— Почти приехали, — Рубан указал рукой куда-то вперёд. Лес кончался буквально через какой-то километр, а там, впереди, уже можно было различить еле заметные чёрточки и точечки — мемориал. — Вот только нас там ждут.
— С чего ты взял? — уточнил я. Скорее всего, он прав. Но мне будет полезно понять, из чего он сделал такие выводы.
— Пусть не делают из меня дурака, — Рубан высунул голову в окно и задрал её вверх. — Я слишком много лет проработал в этой чёртовой конторе, чтобы не знать таких элементарных вещей. Слышишь сверху звук? Это квадрокоптеры, причём их настолько много, что я услышал даже при работающем моторе.
— Осматривают местность сверху? — сообразил я.
— Ага, — кивнул Рубан, что-то прикидывая. — Есть ещё пара моментов… безлюдно здесь. Всегда автобусы, туристы, даже в такое время. Там же по ночам подсветка… а сейчас никого. Ну, и по мелочи.
— Машину сверху будет видно очень хорошо, — протянул я. — Цвет и правда лазерный… Думаешь, нам ждать их?
— Не-а, — отозвался Рубан, отстёгивая ремень безопасности. — Если они ведут нас, то, думаю, давно. А если не взяли до сих пор, то ждут там, на месте. Может, ты нужен им там для чего-то, а может, хотят посмотреть, что ты собираешься делать. Но они доведут тебя до места.
Откуда УБИ могли узнать, куда я направляюсь? Единственным человеком, кроме меня и Рубана, кто мог бы догадаться о моей цели, была Дюбуа. Которая была, определённо, мертва…
Я помрачнел.
— Рубан, — я повернулся к агенту. — Мадлен могла выжить?
— Смеёшься? — хмыкнул он. — Я же вынес ей мозги. Ты сам оттирал их с лица. Чтобы выжить после такого, нужно быть бессмертной, а этим у нас пока только ты отличаешься.
Я покачал головой.
— Она не бессмертная, — пробормотал я, — в обычных условиях. Но я кое-что видел, и…
— Лучше скажи, — перебил меня Рубан, вылезая из машины, — ты можешь сделать то, за чем мы сюда приехали? Прямо сейчас, без того, чтобы ехать дальше?
— Перелить Скверну в Императора? — я с сомнением посмотрел назад и тоже отстегнул ремень. — Не уверен. Мне казалось, нужна конкретная точка…
— Казалось или не можешь? Не уверен — это не ответ, — кивнул Рубан. — Попробуй. Может, нам нет смысла рисковать, прорываясь вперёд.
Вылезя из машины, я обошёл её и отворил заднюю дверцу. Рука неуверенно потянулась к трупу, и я попытался сконцентрироваться на потоках скверны, что бушевали внутри меня. Управлять всем этим морем — практически нереально, но если направить в это тело всего лишь маленькую струйку…
Секунду или две всё шло нормально. Но не больше.
Прозорливый Рубан не просто так отходил всё дальше и дальше. Когда случилась вспышка, он был уже за десять шагов — и всё равно свалился на траву, то ли укрываясь, то ли сбитый ей. У меня на пару секунд перехватило дыхание, но то, что творилось со мной, было ерундой по сравнению с тем, что происходило вокруг. Там, в гробнице скверну сдерживали печати, здесь же…
Зелёная краска машины облезала и темнела, как от стремительной коррозии; металл скрипел и ломался. Кусты и деревья, вывшие слишком близко, чернели и засыхали…
— Ротт! — крик Рубана раздался у меня в ушах через звон, как будто я находился под водой. — Ротт! Прекращай! Хватит!
Я отдёрнул руку. Скрип и разложение прекратились.
— Рано, — я обернулся на Рубана. — Очень рано. Если я сделаю это здесь…
— Я уже понял, — прохрипел он, вставая. — Свинцовая камера с сотней печатей — вот куда тебе нужно, Ротт… тебе когда-нибудь об этом говорили? Тебе и ему…
Медленно опершись о ствол дерева, он встал, затем оглядел выжженное скверной пятно вокруг меня. Да уж, не уберись он из машины — сейчас был бы в лучшем случае пациентом реанимации, в худшем…
— Может, и так, — кивнул я. — Но если мы что-то не придумаем — то через день-два такое случится со всей страной. Веришь?
— Очень хочу не верить, — поморщился он. — Прямо-таки мечтаю. Но приходится.
Он махнул рукой.
— Так, кончаем разговоры. Мои бывшие коллеги могли очень заинтересоваться, почему мы остановились и что здесь вообще произошло. Хватай своего дохлого друга, кидай его на плечо и пошли.
— Куда? — деловито уточнил я. Чтобы не тратить времени, я сначала начал выковыривать Люция из машины, а уже затем — задавать вопросы.
— В лес, — сухо отозвался агент. — Разве это не очевидно?
— А, — кивнул я. — Ну, да.
Что тут ответишь.
— Не «а, ну, да», — передразнил меня Рубан, раздвигая еловые ветки и указывая мне дорогу, — а это место, в котором нас будет не видно с воздуха. И в котором они затрахаются нас искать. Надолго не спрячемся, но время выиграем…
— Если пройдём, — пробормотал я. Идти по густому лесу было тяжело, а с трупом на плечах — тем более.
— Ротт, — непонимающе обернулся на меня Рубан, — слушай, ты вообще жить хочешь, или как?
— Я-то жить буду в любом случае, — проворчал я.
— Спасибо, утешил, — он снова отвернулся.
Первые десять минут мы просто прорывались между веток — в почти полной темноте. Леса, в которых я бывал в Альянсе у себя дома, казались в сравнении с этим просто лесопарками, ухоженными и окультуренными. Пару раз мне попадалось что-то похожее на узкую тропочку, но Рубан настрого запрещал мне сходить туда.
— Как ты думаешь, — уточнил он, — где нас будут искать в первую очередь?
— Да чёрт его знает, где, — простонал я. — Как вообще можно кого-то найти в этом лесу? Это же сплошные заросли колючих кустов!
Может, со стороны кому-нибудь показалось бы, что я расклеился. Но пусть бы этот кто-то сам попробовал побегать по такому месту с телом на плечах, выдерживая быстрый темп — и сразу бы понял, как сильно он не прав.
Наконец, когда мы вышли на тропу в третий раз, Рубан сдался.
— Ладно, — кивнул он. — Мы уже достаточно далеко от дороги, поэтому идём здесь.
Я слегка выдохнул — и в голове зашевелились мысли, которые почти прогнала мучительная беготня по колючему бурелому.
— А что дальше? — уточнил я. — Как мы подберёмся к мемориалу? Сейчас мы только удаляемся от него.
— Решим, — кивнул Рубан. — Просто иди вперёд.
Несмотря на то, что он, в отличие от меня, шёл налегке, ему было не легче. Та вспышка скверны, под которую он попал, выпила из него много сил, но агент держался, не показывая слабости — а потому и я держался тоже. В конце концов, он влип во всё это из-за меня, а уж сколько раз за сегодня Рубан спас мою задницу — я даже считать перестал.
— А, — вспомнил я, свободной рукой утирая пот со лба. — Пока ты спал…
— Да? — отозвался Рубан.
— По радио передавали о том, что меня казнят.
— А ты чего ждал? — удивился Рубан. — Что человека, обвиняемого в убийстве Императора — остальные пункты я даже не учитываю, это так, лёгкая закуска к основному блюду — отправят в парк развлечений?
— Ты не понял, — покачал я головой. — Меня — то есть, кого-то, кого взяли под видом меня — казнят завтра утром, в десять часов. Публично, на площади.
Рубан заткнулся. Он не матерился, а просто шёл молча, размышляя о чём-то и что-то там прикидывая.
— Нет, — наконец, вымолвил он. — Ни одной идеи.
— Вообще? — приуныл я.
— Ну, единственная причина для такой скорой казни — это если бы они верили, что взяли настоящего тебя, — Рубан пожал плечами. — Но если бы они в это верили, то не караулили бы нас тут.
— А ты уверен, что они…
— Да. Уверен, — отрезал он.
— Тогда что это за двойные игры? — я поглядел ему в спину.
— Не знаю, — признался Рубан. — И это меня и нервирует. Даже бесит, я бы сказал.
Что ж, как и меня.
— А если, — предположил я, — всё это — вся эта тема с убийством — была затеяна… не ради того, о чём мы думали?
— А? — обернулся Рубан.
— Убийство Императора… громкая сенсация, и моё лицо на всю столицу… — продолжал я. — Но Императора можно было убить и иначе, я — слишком мелкая персона для Империи, чтобы устраивать такое шоу, и даже войну с Республикой, если очень нужно, можно было бы развязать куда более простыми методами.
