– Я не вхожу в вашу гильдию, – упрямо повторил джокер. – Я – мошенник и не собираюсь заниматься чем-то другим.
Бубновый туз медленно опустился в кресло:
– Вам не кажется, что вы повторяетесь, Айзан? Этот разговор уже был три дня назад. И тогда вы согласились…
– Я не соглашался! Вы меня заставили.
Дон Герад по привычке сцепил пальцы в замок.
– А разве сейчас что-то изменилось? Бубновые и, конечно, Пиковые гильдии по-прежнему есть во всех городах Гьерта…
– Черт с вами! – обреченно выдохнул Айзан (Джейт обиженно зашебуршился) и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.
– Я так понимаю, это ответ – «я согласен»? – задумчиво протянул бубновый туз. Но мошенник уже не слышал его, замерев возле стойки и задумчиво уставившись куда-то вдаль…
– Налить чего-нибудь? – сочувствующе поинтересовался трактирщик.
– Спасибо, не стоит, – отмахнулся джокер.
Скорей всего, в ближайшее время придется разговаривать с Рихаром, а для этого понадобится более-менее свежая голова.
Нет, что ни говори, а все просто «великолепно»! Ситуация буквально повторяется!
– Эй, парень, – шулера похлопали по плечу, – по-моему, ты недавно держал в руках колоду?
Юноша обернулся: за его спиной стоял, усмехаясь, горный эльф. Серая, цвета дорожной брусчатки, кожа, черные длинные волосы, словно присыпанные серебряной пылью, заплетены в косу…
– Предположим, – кивнул Айзан, как бы невзначай потирая уголок рта.
– Не хочешь сыграть? А то у нас как раз не хватает одного игрока. – Эльф кивнул на единственный занятый столик. За ним, в дальнем углу, сидели еще два горных эльфа.
– Почему бы и нет? – криво усмехнулся Айзан, чувствуя, что появилась отдушина. – Подождите пару минут, я сейчас.
– Конечно, – кивнул эльф, отходя к своим приятелям.
Джокер же повернулся к трактирщику:
– Киас, не одолжишь пару сребреников? А то у меня ни медянки! Верну с процентами.
Пожав плечами, орк положил на стойку злотый, но когда Айзан протянул руку за монетой, трактирщик тихо бросил:
– Не советую играть. Я слышал – они профессиональные каталы.
– А я тогда кто? – недобро ухмыльнулся джокер, забирая злотый и направляясь к горным эльфам.
Когда мошенник вышел из кабинета дона Герада, Хэлле сняла с шеи тонкую серебряную цепочку с кулоном – хрустальным полупрозрачным шариком, спрятанную до этого под рубашкой, и мрачно поинтересовалась:
– Из этого кабинета есть выход на второй этаж или придется подниматься по общей лестнице?
– Зачем тебе? – удивленно поинтересовался отец.
– Хочу поговорить с Рихаром, предупредить, что планы поменялись, – мрачно буркнула эльфийка, подбрасывая шарик на ладони, – а здесь может быть плохая связь.
– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – хмыкнул Джейт.
– Что? – непонимающе повернулись к нему.
– Да не, не, ниче… Эт я так… Тихо сам с собой веду беседу, – усмехнулся черт. – Приятно ж хоть изредка поговорить с кем-нибудь умным!
Квартеронка презрительно дернула плечом и настойчиво повторила вопрос:
– Так что?
– Я же сказал, – скривился бубновый туз, – я поговорю с ним!
– Когда это еще будет! – огрызнулась девушка и, не дожидаясь ответа, вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь.
Айзан, уже сидевший в компании горных эльфов, проводил взглядом Хэлларен, поднимающуюся по лестнице к комнатам постояльцев, и перевел взгляд на игроков:
– Начнем?
Что бы ни говорил Киас, профессионалами эти каталы не были – это Айзан заподозрил, еще когда горный не ответил на условный жест, позволяющий всем джокерам узнавать друг друга. Конечно, в отличие от других преступников, мошенники никогда не образовывали собственных гильдий, но система знаков со времен основания Гьертской империи и у этих профессионалов сложилась. Простая, существующая лишь для того, чтобы один шулер не перешел дорогу другому. И вот теперь… Горный попросту не обратил внимания!
Нет, конечно, за прошедшее время сигналы могли измениться, но когда мошенник взял в руки колоду, которую положил на стол эльф, подозрение переросло в уверенность. Начать хотя бы с того, что профессионалы, кропя колоду, никогда не стали бы прокалывать карты… Достаточно было бы легкого надкола, а тут… Как бы невзначай посмотрев карту на свет, джокер разглядел целый ряд дырочек. А ведь профессионал способен читать колоду кончиками пальцев… Одно слово – профаны! Хорошо хоть что при крапе иглой пользовались, а не краской!
Как и полагается «настоящим шулерам», эльфы позволили Айзану выиграть несколько партий. Серьезная игра началась, когда джокеру пришли одни двойки…
«Злость, ненависть, радость… и даже азарт! Любые более-менее сильные эмоции способны запороть всю игру. Беря колоду в руки, ты обязан быть абсолютно бесстрастен. Неважно, каким образом ты этого добьешься, но у тебя не должно быть никаких эмоций… А еще, даже просто тасуя колоду, тебе необходимо точно знать, что привело тебя за стол – желание развлечься или необходимость заработать. Ты должен знать это и идти к цели, отрешившись от всяческих эмоций», – Айзан словно наяву слышал чуть суховатый голос Каренса.
Отрешиться? Легко! Видеть цель? Да пожалуйста! Сейчас она только одна – выиграть все, что только возможно. И что невозможно – тоже.
И кто сказал, что это нереально?
Айзан хрустнул пальцами и опустил глаза в пришедшие ему карты. Из рукава в ладонь незаметно выскользнул исчезнувший из колоды во время второй или третьей сдачи червовый туз…
Примерно к третьей партии, когда перед Айзаном уже лежала кучка золотых монет, «профессиональные каталы» заподозрили неладное. К пятой игре подозрение укрепилось, а к седьмой, когда ставками стали два кинжала, богато украшенные драгоценными камнями, сомнений уже не было…
– Да он мошенник! – взорвался один из горных, вскакивая на ноги.
Айзан нащупал ножку стула, на котором до этого сидел эльф.
– С ума сошел, что ли?! Не умеешь играть, так не садись!
В руке оскорбленного эльфа блеснул стилет.
– Я?! Не умею?! – Широкий замах…
Джокер взвился на ноги и от души опустил подхваченный стул на голову эльфу.
Одним участником стало меньше.
Пока эльф придет в себя, пройдет около часа – силу своего удара Айзан приблизительно знал.
Но тут уже и оставшиеся игроки решили вмешаться. Один – худощавый мальчишка лет семнадцати на вид – потянулся к оставленной у стены бретте – легкой рапире с глубокой и широкой чашкой. Второй – смуглый полукровка – вцепился в кинжалы, лежавшие на столе.
Медленно встав на ноги, эльфы обошли стол, приближаясь к противнику, уже выпустившему из руки спасительную табуретку, от которой в кулаке Айзана осталась только ножка.
С профессиональными пиками мошенник бы не справился, но ведь это были не профессионалы…
– Спокойно! – примиряюще вскинул руки джокер. – Возможно, я погорячился, был не прав! Может, решим дело миром?
Эльфы замерли, напряженно уставившись на него, Айзан, выпустив обломок табуретки, положил руки им на плечи:
– Давайте так. Вы забираете свои деньги, я – свои, и расходимся. Ну как?
– Будешь должен все свои ставки за время игры! – процедил подросток.
– Договори… лись, – на последнем слоге мошенник резко свел руки.
Эльфы были примерно одного роста, так что удар пришелся лоб в лоб. Некоторое время горные стояли, тупо уставившись друг на друга (Айзан даже успел испугаться, что он не рассчитал силу удара и сейчас придется все начинать сначала), а потом, покачнувшись, как подрубленные деревья, рухнули на пол.
Молодой игрок перешагнул через бесчувственные тела (именно бесчувственные, поскольку отнимать хлеб у пик ему не хотелось) и, подойдя к столу, забрал свой выигрыш.
Хэлларен, как раз спускавшаяся со второго этажа, замерла, удивленно разглядывая открывшуюся ее взору картину, и тихо протянула:
– Может, папа не так уж и не прав?
Джокер высыпал монеты на стойку:
