Истоки (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

– Теперь ты, – сказала девушка, кинув на меня строгий взгляд. Пламя костра, отражающееся в ее огромных глазах, придавало моменту какой-то потусторонней мистики, будто мы собрались здесь для того, чтобы вызвать дьявола. Меня эта мысль слегка позабавила. Бледно улыбнувшись, я последовал примеру друга и тоже обнажил левое предплечье, совсем забыв, что у меня на нем татуировка. Жизеэль увидела ее, что-то недовольно пробурчала на эльфийском и прикипела взглядом к незамысловатым линиям, слегка приоткрыв рот, словно готовилась всадить зубы в мое предплечье.

Кос нервозно пошутил, заметив какое впечатление произвела на девушку татуировка:

– Что это с тобой? Неужели эти разводы на эльфийском означают какую-то гадость?

– Тебе надо избавиться от нее, – пролопотала девушка, ткнув пальцем в рисунок. – Это метка старейшин. По ней они могут находить тебя.

– Ты чего, бредишь? – изумленно выдохнул я, приподняв брови. – Я в городе купил эскиз этой татуировки. Какие старейшины?

– Им служить люди из город. Они разными способами метит всех шаманов людей: рисунок, украшение, зелья, – живо проговорила эльфийка, чуть уязвленно глядя на меня.

– Зачем им это? – удивился я, поверив ей, а потом сам же предположил: – Следят за конкурентами?

– Может, – коротко обронила Жизеэль, пожав худенькими плечами.

– Ты меня тоже по ней нашла? – подозрительно спросил я, снова ощущая, как мозг начинает плавиться от количества мыслей, которые стали возникать в нем.

– Нет. Я же тебе уже говорила как, – недовольно напомнила эльфийка, а затем хвастливо добавила: – Старейшины так не могут, только я могу.

– Хм, кое-что не сходиться… Почему же они не убьют меня через своих городских агентов? – все так же подозрительно произнес я, затаив дыхание. – Заплатят им чем-нибудь и откроют на меня охоту. Зачем вся эта херня со вселением в людей?

– Только старейшины иметь право убить тебя – и только собственноручно. Так гласит закон, – сурово выдала Жизеэль, откинув голову назад и немного выставив ножку.

– Макс, я ей верю. Иначе, почему эльфятки сразу же не убили тебя, а взяли в плен? Видимо, им мешал этот закон, – подал голос друг.

– Логично, – обронил я, задумчиво нахмурив лоб, а потом попытался прояснить: – Старейшинам ведь не обязательно в прямом смысле убивать меня своими кривыми руками, а достаточно задействовать свой Талант? Например, завладеть телом человека или зверя, а потом, используя его, они могут со спокойной душой грохнуть меня?

– Ты ясно мыслить, – сделала мне комплимент эльфийка, чем вызвала легкое, завистливое ворчание Коса.

– Мда уж… Хорошо, что я в городе не успел себе набить эту татуху, там бы старейшины развернулись, – облегченно прошептал я, с отвращением глядя на рисунок, и внезапно вспомнил Чертовку, точнее, ее слова. Она как-то говорила мне, что хотела завалить Изувера через Астрал. Хм… а что мешает старейшинам повернуть этот трюк в отношение меня? Я адресовал данный вопрос эльфийке.

– Если человек умереть в тот миг, когда альв будет в его сон, то он тоже погибнуть, – медленно произнесла она, словно перед ней был маленький ребенок, которому надо разжевывать прописные истины по сотне раз.

– Ну, да, а жизнь альва – это величайшая ценность, – глухо проговорил я, подумав, что, возможно, Чертовка знает, как остаться в живых, или просто ошибается.

– Это верно, – льстиво брякнул парень, глядя на Жизеэль, после чего поторопил ее: – Может, мы уже к деревне двинемся? По дороге еще наговоримся.

– Ты прав. Надо торопиться, – согласилась девушка и дотронулась кинжалом до татуировки. – Срезать ее?

Я заколебался, представляя какая эта боль, но все же согласно кивнул головой. Кос участливо посоветовал:

– Закуси зубами хотя бы рукоять ножа.

Моя рука тут же метнулась к серебряному клинку и вытащила его из-за пояса. Челюсть сомкнулась на рукоятке. Я ощутил вкус пота и дерева. Эльфийка приступила к делу. Она очень ловко, будто всю жизнь работала хирургом, стала отделать кожу от моего тела. Ей потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы в ее руке оказался кровавый лоскут с татуировкой. Кос мгновенно протянул мне пузырек с зельем здоровья. Он вытащил его из сумки пепельноволосой эльфийки. Я опорожнил склянку и уставился на рану. Она быстро покрывалась кровавой коркой. Жаль новая кожа вырастит еще нескоро, но хоть боль ушла.

Я глянул на Жизеэль. Она крутила в руках кусочек моей плоти и задумчиво кусала губы. Я молча выхватил его из ее пальцев и швырнул в костер. Огонь зашипел и принялся устранять мой биоматериал.

Когда кожа свернулась и почернела, в глазах девушки мелькнуло разочарование. Я не знал, чем оно было вызвано, а подумать мне не дала эльфийка. Она провела пальцем по моему окровавленному предплечью, собирая засыхающую кровь, а потом вывела в воздухе ведьмовской символ. Где-то внутри меня зрела твердая уверенность в том, что подобное заклятие не сработает со мной. Ведь Чертовка почему-то не стала его накладывать на меня, хотя для нее это было бы намного безопаснее.

В это мгновение эльфийка добавила в символ своей крови, доводя его до конца. Он засиял так ослепительно, став на пару секунд чистого белого цвета, что мы на миг потеряли дар зрения. Я закрыл руками глаза, спасая роговицу, и не видел, как символ пропал, лишь почувствовал, что источник света погас. Осторожно приоткрыв левое веко, я узрел ошеломленные физиономии друга и эльфийки.

Кос возбужденно протараторил, часто-часто хлопая ресницами:

– Что за херня?! Я чуть не ослеп! Так и должно быть?

– Ага, – выдавила эльфийка, которая старалась казаться уверенной, но у самой было такое лицо, словно она из шляпы достала не привычного кролика, а крокодила.

Я понял, что заклятие либо совсем не сработало, либо сработало, да не так, и теперь приведет хрен его знает к какому результату. Лично я склонялся к первому варианту. Похоже, что девушка думала так же, но она никогда об этом не скажет, а напротив – будет уверять меня в том, что все прошло штатно.

Тут же эту мысль подтвердили слова эльфийки, сказанные ею безапелляционным тоном:

– Макс, если ты рассказать кому-нибудь об альв или о чем-нибудь связанном с ними, то умереть.

– Ясно-ясно, – заверил я ее, а сам уже мысленно прикидывал, что именно выложу Спартаку, а что утаю.

– Ну что? Идем? – просительно произнес мой друг, переминаясь с ноги на ногу.

– Да. Идти за мной, – приказала Жизеэль и двинулась к едва приметной тропинке.

– Ты даже не станешь хоронить их? – внезапно не к месту спросил Кос, бросив взгляд на тела эльфов.

Я тяжело выдохнул, ожег его яростным взглядом и едва слышно прошипел:

– А если она сейчас заставит нас рыть могилы?

Парень широко раскрыл глаза и ойкнул. Но девушка не стала ни о чем просить нас. Она лишь проговорила, идя между деревьев:

– Они теперь пища для животных. Круговорот жизни.

– Весьма справедливо, – польстил я ей, где-то даже искренне. – А может, мы тогда что-нибудь из их вещей возьмем себе? Они ведь им все равно не нужны.

– Нельзя, – строго сказала эльфийка, повысив голос, чем вызвала мой разочарованный выдох.

Мы покинули поляну и, вытянувшись в цепочку, зашагали по лесу, почти сразу свернув с тропинки. Высокая трава стала доходить до низа живота, и, по словам Коса, щекотать яйца. Отовсюду доносился скрип деревьев, стрекот ночных насекомых и птиц. Где-то ухал филин, пока его не прервал победный рык, донесшийся с той же ветки.

– Сожрали птичку, – тихо прокомментировал Кос, после чего спросил у эльфийки, которая возглавляла наш маленький отряд: – Жизеэль, вот ты упоминала, что у старейшин в городе есть свои люди… а зачем они им?

– Шпионить, выполнять поручения, – безразлично ответила она, не поворачивая головы.

– А чем же старейшины им платят и как они контактируют с ними? – продолжил парень расспрашивать девушку.

– Старейшины приходить к ним во сне в образе людей, договариваться с ними и платить знаниями, – разоткровенничалась эльфийка, скорее всего, уверенная в том, что мы никому не раскроем этих секретов из-за боязни заклятия.