Хрррр!..
Я так и не понял, треск ли сминаемых хрящей, аль хрип нападавшего услышал.
— Они убьют их! — завизжал Ольденбургский, артистично прикрыв рот ладонями в непритворном ужасе.
Хрясь!
Как раз этот миг выбрала Рита, чтобы сломать попытавшуюся дотянуться до ее нежного тельца грабку загребущую. Кстати, грабка эта, пока еще была целой, сжимала рукоять неплохой такой финки.
— Ох! — выдохнула Иришка.
— Банзааааай! — завизжал было какой-то шнырь, попытавшись напрыгнуть на Алену со спины. Та легко ушла в сторону, «оставив» лишь острый локоток на траектории полета поклонника японских пилотов-смертников.
Очередной «хрясь» отразился от стен.
— Ты… Поможешь? — вновь подергала меня за рукав девушка.
Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы изобразить испуг на лице, согнав с него выражение искреннего любопытства, прежде чем обернуться.
— Нет-нет… — зачастил негромко. — Они и сами, видишь?..
Иришка видела. А я поразился ее выдержке. Она не позволила и тени презрения скользнуть по своему лицу. И вот совершенно не явно, то ли она уже столько инвестировала в проект «Демичка», что не желает отступать, то ли действительно считала, что «ее мальчик» не должен связываться с плохой компанией.
— Они же убьют их!!! — в очередной раз взвизгнул Кирилл, наблюдая за тем, как стремительно тают ряды «тех».
Уставшие за последнее время девочки с удовольствием и пылом демонстрировали, что слабый пол — это гнилые доски, а вовсе не две уверенные в себе и дерзкие красавицы.
Кстати, Ольденбургский на подмогу тоже не спешил. Лишь ладони убрал с губ и теперь приложил их к собственный щекам. Мне тут же вспомнилась картина Мунка «Крик».
— Ален, давай с правой! — слегка подзудил я, оказавшейся напротив верткого и худощавого противника воднице.
Выглядело это, конечно, не очень со стороны. Вон даже Ира поморщилась. Да и Громова не пожелала работать руками, а вполне грамотно познакомила свое колено с переносицей за секунду до того пропустившего удар в живот придурка.
Дело близилось к развязке.
Кирилл Францевич Ольденбургский
— Да за что ж?.. — в ужасе воскликнул молодой человек, с ужасом наблюдая за развернувшейся перед ним сценой. — Они же убьют их!
— Да не убьют, — отмахнулся беспечно Демид столь легким тоном, словно никакой опасности ни для кого из присутствующих не видел.
Услышав его голос даже темноволосая девушка за спиной Алексеева вздрогнула. Кирилл не помнил имени грязной простолюдинки, которую Демид зачем-то посадил за общий стол. Однако сейчас он готов был поклясться, что той очень хотелось проверить лоб своего покровителя на наличие жара.
— Но как они могли⁈ — Все никак не мог успокоиться молодой человек, такого «в своих Европах» не встречавший.
А девушки, тем временем, уже справились со всеми, кто не решился или просто не успел убежать. Подружки довольно улыбнулись, осматривая дело рук своих… И ног, кстати, тоже. Разве что дар не использовали.
— Они же могли умереть! — продолжил гнуть свою линию Кирилл.
Сердце его билось о грудную клетку так мощно, что было сложно дышать. Откуда-то перед глазами возник образ милой голубоглазой блондинки. Такой нежной и воздушной… Ныне с легкой улыбкой рассматривавшей кровь на собственных содранных костяшках.
— Девочки! — слегка дрожащим голосом окликнул подружек Демид, не пожелавший в одиночку слушать «глубокие рассуждения» собеседника.
Обе красотки синхронно кивнули и направились к оставленной ими компании.
— Вы… Зачем⁈ — в ужасе спросил Ольденбургский.
— Да мы в порядке, — отмахнулась Маргарита, награждая присутствующих задорной улыбкой.
— А ОНИ?!! — буквально взвизгнул тот, указывая на стонущие тела. — Вы же могли убить их! Они же не виноваты, что у них было тяжелое детство!
Шлеп.
Громова отвесила легкую пощечину Кириллу, оставив на щеке небольшой кровавый след. Кажется, руку она где-то рассадила слегка. А била девица вовсе не удара ради, а чтобы в себя пришел.
— Алена Игоревна, — кажется слегка попустило парня… по крайней мере, на тон он перешел донельзя официальный и серьезный. — Кажется, наш возможный брак был ошибкой. Я не видел в вас этой жестокости и насилия. Прошу простить, но я более не заинтересован в родстве с вами!
С этими словами Кирилл гордо развернулся и уверенно зашагал обратно к городским огням.
— Девочки, — негромко прошептал Демид, поняв, что именно сейчас произошло. — Что нужно сказать⁈
— УРААА! — едва слышно, но с непередаваемым чувством выдали молодые люди на три голоса под офигевшим в край взглядом Ирины.
— Ээээээй! — не дал им порадоваться Ольденбургский, демонстрируя возмущение. — А кто меня доведет до безопасного места⁈
— Пошли, проводим! — проявил, с точки зрения Кирилла, благоразумие Демид.
Каждый видит то, во что верит. Во всяком случае отпрыск великого рода ясно понял, что Алексееву, Громовой и Кареевой стало стыдно. Однако еще одного шанса бывшему объекту своего обожания он решил не давать! Вот еще! Ольденбургские всегда тверды в своих решениях и поступках!
О том, как долго и упорно праздновали «Великое Избавление» Демид, Рита и Алена он так и не узнал.
Глава 19
— Ау!
Это было не столько больно, сколько неожиданно. Я едва успел «поймать» рефлексы и от толчка плечом упасть на задницу, как и полагается тюфяку, а не «сработать» в ответ на столь наглую атаку. Впрочем, парень и сам не ожидал, что получится столь… результативно. Он-то хотел всего лишь отношение ко мне обозначить, чтобы вопросов никаких не осталось, а получилось вот так вот.
— Осторожнее! — раздраженно бросил мне Сергеев, скорее от удивления и по инерции.
Хотя буквально снес меня плечом именно он.
— Влаааадик! — протянула удивленно-наивно Ирочка. — Ты чего⁈
Мне было сложно понять правда ли девушка действительно не понимает «чего это Владик» или только кокетничает.
— Ничего! — бросил в ответ помощник отца, явно взявший секунду на то, чтобы поразмыслить над тем же вопросом.
Веселкова, бросив на своего воздыхателя еще один непонимающий взгляд, бросилась ко мне, чтобы помочь подняться с пола. И каким образом я даже умудрился не извазюкать серую рубашку в разлившемуся по полу кофе. «Талант, не иначе!» — гордо решил про себя.
— И зачем ты так? — вновь протянула она, оглядываясь на отцовского помощника (тот, надо сказать, и впрямь выглядел чуть смущенным — никак не ожидал, что действительно снесет меня с ног!). — Демик — хороший. Он нас от бандитов позавчера спас!
От такой интерпретации обалдел даже я. Во всяком случае, мне все запомнилось несколько иначе. Сергеев, кстати говоря, тоже не особо поверил в такое развитие событий.
— А следующий день он, очевидно, праздновал, да⁈ — ехидно поинтересовался Владислав, приступив к таинству приготовления кофе.
И тут мне возразить нечего. По случае славной «виктории», вылившейся в спасение от Ольденбургского, мы славно погуляли. И даже через чур. Во всяком случае, я искренне надеялся, что когда я буду передавать практически бесчувственные тела родичам, меня не прикажут пристрелить на месте. За умаление чести рода или как свидетеля такового. По счастью, обошлось. Правда, на кофе меня не пригласили. Возможно потому, что сдавать бесчувственные тела я предпочел на руки гвардейцам.
У Громовых прокатило. А вот с Кареевыми чуть сложнее вышло.
— Ха, — раздался удивленный выдох за моей спиной, стоило мне Риточку передать бойцам гвардии.
— Госпожа май… — начал было я, резко оборачиваясь.
Уж этот-то голос я точно узнаю даже в аду. Впрочем, оный мне нередко обладательниц чудесного тембра сознательно и старательно устраивала.
— Не тянись, Алексеев, — только отмахнулась Алина, рассматривая тело сестренки.
Гвардейцы вытянулись в струнку при появлении госпожи, да не фиглярски, а натурально и со всем почтением. Чувствовалось, что старшая из сестер Кареевых тут в реальном авторитете не только как член Семьи. В глазах старшего явно читалось: «Пристрелить? Вы только скажите!».
