— А мы дрон уронили, Зарина ругается. Но зато я попал!
— Какая ты молодец, что сама добралась!
— А это с тобой кто?
* * *
Заместительница председателя приемной комиссии, Ада, никак не могла выбрать язык, на котором стоило бы начать материться. И только поэтому хранила молчание, дослушивая рассказ ректора об инициативах Министерства. Они уже час сидели втроем с проректором и обсуждали упавшие на голову нововведения.
— Вот такие у нас пироги, — ректор подвел итог речи. — А некоторые из наших Ломоносовых уже в пути и вероятно едут зря. Как председатель приемной комиссии я могу только надеяться, что не все из них откажутся от своего намерения.
— Насчет зря я бы пока не говорила, — подала голос Ада. — Единственное, в чем я соглашусь с той дамой, что мотивированный абитуриент способен на чудеса. Уверена, многие сдадут экзамены и в этих условиях. Даже помогать особо не надо. Достаточно не мешать. Общежитие же им уже одобрено? С питанием?
— Да, всё так.
— Материалы для подготовки к экзаменам есть?
— Есть, — подал голос проректор и кивнул головой на башенку толстых томов, которая стояла на погрузчике в углу его кабинета.
Ада бросила взгляд на стопку и засмеялась.
— Собираетесь прочесть?
— Ни в коем случае, — проректор замахал руками. — Мне даже заглядывать туда страшно. Пусть уж дети сами.
Ада присмотрелась к томам повнимательней.
— Я на что угодно готова спорить, что они их даже не откроют.
— А я думаю, откроют, — возразил проректор.
— И закроют, — уверенно заявила Ада.
— Вот здесь я, пожалуй, согласен, — засмеялся проректор.
— Зачем все это? Есть какое-то представление? — осторожно спросила Ада.
— Теоретически… — вздохнул ректор, — они банально отсекают лишних претендентов. Экономия бюджета и все такое. Но практически я бы предположил, что идет зачистка не охваченных пересмотренными программами.
— Это ж сколько народу придется чистить! — ахнула Ада.
— Начинают с молодых. А потом либо и до нас дойдут руки, либо им надоест. Подвезут новых идей. Например, мне и самому интересно, к чему приведут попытки совместного обучения андроидов и людей.
— А мы и это собираемся практиковать? — подняла бровь Ада.
— Мы — только имитировать. А другие — не знаю, — признал проректор. — В сентябре проведем круглый стол на эту тему.
— Круглый стол — всему голова! — развеселилась Ада.
— Так и запишем.
Проректор с ректором заулыбались, первые шаги намечены, а там есть шанс, что появятся и вторые.
* * *
После того, как все со мной познакомились, Зарина отправила мальчишек вперед, в лагерь, сообщить, что Лиса нашлась, и что самолет сел на резервную полосу. А мне разрешила погрузить многострадальную таблетку на лошадь, и мы отправились к месту проведения фестиваля. Пока мы дошли, Зарина с Лисой успели обсудить, как сложно с детьми, какое вкусное на ужин будет мясо и кто победит завтра.
Когда мы прибыли в лагерь, выяснилось, что хозяева уже успели сгонять ученого беркута до места предполагаемой посадки самолета, всё подтвердили, связались со спасателями и выслали за пассажирами первую платформу. Она должна была забрать тридцать человек, а потом в два приема привезти оставшихся.
Лису вышел встречать Питер — крупный мужик с могучими ручищами в татуировках, — который орал на всю степь, что она больше никогда одна никуда не полетит, раз ее самолеты везти не хотят. Долго жал мне руку с благодарностью за помощь, и этой логики я не понял, если б я тогда, так сказать, не поделился местом, Лиса бы полетела на следующий день, и возможно обошлась бы без приключений. Услышав мои сомнения, Питер расхохотался и заявил, что приключения могли бы быть какие угодно, а то, что я поддержал пеший переход в неизвестность, это круто и здорово. А то он знает свою жену. Уйдет по бездорожью, ищи ее потом.
Нас усадили внутрь здоровенной пушистой юрты и стали поить чаем, а в течение часа привезли остальных пассажиров и распределили по другим жилищам. Голодных накормили супом, а перегревшихся положили под тент рядом с устройством, генерирующим холодный водяной пар. Вот это расточительство, подумал я, но организаторы гордо продемонстрировали нам, что умеют добывать воду прямо из воздуха и, более того, могут это делать неограниченно долго. Только устройств таких всего три штуки на фестиваль.
Потом нас позвали смотреть тренировочную стрельбу, к которой как раз готовились Лисины дети. Тут я оценил возмущение Зарины: красные и зеленые дроны-мишени были существенно меньшего размера, чем наша таблетка, летели быстрее, да еще и уворачивались. Разумеется, после этих целиться в наш дрон было чистой радостью — он как будто сам подставлялся под стрелу.
Зачет был командным, попадать надо было только в дроны своего цвета, за попадание в чужие дроны снимались очки. Личные заслуги тоже отмечались: стрелы при этом были именные, и каждый упавший дрон передавал судьям, кто его сбил. Вся эта красота транслировалась на большой экран, призовые баллы болтались то в плюс, то в минус, потому что дети сбивали с неба всё, что летело. Лисин старший, похоже, тренировался не зря, и уверенно оставался на верху таблицы, пока других болтало вверх и вниз.
Но я через час я соскучился, да и стрелки ускакали совсем далеко, отчего мне стало казаться, что я сел смотреть телевизор на улице. И я смылся, чтобы проверить, можно ли починить дрон-таблетку. Но не успел я толком ничего — в юрту ворвался какой-то наглый персонаж в куртке спасателя.
— Александр «Риц» Иванов! — продемонстрировал он мне знание всех деталей. — Пройдемте!
— Куда? — лениво отозвался я, разглядывая почти не пострадавший корпус таблетки. — И с чего вдруг?
— А это вам объяснят.
— Можете сейчас объяснить.
— Я что вас должен волочь? Я могу!
Я покосился на него. С какой это стати спасатель хочет меня куда-то волочь? И зачем?
— За ногу потащите? — поинтересовался я.
Спасатель покраснел от возмущения.
— За космы твои, полудурок! Отрастят себе гриву и думают, всё можно!
— В чем проблема? — вошел главный распорядитель. Волосы у него так-то были подлиннее моих. Спасатель не мог этого не заметить и сбавил обороты.
— В захвате оборудования!
— Вот этого? — уточнил распорядитель, указав на лежащий передо мной полосатый дрон.
— Этого, какого же еще! Это спасательное оборудование!
— Не очень-то оно хотело нас спасать! — не выдержал я.
— А это не ваше дело! — опять возопил спасатель.
— Вы не представились, — прозвучал металлический голос распорядителя.
Спасатель нервно сглотнул, но вернулся к процедуре.
— Егор Песочкин. ЧС, участок 1162, — и, помявшись, добавил, — старший помощник.
— Песочкин, значит, — хмыкнул распорядитель. — Подходяще под пейзаж.
Спасатель аж зашипел.
— Имело место препятствие спасательным работам. Мы чудом узнали, где находится пропавший самолет.
— Вы узнали не чудом, а потому что я с вами связался, — объявил ему распорядитель. — А связался я, потому что конкретно этот молодой человек дошел до нас пешком. Иначе никто бы об этом не узнал.
— Потому что Александр «Риц» Иванов сбил спасательный дрон и присвоил его с целью дальнейшей перепродажи.
От этого заявления я озверел и вскочил.
— Егор! С чего это вы взяли⁈ Я не сбивал никаких дронов. Более того, он был всего один и в принципе не настроен ни на что. И я тут хочу поставить вопрос как пассажир — как это вышло? Что самолет был оборудован нефункциональным спасательным оборудованием?
— А я бы еще напомнил, что согласно уложению об управлении местными территориями, вся техника, оставленная на территории фестиваля, принадлежит тому, кто ее первично обнаружил. То есть в данном случае — ему. Вы пытаетесь отнять законный трофей, — внезапно поддержал меня распорядитель.
Спасатель забулькал от бешенства. Пока он не нашел никаких новых аргументов, распорядитель цапнул его за локоть и вытащил из юрты со словами:
