Толмач - Трофимов Ерофей

Тихо выругавшись, Егор потянулся поднять ее, но в глазах вдруг помутилось и резко навалилась тошнота. Опираясь рукой на спинку кровати, парень поднялся и поковылял к тазу, стоявшему в углу специально для подобных целей. Стоя у стены, он старательно пытался взять это тело под контроль, когда дверь распахнулась, и в палату вошел врач, в сопровождении какого-то крепкого мужчины. С первого взгляда становилось понятно, что мужик этот не из простых.

Прямой, словно флагшток, отлично одетый, с седыми, словно лунь волосами и такого же цвета роскошными усами, плавно переходившими в ухоженные бакенбарды. Перемещался неизвестный при помощи резной трости, которую держал в руке с небрежностью, которая достигается только годами привычки.

– Что с вами, Егор Матвеевич? – тут же озадачился врач, бросаясь к пациенту.

– Голова сильно закружилась, пока вставал, случаем табурет уронил, – просипел Егор, делая глубокий вздох.

– Рано вы вставать начали, молодой человек, – заворчал доктор, быстро осматривая его. – Сказано же, с такими контузиями шутить не стоит. Так и до эпилепсии какой, прости господи, дошутиться можно.

– Я уже все бока себе отлежал, доктор, – попытался отшутиться Егор. – А читать толком тоже не получается. Я ж так со скуки сдохну.

– Вы нас представите, доктор? – поинтересовался он, заметив внимательный, изучающий взгляд неизвестного.

– Действительный статский советник второго ранга Игнат Иванович Вяземский, – шагнув вперед, самостоятельно представился мужчина. – Ваш двоюродный дядя, молодой человек.

– Весьма рад знакомству, Игнат Иванович, но прошу меня простить, я вас не помню. Я теперь почти ничего не помню, – быстро признался Егор, пытаясь проиграть ситуацию и понять, чем это знакомство ему грозит.

– Вы и не можете меня помнить, юноша, – едва заметно усмехнулся Игнат Иванович. – Виделись мы только однажды, когда вам было всего год. Но я бы хотел поговорить обо всем по порядку. Вы в состоянии выслушать, или лучше отложить беседу? – осторожно уточнил он.

– Ну, за разговор денег не берут. А уж за послушать тем более, – не удержавшись, фыркнул Егор, медленно возвращаясь на кровать. – Прошу вас, Игнат Иванович. Присаживайтесь, – предложил он, указывая на табурет, который уже успел поднять врач. – Уж простите, но иного места тут нет. У меня теперь и вовсе ничего нет, – добавил он, запуская пробный шар.

– Не извольте беспокоиться, Егор Матвеевич. Я ко всякому привычен, – усмехнулся мужик, опускаясь на табурет. – Я там попросил вашего человека в трактир сходить, вы уж присмотрите, доктор, чтобы он не забыл, – повернувшись к врачу, добавил он, явно намекая, что разговор будет не для лишних ушей.

– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство, – быстро закивал врач. – Как только появится, лично приведу сюда, – пообещал он, выскальзывая в коридор и аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Могу я обращаться к вам по имени? – вежливо поинтересовался мужик, внимательно оглядывая Егора так, словно пытался на нем что-то найти.

– Можно даже на ты. Понимаю, что перед вами я еще мальчишка, – кивнул парень, разглядывая его с не меньшим интересом.

– Однако в парне есть характер, – тихо проворчал Игнат Иванович, вдруг перейдя на итальянский язык.

– Уж поверьте, что у меня и осталось в целости, так это только он, – тут же отозвался Егор на том же языке.

– Брависсимо, юноша, – расхохотался мужик. – Вот уж чего никак не ожидал. Но начнем с самого начала. Как я уже сказал, я ваш двоюродный дядя. Вся эта история началась много лет назад, когда моя кузина, влюбившись в молодого офицера, разорвала все договоренности о помолвке и выскочила за него замуж. Никто в семье не ожидал такого афронта, и потому и ваша матушка, и ее муж сразу стали для нас персонами нон грата. Но их это не смутило. Обвенчавшись, они просто уехали из Москвы. Позже, примерно через два года, нам стало известно, что на свет появились вы, и наш с вами дед отправил меня проверить, насколько это известие правдиво.

– Именно тогда мы и виделись? – уточнил Егор.

– Да. Это был первый и единственный раз, когда мы в сами встречались. И должен признать, что вы и тогда начали проявлять характер. Во всяком случае, за усы меня таскали регулярно, – улыбнулся Игнат Иванович с неожиданной теплотой.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы с моей матушкой были достаточно близки, – осторожно высказался Егор, тщательно отслеживая его реакцию.

– И снова браво, юноша, – кивнул Игнат Иванович. – Должен признать, вы весьма наблюдательны и прозорливы.

– Благодарю. Но прошу меня простить, я вас перебил, – проявил Егор вежливость.

– Пустое. По сути, я уже все сказал. Я, по долгу службы, имею возможность сноситься с самыми разными губерниями государства, и потому дела вашей семьи мне были хорошо известны.

– Но помогать не спешили, – не сумел промолчать Егор.

– Увы, пока был жив ваш прадед, он требовал исключить даже любое упоминание о вашей семье. Хотя имел не редко долгие и серьезные споры с вашим дедушкой. Отцом вашей маменьки. Так что о делах я знал, но вмешаться не имел никакой возможности. К тому же ваш отец не желал ничьей помощи. Упрям был, словно осел. Хотя, должен признать, что он делал все, чтобы моя кузина была с ним счастлива. Чего говорить, если, овдовев, он так более и не женился.

– Что ж. Теперь мне многое становится понятным, – задумчиво кивнул Егор. – Но это не объясняет, зачем вы здесь?

– После смерти Танечки я многое пересмотрел в своем отношении к этой истории, – помолчав, вздохнул Игнат Иванович. – А когда получил известие, что вы мало того, что осиротели, так еще и оказались без средств к существованию, тут же испросил отпуск и приехал сюда. Вы, Егор, Вяземский, как это ни удивительно.

– Простите, но как такое может быть? – вдруг сообразил парень, поймав тот заусенец, который его царапнул в беседе с самого начала. – Ведь вы сами сказали, что мои родители были венчаны, а значит, мама должна была взять фамилию отца. А тут вы заявляете, что я Вяземский. Как так?

– Вы и вправду весьма внимательны, – удивленно качнул Игнат Иванович головой и, расправляя усы, тихо продолжил: – Ваш папаша был из иноверцев. Пращур его сумел на поле боя отличиться, еще при Петре Великом. Тот его дворянским достоинством и наградил, сделав офицером личной гвардии. С тех пор и повелось, что род его, хоть и в мечеть ходил, а империи служил серьезно. А когда ваши родители познакомились, отец ваш, чтобы прадеду угодить, крещение принял и даже фамилию сменил, после венчания став Вяземским. За это от него отвернулась вся его семья.

– Вот теперь все встало на свое место, – помолчав, решительно кивнул Егор.

– Что именно? – с интересом поинтересовался Игнат Иванович.

– Почему мы никогда не общались ни с какими родственниками, – высказался Егор прежде, чем понял, что именно произносит.

– Выходит, вы не все забыли? – тут же отреагировал дядюшка, подобравшись, словно кот перед прыжком.

– Забыл, – устало вздохнул Егор. – Но тут вот какая штука. Когда разговор заходит о чем-то, мне близком, я вдруг начинаю что-то вспоминать вне зависимости от собственных чаяний. Так, к примеру, было с жандармом. Он по-французски высказался, и я тут же ответил на том же языке. Теперь вы произнесли фразу по-итальянски, и я снова ответил. Вот и теперь разговор зашел о родичах, и снова что-то мелькнуло. Доктор сказал, что такое при серьезной контузии бывает, и вполне возможно, что память когда-нибудь восстановится. Насколько это верно, не мне судить, но не верить ему я повода не вижу.

– Я слышал о подобном, – чуть подумав, кивнул Игнат Иванович.

– Бог с ним. Но вы не сказали, зачем приехали? – решившись, напомнил Егор.

– А что тут непонятного? – откровенно удивился дядюшка. – За вами, конечно. Уж простите, но оставить родную кровь в бедственном положении я просто не могу. Да и не поймут меня, поступи я так.

– А что остальная семья скажет? – хмыкнул парень с нескрываемым сомнением.