподалеку от города Триан свернул в сторону от дороги, и она последовала за ним, ничего не спрашивая. Альда ведь первой предположила, что за дорогой наблюдают внимательней, чем просто за пустыней! Значит, им нужно зайти с другой стороны. Вот только будет ли там подходящий путь? Пока что эти горы казались непреступными.
Они были в паре шагов от величественной тени, отбрасываемой горными пиками, когда Альда замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. В пустыне никакой жизни не было, и ее телепатические способности казались бесполезными. Но теперь чувство жизни появилось, да еще какое!
– Подожди! – попросила она. – Рядом с нами… рядом с нами люди!
Сначала она решила, что ошиблась. Люди в этом диком мире, вот так сразу… Откуда? Альда уже настроилась на то, что вся планета принадлежит иному разуму. Но человеческий разум ни с чем не перепутаешь, а здесь было несколько искр такого разума.
Да, это, несомненно, были люди, наверняка колонисты – больше некому. Но прочитать их мысли Альда все равно не могла.
– Сколько, как настроены? – поинтересовался Триан таким тоном, будто лично к нему это не имело никакого отношения.
– Шестеро, спокойны, но…
– Но – что?
– Они все мыслят на незнакомом мне языке. Он не похож ни на один из языков Земли, даже близко!
Это было тревожным знаком. Колония, любая колония, как бы ни сложилось ее развитие, не придумывает свой язык с нуля. Когда они прибыли на планету Арахну, там сформировалось собственное наречие, являвшее собой переплетение языков всех народов, представители которых были на корабле.
Но здесь Альда столкнулась с чем-то принципиально новым, похожим на непонятный набор звуков. А для местных это был единственный язык, который они знали! Они не притворялись, потому что не подозревали, что за ними сейчас наблюдают. Они думали на нем, а это высшая степень принятия языка.
Языка пришельцев. Вот и первый признак той самой разумной жизни, которая сделала планету Глизе уникальной. Хотя какие они пришельцы? Они – хозяева, пришельцы как раз люди!
Все это Альда попыталась объяснить своему спутнику, но даже теперь он не выглядел заинтересованным.
– Значит, местному населению удалось подчинить себе экипаж «Татенена». Любопытно.
– «Любопытно»? Это и все, что ты можешь сказать об этом?!
