— Зато я, наоборот, спокоен и собран. Ладно, сижу здесь ровно час, а потому еду. Сам выпроводи нотариуса и остальных. Не хочу никого видеть.
— Я думаю, что важнее ИМ сейчас тебя не видеть. И вообще никому. Посмотрел бы ты на себя со стороны. Так, наверное, выглядит сама судьба. Надень широкополую шляпу.
Риордан до секунды выждал обещанный Сирсонуру час. Вслушался в себя. Не изменилось ли ничего внутри за эти бесконечные шестьдесят минут? Никаких перемен. Валлей должен сегодня умереть. Он подумал, что визир заслуживает пытки, но ему повезло, что его мститель — поединщик. Риордан привык убивать чисто. Вид крови не доставлял ему удовольствия.
Его каблуки одиноким эхом звучали в пустынных коридорах королевского дворца. Сирсонур сдержал слово — они с Дертином сняли охрану визира. Интересно, как тщедушному начальнику тайной полиции удалось сдержать здоровяка? Дертин, как только узнал обо всем, наверняка рвался прикончить визира лично. Скорее всего его остановило то, что в таком деле не стоило переходить дорогу другу. Риордан заслуживает того, чтобы самому свести счеты со своим врагом.
Он зашел в кабинет визира без стука. Визир что-то быстро писал, держа одной рукой перед собой какую-то ведомость.
Риордан не стал утруждать себя приветствием. Вместо этого, он деловито оглянулся по сторонам, после чего взял один из стульев, стоявших у стены, и заклинил его ножкой входную дверь так, что теперь ее не могли распахнуть снаружи.
Граф Валлей не был тугодумом. Он понял все сразу. Его тонкое умное лицо исказилось, рука сначала закрыла рот, а потом взметнулась вверх.
— Охрана! — завопил первый министр.
При этом он махал рукой, словно пытался обратить на себя внимание стражников, что должны были находиться в коридоре. Ни в крике, ни в панических взмахах не было ни малейшего смысла.
Когда Риордан убедился, что ножка стула плотно вошла под дверные ручки, он повернулся и не спеша направился к визиру. Его шпага ласточкой вылетела из ножен.
Граф Валлей сорвался со своего места. Его высокая фигура заметалась по кабинету и, не найдя лучшего укрытия, спряталась от Риордана за высокой спинкой кресла.
При этом первый министр продолжал истошно призывать охрану.
— Прекрати орать, — оборвал его Риордан. — В коридоре никого нет. Никто не придет к тебе на помощь. Более того, ты сокращаешь время своей жизни. Если мне прискучат твои вопли, клянусь, я прикончу тебя без разговоров. А мне вообще-то хотелось немного побеседовать.
Риордан плюхнулся в гостевое кресло. Обнаженную шпагу он положил себе на колени.
— Вижу, что ты все уже понял. И понял правильно. Мы оба знаем, чем закончится наша встреча.
У визира отнялся язык. Он несколько секунд не мог ничего произнести, только отчаянно сглатывал густую слюну пересохшим ртом. Его лицо пошло пятнами. Дрожащие пальцы пустились в пляс по спинке кресла, за которым он пытался укрыться от смерти, которая сейчас сидела от него через стол. Наконец, граф Валлей смог проблеять:
— Риордан, я готов все объяснить…
— Заткнись, собака! Отвечай только на мои вопросы. Иначе наш разговор закончится быстрее. У меня рука немеет от желания пустить тебе кровь. Ты все понял, тварь?
— Мммм…ээээ…
— Считаю этот звук подтверждением. Расскажи мне, будь любезен, — от тихого голоса Риордана вполне могли завянуть растения за окном. — Как вам вообще пришла в голову эта идея? И не скупись на воспоминания. Сам понимаешь, твой рассказ продляет твое присутствие в этом мире.
Валлей открыл рот, вдохнул слишком много воздуха и захлебнулся в кашле. Через какое-то время он смог говорить:
— Это все герцог Эльвар. Он тебя ненавидел…
— Я знаю. Но тебе был задан другой вопрос.
В следующей попытке заговорить речь визира получилась более связной.
– Эльвар часто проговаривал, что таких как ты надо истреблять еще до рождения. Его оскорблял сам факт, что человек, который его унизил может после этого жить спокойно. У него будут дети, твердил он, которым расскажут, как можно безнаказанно издеваться над принцами крови. Убить тебя мы не могли. Ты сам знаешь почему…
— Конечно.
— Твои покровители своим положением закрыли тебя от кинжала наемного убийцы. Унбог, Кармарлок, но в первую очередь Накнийр. Поэтому мы вредили тебе, как могли. Сначала в голову Эльвара пришла идея использовать медленный яд. Тот, который накапливается в тканях. Но доктор Пайрам легко сможет установить причину твоего недомогания. И ваша партия нанесет нам страшный ответный удар. Поэтому решили ограничиться средством, которое временно делает тебя бесплодным.
— Кто разработал эту пакость? Имя!
— Она уже была разработана. Просто в Овергоре мужчины брезгуют употреблять такое, а в Меркии нет.
— Как договорились с Фошем? Почему он согласился?
Валлей закатил глаза.
— О, это было самое простое. Фош втайне был глубоко обижен на тебя. Он разорился по твоей вине, — визир увидел, как глаза Риордана блеснули яростью и поспешил добавить. — Это Фош так считал. Не я. Кроме того, он был очень жадным.
— Верно. Что есть, то есть. Точнее было. Продолжай.
— Ему предложили много денег. Но он все равно колебался. Боялся, что его обманывают и подсунут тебе настоящую отраву. В первый раз мне пришлось распечатать флакон и при нем отпить половину. Только тогда он успокоился. Но до конца нам все рано не верил. Начал интересоваться фармацевтикой, чтобы самому проверять микстуру, которую мы давали ему. Он по-своему любил тебя, Риордан. Но человек слаб. Его пороки можно использовать.
Риордан медленно кивал в такт словам Валлея. Пока все сходилось с посмертной исповедью его слуги. Похоже, визир был слишком напуган, чтобы врать.
— Ладно. Достаточно об этом. Почему вы продолжили опаивать меня этой дрянью, когда погиб Эльвар? Вы же все могли прекратить?
Валлей сокрушенно покачал головой.
— Верно. Я так и хотел. Мы служили разным господам, Риордан. Вот и все. Лично я ненавидел тебя по необходимости.
— Кончай разглагольствовать. Отвечай на вопрос.
— Фош настоял.
— Бесчестный лгун! Валлей, наша беседа явно зашла в тупик.
Рука Риордана легла на эфес шпаги.
— Клянусь, я могу все объяснить! Пожалуйста дай мне возможность!
— Говори. Только без дерьма.
— Ты когда-нибудь видел впецившихся друг в друга жуков-оленей? Они держат друг друга намертво. Бывает так, что дохнут оба, но не расцепляют хватки. Вот так и мы с Фошем. Твой слуга был отнюдь не дураком. Он все просчитал. И понял, что я вполне способен прийти к тебе с повинной. Объяснить, что не мог иначе. Герцог Эльвар прикончил бы меня без сожалений, попробуй я его предать. Герцог заказчик, Фош исполнитель. Я всего лишь посредник. Ты бы понял и пощадил бы меня в тот момент. Хотя бы за честность. Я уверен. А Фоша прикончил бы без сожалений.
— Скорее всего ты прав.
— Вот. Фош прислал мне письмо, в котором грозил, что расскажет все тебе, если мы не станем продолжать. Дескать, ему все равно придется принять смерть от твоей руки, но в этом случае он захватит с собой и меня тоже. Риордан! У меня сохранилось его письмо. Оно дома, в сейфе. Сам понимаешь, я не храню такие бумаги во дворце. Хочешь, я отправлю за ним гонца, и ты убедишься в моей правоте своими глазами?
Риордан мотнул головой.
— Не надо. Почему-то я тебе верю.
Значит, Фош не рассказал всей правды в письме. Что же, человек так устроен. Старик попытался выгородить себя. Стал ли он более виноват в его глазах? Нет. Жизнь. Проклятая жизнь и проклятые нравы людей.
— Вот я и говорю, — продолжал Валлей, к которому по мере отступления страха возвращалось красноречие. — Два жука-оленя. Ни один не мог ослабить хватку. Фош боялся разоблачения, я боялся еще больше. Друг другу мы не доверяли. Никто не хотел продолжать, но остановиться мы не могли, потому что каждый страшился, что будет предан вторым. Только продолжение нашего уговора было гарантией для обоих.
— Понятно. Значит ты по-прежнему присылал Фошу отраву для меня.
