— Тише, тише, дорогая, тебе уже не так больно… Сейчас мы тебя подлатаем и всё-всё-всё будет у тебя хорошо… — увидев нас бог протянул руку и потребовал, — Зелья. Все, что есть.
— Зачем? — в свою очередь потребовала ответ Яо.
— Надо. Притом вам двоим это надо куда больше, чем мне, — бог посмотрел Яо прямо в глаза. — Просто поверь.
Эльфийка, слегка поколебавшись, всё же отдала сумку, в которую собрала пузырьки с маной, ну а я положил рядом с раненой сумку с едой. Теперь мне уже не казалось, что я взял больше мяса, чем булок просто по наитию.
Безымянный же принялся вливать в свою подопечную пузырёк за пузырьком и это сразу же дало свои плоды. Регенерация оборотня снова начала работать в первую очередь вырастив зубы и мышцы вокруг челюсти. Сразу как этот этап был завершён, бог принялся вкладывать в моментально заработавшие челюсти пластинку мяса за пластинкой.
Надо сказать, смотрелось это отвратительно, но завораживающе. Почти высушенная мумия обрастала плотью не мгновенно, но буквально на глазах и через какой-то час, после того, как я сходил на базу ещё раз и принёс все остатки мяса, что у меня были в запасе, на коленях Безымянного лежала и безумными глазами озиралась вполне себе живая обнажённая эльфийка, примерно в том же состоянии, что и Яо, попавшая ко мне впервые.
— Ну, всё… Думаю достаточно. — усмехнулся бог. — посмотри на меня.
Взгляд испуганного до безумия щенка, что буквально сверлил меня всё это время поднялся к лицу «эльфийского Сарумана».
— Слушай меня. Сейчас ты отправишься обратно и донесёшь до своих сородичей благую весть: аватар Шилен погиб, даже не успев вступить в бой. Поняла?
Частые испуганные кивки.
— Хорошо. Затем ты вернёшься ко мне. Если захочешь и если выживешь.
Эльфийка кивает так, что её голова на тонкой шее вот-вот отвалится.
— Хорошо. И тогда я о тебе позабочусь. Ну всё. Беги.
Просить дважды не пришлось. Сверкая тощими ляжками, волчица, не перекидываясь в звериную ипостась рванула так, что только босые пятки засверкали.
— И зачем это было нужно? — протянул я, ничего не понимая.
— Небольшое подспорье вам и компания мне. — пожал плечами высокий эльф. — Ведь когда вы уйдёте, я вновь останусь один.
— Не хочешь с нами?
— Нет. Но я с радостью присмотрю за этим великолепным Храмом.
И тут до меня доходит. Да он даже не пытается скрыть своих истинных мотивов! Он помог нам не «по-соседски», как сам говорил в начале, а просто изначально всё просчитал с помощью экстросенсорики и своих около божественных мощностей и помог ровно настолько, чтобы базу не расколошматили, а сейчас этот трикстер уже прикидывает где и как будет стоять мебель! И шутка в том, что это опять же мне на руку!
— Ну ты и ж-у-у-у-к! — восторженно восклицаю я и начинаю ржать.
— Ничего не знаю! Всё по-честному!
Глава 18
* * *
Это был долгий путь. Ей мешало абсолютно всё! Ордынские патрули, гоблинские разъезды, армия тварей, очень долгое время шедшая впереди них и занявшая все дороги, овраги, буераки, холмы! Не мог не замедлить её передвижения и раненный на импровизированных носилках, сделанных с помощью веток и такой-то матери, привязанных чуть ли не к хвосту бедного жеребца. Но она это преодолела! А сейчас стояла на холме и наблюдала на горизонте первый на своей памяти город людей в этом новом безумном мире. Что любопытно, очереди у ворот города видно не было, а сами массивные створки были закрыты. Это приметил и рыцарь, сделав предположение, что о нашествии зверей здесь уже знают.
К тому моменту, когда на горизонте показались городские стены, Виктория уже добилась некоторых достижений, которые, впрочем, сама же для себя и поставила. Для начала, она выходила-таки рыцаря. Просто на то, чтобы привести человека в сознание у неё ушло три дня, а затем ещё неделя на то, чтобы довести его хотя бы до кондиции, в которой он мог бы сесть в седло. И ни она, ни Роланд, как звали «отважного воителя», никогда и ни при каких обстоятельствах не будут вспоминать эту неделю. А ещё ведь был здоровенный конь, которого всё это время надо было как-то прятать!
Таиться днями и красться по ночам они перестали только позавчера, так что Виктория то и дело зевала из-за сбитого режима. А ещё с недавних пор у неё появилось некое тянущее чувство в груди, а на смену эйфории пришли почти постоянные головокружения. Разумеется, она, будучи уже опытной знахаркой (на этой мысли измотанная долгим походом девушка издала нервный смешок), попыталась найти причину своего недуга, сделала все возможные анализы, провела самосканирование, и энциклопедия в виде электронного секретаря, не найдя в своих базах каких-либо отклонений от норм, выдала ей на основе симптомов и предположений полторы сотни самых разнообразных причин, начиная от рака на начальной стадии и заканчивая волчанкой или сильнейшим переутомлением, на котором девушка и решила остановиться, посчитав, что остальное лечить бесполезно. На самом деле, утомиться было от чего. Рыцарь при лечении оказался невероятно капризным и ныл чуть ли не по любому поводу! Нет, он действительно был благодарен за спасение, но не оставлял без комментария ни одного действия девушки. То невместно рыцарю, это не положено благородному… Достал! Прекратили этот фонтан только кровные клятвы о том, что никто и никогда не узнает всех подробностей его «унижений»! Особенно было тяжело в те дни, когда воитель самостоятельно даже отойти по нужде не мог. Чего уж говорить о травяных батончиках, на которых они сидели втроём вместе с лошадью?
К счастью, её недомогание прекрасно купировалось даже местными средствами, так что в деле поглощения таблеток она от Роланда, если и отставала, то не слишком.
Но больше всего Викторию убивала вонь! Её собственная вонь от давно немытого тела! И пусть скафандр давал максимально возможную защиту от среды, но чудес он делать не мог, поэтому уже к концу второй недели стал распространять резкий кисловатый запах. Виктория не растерялась и вычистила его, но той лужи, которой хватило для подкладки оказалось недостаточно для полноценного омовения, так что приходилось морщить нос от отвращения к себе, да пытаться сбить «ароматы тела» ароматами трав.
Что характерно и дико бесило, рыцарь от этого не больно-то и мучался! Не, оно и понятно, что он суровый мужиГ, которого годами обучали стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения, но… Это были не все его трюки. Двухметровый кавалерист просто не пах, а когда дело дошло до разъяснений, то стало только хуже. Оказывается, он колдует. Вот прямо сейчас, вокруг себя, немного, но направляет потоки маны под поддоспешник, чтобы сделать свою жизнь чуточку легче! Помимо этого, он ускорил свою регенерацию и уменьшил их с конём вес, дабы ещё и облегчить жизнь своему четвероногому партнёру!
— И что, все так умеют? — почти взвизгнула Виктория от подобной несправедливости.
На что рыцарь искренне удивился и выдал гениальное:
— А ты — нет⁈
Далее Вика услышала совершенно восхитительную историю о пути, по которому идут благородные, чтобы добиться мастерства, про долгие годы страдания, лишений, тренировок. И тогда, достигнув определённой ступени, дворянин становится способен на удивительные вещи: разрубать мечом толстенную броню, разгоняться до скоростей, превышающих бегущую лошадь, сносить плечом городские ворота, а уж если совсем повезёт, начинает манипулировать множеством стихий! Но это редкость крайняя и весьма ценная. Что же до таких вот мелких… поблажек для себя любимого, то мастерство, достигнутое в ходе тренировок, работает и в ином направлении. Мастер становится невосприимчивым к болезням, и начинает более походить на идеал, к которому стремится. Меньше потеет, лучше себя чувствует, дольше живёт, если не нарвётся на более сильного мастера, с которым не сумеет договориться.
На вопрос, как это всё работает, рыцарь пожал плечами, повторил свой спич про мастерство и краем слова затронул некое Море Маны, мол когда-то давно учитель, пытавшийся впихнуть в него основы арифметики и умение писать пером по пергаменту, рассказывал, что это такое море, которое позволяет всему живому существовать и состоит из общих устремлений всего живого в мире. Бред же! Но писать и считать научил!
