— В свете последний событий я начинаю очень настороженно относиться ко всяким подаркам и сюрпризам.
— Не переживай. Этот тебе точно понравится.
— Понравится? — спросил я, следуя за отцом куда-то вниз поместья. — Что мне может тут понравиться⁈ Это же долбаная холодная или…
Да, это был именно он — карцер, высеченный в камне, что находился глубоко под поместьем. Он дышал холодом, будто сама смерть исторгала ледяное дыхание сквозь трещины в древних стенах. Камни, почерневшие от вековой сырости, покрывал иней, словно слезы проклятых, застывшие в вечном трауре. Воздух густел от запаха гнили и металла — аромат отчаяния, въевшийся в каждый угол.
Тусклые магические факелы, заключенные в железные клетки, мерцали кроваво-багровым светом. Их пламя, подчиненное темным заклятьям, не грело, а лишь рисовало на стенах пляшущие тени, извивающиеся, как духи забытых грешников. Те, что осмеливались вслушаться, слышали шепот — не язык живых, а скрежет костей, перетираемых временем, да приглушенные стоны, вплетенные в саму ткань этого места.
Цепи, что были тяжелее греха, висели меж сводов, их звенья, испещренные рунами страдания, сковывали не только плоть. Они жадно высасывали магическую силу, оставляя жертву пустой, как высохший колодец. На каменном полу, шершавом и обжигающе холодном, чернели пятна — следы крови, впитавшейся так глубоко, что даже тьма не могла их поглотить.
В углах замерли орудия возмездия, каждое — произведение извращенного искусства. Железные объятия Покаяния — устройство с шипами, пронизывающими тело при малейшем движении. Зеркало Истины, чья поверхность, словно жидкий мрак, заставляла жертву видеть собственные страхи, материализующиеся в реальность. А в центре, на пьедестале из черного базальта, покоился Венец Безмолвия: железный обруч с иглами, впивающимися в виски, обрекающий на вечный крик в тишине собственного разума.
Даже время здесь текло иначе. Сутки растягивались в годы, минуты разъедали душу медленнее, чем яд. Ни надежды, ни сна — только бесконечное сейчас, где каждый вздох отзывался эхом в пустоте.
Карцер рода Раздоровых не просто заточал тела. Он пожирал свет в душе, оставляя лишь холодное осознание: отсюда нет выхода. Даже смерть боялась ступить в это царство вечного наказания.
— Тебе нравится? — чуть дернул щекой отец. — Место, которое построил наш предок почти пятьсот лет назад.
— И на хрена мы тут? — поежился я. — Жуть жуткая. Хочу в тепло и под одеяло.
— Не спеши. Я же обещал сюрприз — так вот, он ждет тебя здесь.
Подойдя к одной из дверей, он приложил к ней руку. Та засветилась холодным цветом, тихо щелкнула и поползла вглубь стены.
— Прошу, — сделал он приглашающий жест.
— Только после вас, — с сомнением посмотрел я на открывшийся проход и поиграл в куртуазность.
— Но я настаиваю…
— Никак не могу пойти впереди главы рода.
— Да заходи уже! Хватить трястись, -удар по затылку — обидный — и я влетаю внутрь.
Следом просачивается отец, а так же мои духи. Мавка с брезгливостью озирается, а вот Навка давит улыбку — ну да, это место ей нравится. А еще больше ей нравится то, что открылось нашим взглядам — ее поздний ужин, который когда-то удрал из ее когтей.
— Здрасти, — вежливо здороваюсь я с полностью обнаженными Артемом и Агатой.
Их грязные тела покрыты разводами крови и грязи, подвешены за руки на цепи в разных углах камеры. На шее у каждого тускло светился осквернитель — артефакт мало того, что блокирующий магию, так еще и постепенно разрушающий и сам источник. Пара недель, и ты уже не маг.
— А я-то надеялся, что ты уже сдох, -прохрипел Артем.
— Увы. Не могу не уступить дорогу старшему брату, — последнее слово я буквально выплюнул. Их вид не вызывал во мне жалость — нет, лишь ненависть. Я-то думал, уже все забылось, ан нет. Стоило мне только их увидеть, как она волной затопила мое сознание.
— Пап? — обернулся я к нему.
— Они полностью твои, — поняв, что я хотел узнать, кивнул он. — Все, что меня интересовало, я уже узнал. Делай с ними, что хочешь. А я, пожалуй, пойду. Зябко тут.
— Я тоже, — Мавка решительно направилась к двери. — Не люблю бессмысленные страдания. Хочешь убить — убей. Но ты ж этим не удовлетворишься. Поэтому видеть то, что здесь будет происходить, я не желаю.
— А я останусь, — Навка встала позади меня и грозно щелкнула когтями. — Есть хочу и, кажется, сегодня я объемся вкусняшками.
— Обязательно. Но сначала я хочу с ними поговорить.
— А зачем? Ну, в смысле, зачем разговаривать с едой? Кончай их, и пошли потрахаемся. Я соскучилась.
— Не надо нас убивать, — Агата смотрела на меня глазами, полными ужаса.
— Назови мне хоть одну причину этого не делать, — придвинув стоявший тут стул, я удобно умостил на нем зад.
— Я могу отработать свою жизнь. Хочешь, рабыней стану. Буду ублажать тебя в постели столько, сколько захочешь. Я все сделаю…
— Тупая шлюха, — скривились в ненависти губы Артема. — Даже сдохнуть нормально не можешь.
— Заткнись! — взвизгнула она. — Это ты во всем виноват! Это ты придумал и подсадил в него проклятье. Я не хочу подыхать из-за твоих неудач.
— Я придумал, ты поддержала. Не получилось — хреново. Дали бы мне еще один шанс, я бы его не упустил.
— Ага, — кивнул я. — Если бы у бабушки был хер, то это была бы уже не бабушка, а дедушка. Значит, расклад такой — вы сегодня умрете, тут без вариантов. Как девушка, Агата, ты меня не привлекаешь и оставлять тебя в живых я не вижу ни одной причины. Но вот то, как именно вы умрете — это уже другой разговор.
Вы же помните эту очаровательную девушку Навку, дух первого порядка, верно? Так вот, она прекрасно умеет пытать и говорит, что сломленные души очень вкусные. Я верю ей на слово, потому что такой красотке не верить нельзя.
У меня к вам всего один вопрос — так, мелочь, но я просто даю вам шанс сдохнуть быстро. Итак, главный вопрос сегодняшней игры — вот вы, два относительно взрослых ублюдка, мелких аристократа, придя в дом князя, с чего-то решили, что можете унижать и всячески издеваться над его прямым и, главное, единственным наследником. И это явно было не с подачи вашей шлюхи матери, от которой даже пепла не осталось, а душа была сожрана этой милой девушкой. Кто вам вложил в головы эту безумную мысль, и с чего вы решили, что окажетесь безнаказанными?
— Я тебе ничего не скажу, тварь, -сплюнул тягучую слюну в мою сторону Артем. — Мне плевать, что ты со мной сделаешь. Жалею лишь, что не прикончил тебя сразу, как хотел, а засунул проклятье.
— Твой ответ принимается, вам выпал сектор пытка. Приз в студию. Навка, он твой, и я хочу, чтобы он страдал.
— Как скажешь, милый, — улыбнулась она, превращаясь в страшную хтонь с острейшими когтями. — Твоя душа моя, мой вкусный обед, — медленно поплыла она к Артему.
Тот выпучил от страха глаза, задергался в цепях и страшно заорал, когда она провела когтем по его коже, разрезая мышцы.
Картинный взмах рукой, и между нами возник прозрачный барьер, через которой все было видно, но ничего не слышно.
— Это чтобы нам не помешали, — пояснил я, направляясь к Агате, что с ужасом смотрела на работу мясника.
— Поговорим? — нежно улыбнулся я ей, а после услышал отчетливое журчание. Описалась от страха, бедняжка. Ну да ничего — это не самое страшное, что может с тобой произойти. — Итак, я готов слушать, -мое лицо приблизилось к ней и замерло буквально в сантиметре от нее.
Месть сладка, и я уже знаю как поступлю с ней. Раз все придумал Артем, ему и все шишки, а вот с этой… Можно и поиграть. Но сначала…
Глава 6
— Это все мама, — всхлипнула она. — Сказала, что мы тут отныне хозяева, а ты лишний. Мол, когда ты перестанешь быть магом, то сразу лишишься права быть наследником, и твое место займет Артем. А там и от князя бы избавились, пока он не избавился от нее — родить-то она больше не могла. Все должно было пройти иначе, но пришлось действовать в спешке. Это все они придумали. Прости меня!!! — под конец речи ее била истерика. К тому же я специально встал так, чтобы она видела, что Навка делала с ее братом. Да, это было мерзкое зрелище, хотя и не лишенное некоей темной красоты. Все-таки тысячелетний дух знает толк в пытках.
