"Фантастика 2025-105". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Дмитриева Ольга

Глава 2

Объяснять прописные истины пришлось по второму кругу уже в Кремле вечером. Я только и успел, что смыть кровь и пот, пристроить Катерину, чьих родных мы так и не смогли сразу отыскать, на подстанцию к Моровскому, как за мной уже примчался посыльный от Великого князя. «Пора мой друг, пора, покоя сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит...»

В кремлевском дворце меня быстро провели в приемную Сергея Александровича, где толпилась куча придворных. Ибо внутри был царь. И все его дядья с прочей родней, что сейчас по сути рулили страной — начальник гвардии Владимир Александрович, мой кавказский «пациент» Георгий Александрович и Николай Николаевич Младший — внук Николая I Последний так и вовсе возглавит всю армию в начале Первой мировой войны.

Завидев меня, из-за стола подскочил «мой дуэлянт» — граф Шувалов. Широко улыбнулся, поставил стул для посетителей рядом. Ну и я на него даже не сел, а прямо «стек». Устал — не передать как.

— Тяжело было? — участливо спросил граф. — Предложить вам чаю? Или чего покрепче? Распоряжусь.

— Может быть, позже, — вздохнул я, потерев веки.

Перед глазами стояла трупы затоптанных детей — много кто из крестьян явились на Ходынку целыми семьями. Ох, беда, беда...

Я коротко рассказал Шувалову о сложившейся ситуации, поинтересовался, зачем меня вызвали.

— Думаю, для личного доклада. Тем более вы уже знакомы с Его величеством, — адъютант Великого князя поперекладывал бумаги на столе, потом наклонился ко мне ближе. — Его Величество очень недоволен бездействием московских властей, изволил выговаривать Сергею Александровичу! Судьба Власовского под большим вопросом...

То, что головы должны полететь — тут даже сомнений нет.

— Бал у французского посланника? — коротко поинтересовался я.

— Об этом пока ничего неизвестно, — пожал плечами граф.

Задача минимум — отговорить Николая танцевать на балу. Задача максимум — начать спасать репутацию царской династии. Возложение цветов, посещение пострадавших в больницах, траурные богослужения — что угодно, только не продолжение празднований.

Из дверей кабинета выглянул «пациент», узнал меня, поприветствовал кивком.

— Ваше Императорское высочество! — я встал, сделал полупоклон.

А ничего так Георгий Александрович, ожил — румяный, бледность практически исчезла. Как и худоба. Подействовали мои советы насчет диеты?

— Ждите! — коротко произнес Великий князь. — Сейчас и до вас ход дойдет.

Дверь закрылась, я опять плюхнулся на стул. Взял со стола адъютанта вечерние выпуски газет. Они ни словом не обмолвились о Ходынке — цензоры успели. Вся пресса расписывала коронацию — особенно отличился «Московский листок». Он вообще сделал «фоторепортаж» в форме набросков художниками-корреспондентами, присутствовавшими на мероприятии. Вначале шел главный торжественный момент — «Возложение короны на главу Государыни Императрицы Государем Императором» в Успенском соборе. Там и я присутствовал — пришлось оказывать помощь двум дамам, грохнувшимся в обморок от ужасной духоты. Которая еще усугублялась сотнями свечей, выжигавших кислород в небольшом храме. В основном вся помощь свелась к вынесению дам наружу и расшнуровка туго затянутых корсетов. Из-за этого само возложение короны я пропустил — ибо пробиться через толпу обратно было нереально.

Следующий «слайд» в газете был посвящен почему-то предыдущему событию — «Шествию Государя Императора и Государыни Императрицы в Успенский собор». Царская чета только идет в храм, спускаясь с крыльца Грановитой палаты.

Наконец, я дошел до иллюстраций выхода наружу — после коронации процессия проследовала в Архангельский и Благовещенский соборы. В газете это было запечатлено не рисунком, а фотографией, причем сделанной сверху. Как будто коптером. Я подивился искусству фотографа, перешел к следующей странице. Императорская чета посещает Большой театр. Судя по подписи, дают «Жизнь за царя», пару художник изображает в главной ложе, стоящими в окружении свиты. Картинка тянула на полноценное полотно — были выписаны все детали и даже партер с головами зрителей.

В Большой меня звали, и от Сергея Александровича даже пришло два билета. Правда, не в ложи, а в тот самый партер, который тоже попал в газету. Но я как представил по второму кругу в толпе аристократов, все эти бесконечные и пафосные разговоры о коронации, да еще смотреть напыщенную постановку «Жизнь за царя»... нет уж. Я свой номер уже отбыл в Успенском соборе. И на обеде волостных старшин в Петровском дворце.

Который кстати, тоже попал в газету. «Их Величества обходят столы обедающих».

Прибыв за несколько дней в Москву на коронацию, Николай II с супругой остановились в Петровском путевом дворце. Уже после всех торжеств, 18 мая, в том же Петровском были поставлены большие шатры, обеденные столы, между которыми бегали официанты. Такие же обеды для волостных старшин устраивал и отец Николая — Александр III.

Этот обед запомнился бесконечной одой от розовощёкого студентика. Что-то в стиле Державина:

...Дней священных ожидая

Чувств торжественных полны

Шли они с брегов Дуная

Шли они от северной Двины...

Заканчивался стих пафосными строчками, между букв которых так и сочилась патока:

...И как к таинству святому

Все готовились они

Бить челом Царю родному

В эти благостные дни...

Студентику хлопали, но так вяло — всех утомил длинным стихом, плюс не все влезли под императорский шатер и стояли под палящим солнцем.

— Вы слышали шутку про публикацию в «Одесском вестнике»? — Шувалов заметил, как я погрузился в газеты, наклонился ко мне. Понизил голос: — Цензоры пропустили и пропечатали: «Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону».

— Ха-ха-ха... Ворону! Представляете?

Я вежливо поулыбался, перелистнул газету.

— А в следующем номере появилась заметка — продолжал смеяться адъютант — В предыдущем номере нашей газеты, в отчете о священном короновании их императорских величеств, вкралась одна чрезвычайно досадная опечатка. Напечатано: «Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону», читай: «корову».

Вообще московские Романовы непуганые — слишком многое позволяют своим любовникам. Великий князь и распустил! Смеяться над коронацией в пяти шагах от помазанника... В тот момент, когда решается судьба чиновничества первопрестольной...

Наконец, меня позвали в кабинет.

Там было накурено — топор вешай, вокруг круглого стола с царем и роднёй бесшумно кружили слуги во фраках и белых перчатках.

Сам Николай выглядел осунувшимся, усталым. Кто-то на его парадный мундир догадался повязать черный бант — и то хлеб.

— Так, теперь доктор у нас. Баталов, — после долгой паузы произнес Владимир Александрович, заглядывая в бумажку. Видно военного человека — как на параде скандирует, каждое слово из стали выплавлено. — Расскажите, какие действия были предприняты.

Ать-два. Я невольно вытянулся, будто в шеренгу встал.

— Ваше Императорское величество. Ваши Императорские высочества. Службой скорой помощи была организована сортировка пострадавших, оказание первой помощи, и доставка в больницы. Всего было обслужено четыреста тридцать семь человек. Из них помощь на месте оказана ста двенадцати, в стационары доставлено триста двадцать пять. Из них трое — после реанимации. Их сочли умершими, но врачам удалось вернуть пациентов к жизни. Погибших на месте предварительно сто девяносто четыре.

— Уже двести тридцать один. Вот ваш Власовский, — рявкнул Великий князь. — Не смог ничего сделать! Сколько медиков было на месте?

— Власовский не мой! — тут уже завелся я. Кланяюсь, как болванчик, а дело не делается. Сами просрали всё, ищут теперь крайних...

— Мы все понимаем, — попытался сгладить Сергей Александрович. — Продолжайте.

— На месте было восемнадцать врачей, тридцать два фельдшера, весь состав скорой. Ну и я, частным порядком. Кстати, если бы не помощь полиции и армии, несших службу на месте, жертв оказалось бы намного больше. В ров, засыпанный незадолго...