Последний нейромант (СИ) - Храбров Лев

За прилавком скучала молодая девушка с ярко-розовыми волосами, уложенными в прическу в стиле пикси, — я знал это, хотя сей шедевр и не было видно из-под накинутого на голову капюшона балахонистой, безразмерной кофты. Длинные пушистые ресницы, за которыми прятались большие голубые глаза; аккуратный, слегка вздернутый носик; розовые щечки и пухлые губы. Она листала ламинированные довоенные картинки и периодически качала головой в такт играющей в магазине музыке.

При виде меня ее и без того огромные глаза расширились, ротик приоткрылся, показывая ровный ряд белых зубок.

– Ал! – закричала она.

Выскочив из-за прилавка, девушка с разбега запрыгнула на меня, обхватив ногами мои бедра. Ее губы впились в мои, и, когда наш поцелуй закончился, она, взяв в ладони мое лицо, посмотрела в глаза.

– Ты куда пропал?!

– Прости. Рейды, дела… Замотался немного, – ответил я, покрепче стискивая ее упругую попку.

Девушка вывернулась и встала на ноги. Посмотрев на меня, серьезно произнесла:

– Я так волновалась, Ал! Ты никогда не пропадал так надолго. Что-то случилось?

– Можешь меня поздравить! – гордо выпятил я грудь, где красовался значок гильдии.

– Ви-и-и! – раздался радостный визг. – Я так счастлива за тебя! Поздравляю!

Она запрыгнула на меня во второй раз, и мы продолжили целоваться. Когда наконец отлипли друг от друга, она опустила взгляд.

– О, а это еще кто с тобой?! – Ее брови мило нахмурились. – Ты куда моего малыша дел?!

– Это он и есть! Апгрейд прошел. Нравится? – посмотрел я на ворта. – Ворт, помаши Эллиоре лапкой. Ну давай, как мы учили!

Я запустил алгоритм через нейро, ворт поднял лапку и помахал ею в знак приветствия. Эллиора присела на корточки перед вортом и погладила его по корпусу.

– Хороший мальчик. Кто у нас тут такой красивый, новенький, гладенький, а? – мило воркуя, Элла продолжала поглаживать робота.

– Слушай, я сейчас ревновать начну.

– Посмотрите на него, какой большой бука! Ревнует он! Может, пойдешь ко мне жить, малыш? – не унималась Элла.

Ворт пискнул и пробежал пару кругов вокруг нее. Она вскочила и засмеялась.

– А я тебе говорила, что он меня больше любит!

– Еще бы! Разве тебя можно не любить? – Я любовался Эллой и, пытаясь убрать с лица улыбку блаженного идиота, спросил: – Чем займемся? Может, сходим отметим?

– Не выйдет, Ал, извини, – ее глаза погрустнели. – Отец просил не задерживаться: к нам кто-то из родни приехал.

– Да ладно, нет так нет, – я театрально поклонился. – Позволите вас проводить, моя принцесса?

Элла улыбнулась и, сделав реверанс, ответила:

– Позволяю, мой храбрый рейдер. – Она развернулась и направилась к подсобке. На ходу кинула, не оборачиваясь: – Подожди, только магазин закрою.

– Постой! Элла, у тебя еще остались те войсы с «Грозовым монахом»?

– Зацепили? – она хитро улыбнулась. – Я же говорила, вещь! А куда ты старые дел?

– Да это не для меня, ты не поверишь…

Я убрал стопку войс-пластинок с музыкой в карман и, пока Элла закрывала магазин, рассказал ей, как меня приняли в гильдию и для кого купил музыку.

– Мозги в банке попросили тебя купить музыку послушать? Ты меня точно не разыгрываешь?

– Его зовут Амп. Ага, представляешь, он еще и шутить пытается! Впервые вижу такой модуль.

– Знаешь, Ал, – тихо сказала Элла, – вот смотрю я на них порой, – она опустила взгляд на идущего с нами ворта, – и мне кажется, что они как будто живые, все понимают и умеют чувствовать.

– Может быть, – я улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

Мы взялись за руки и направились на выход с рынка. Я поймал энергомобиль, под ворчанье пилота усадил ворта с Эллой назад, а сам прыгнул вперед и назвал адрес. Не знаю почему, но во мне постоянно возникал протест, когда мне предлагали положить ворта в багажник.

Элла жила в элитном районе на востоке, где в основном обитали небедные граждане, такие как владельцы магазинов, крупные мастеровые, члены гильдий, которые занимали высокие посты, иногда на улицах встречались и благородные.

Наблюдая за мелькающими за окнами электромобиля ухоженными частными домиками и прохожими, чья одежда стоила как месячная зарплата фабричного работника, я представлял, что и сам однажды поселюсь здесь.

Энергомобиль плавно остановился возле дома Эллы, я, не отпуская пилота, вышел первым и открыл ей дверь. Элла уже хотела страстно поцеловать меня на прощанье, но, заметив, что на пороге стоит ее отец, скромно чмокнула в щеку и со словами: «Жду тебя в магазине», – направилась к двери. Провожая ее взглядом, одетую в безразмерную кофту и широченные штаны, я знал, что под ними скрывалась обалденная фигура и стройные гладкие ножки.

Злой взгляд ее отца прожигал меня насквозь, но я с наглой улыбкой кивнул ему в знак приветствия и запрыгнул на задние сиденье.

Узнав следующий адрес, пилот недовольно поморщился и, буркнув: «Только до границы района», – развернул свой энергомобиль.

Солнце уже давно село за горизонт, когда мы подкатили к этой самой границе. Я сунул пилоту пару купюр и пожелал хорошей дороги. Как только выбрался из салона вместе с вортом, пилот, резко дав по газам, исчез из моего поля зрения. Запах родных улиц тут же ударил в нос, я поморщился и, бодро шагая по грязным улицам, направился домой.

Решив срезать, я пробирался по узкой улочке, зажатой между домами. Под ногами то и дело попадались кучи мусора, а в них – спящие бездомные. Я старался не наступать на них, но каждый раз, спотыкаясь, слышал недовольную ругань. Уже почти выбравшись на центральную улицу, наткнулся на троих. Они стояли, перекрывая дорогу, как будто ждали меня.

Трое. Оборванцы, от которых несло дешевым пойлом и потом. Один с куском ржавой трубы, другой – с «розочкой». Третий, ближайший ко мне, пытался крутить в руках нож, но тот раз за разом выскальзывал из его пальцев, со звоном падая на асфальт.

Я сделал шаг назад, притворившись испуганным. В памяти всплыл взгляд отца Эллы – холодный, оценивающий. «Сюда, мои овечки, – прошептал я, и на губах сам собой появился оскал. – Дядя Алан сегодня не в настроении, и вы ему поможете».

– Эй, урод! – начал ближайший, но закончить не успел.

Рывок – и я уже вплотную к нему. Удар в челюсть, хруст, и он падает на своего товарища с «розочкой». Оборванец с трубой только успевает замахнуться, как я уже рядом. Мой ботинок со всей силы врезается ему в колено. Его нога выгибается под неестественным углом, и он валится на землю с криком.

Остается один – тот самый, с «розочкой». Он скидывает с себя своего оглушенного напарника и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Ну, чего ждешь? – спрашиваю я, чувствуя, как адреналин пульсирует в висках.

Он делает шаг назад, потом еще один, разворачивается и бросается наутек.

– Не в мою смену, – бросаю я ему вслед и устремляюсь за ним.

Бежать ему пришлось недолго. Через пару десятков метров я догнал его, пнул по ногам, и он упал на асфальт, скуля, как пискун, которому прищемили хвост.

Я стоял над ним, понимая, что сегодня ночью кто-то явно ошибся адресом. Пару раз хорошенько пнул его, да так, чтобы понял: нападать на людей ради пары синтэксов – плохая идея. Жизнь в этих трущобах научила меня постоять за себя. Я не раз дрался с такими же бродягами, и сегодняшний случай не исключение.

Идя по этой узкой улочке, я даже где-то внутри надеялся, что кто-то из этих мразотных бандюг мне попадется. И что они первыми спровоцируют драку.

Жалеть их? Нет. Если бы не я, им мог бы попасться какой-нибудь рабочий, уставший после смены. И тогда я не уверен, что все закончилось бы так же. А со мной они получили урок, и, возможно, их жизнь после этого изменится, а нет – так туда им и дорога. Нарвутся в конце концов на того, кто не станет церемониться, а просто забьет их до смерти.

Мне полегчало, и, напевая про себя ритм любимого трека «Грозового монаха», я бодрой походкой направился к дому.

Во дворе было тихо. Свет в спальне намекал, что дед, скорее всего, засел за чтение со старой книгой в своем кресле. Я, оставив ворта на охране, открыл замок и дернул ручку двери.