— Да ну! — делано удивился гном. Насколько он помнил, последняя редакция Свода о таможенных пошлинах не содержала никаких упоминаний о налогах с местных жителей. — Для начала — как называется сия пошлина?
— Какая тебе разница? — настроение солдата, и без того отвратительное, стремительно катилось в минус. — Плати и проваливай.
— Двадцать талеров? — Гарин вздохнув, полез в кошелек.
— Именно так.
— Ладно, — гном, выудив из кошеля крохотный серебряный свисток, тут же пустил его в ход. Солдат, зажав уши руками, присел на корточки, а секундой позже из караулки выскочил сержант Гриббс — похоже, сегодня именно он был старшим смены.
— Какие-то проблемы, советник?
— Ваш подчиненный, сержант, крайне дурно воспитан, — гном, сняв форменную квадратную кепку с головы солдата, отвесил тому изрядного щелчка. Таможенник рухнул без сознания, а сержант смертельно побелел. — Вы, вообще, в курсе, откуда берутся деньги на ваше жалование?
— Из городского бюджета, советник.
— А откуда формируется бюджет?
— Из пошлин и налогов. В основном, с приезжих.
— А как вы думаете, много ли народа пожелает вернуться, если вымогатели встречают их уже на границе?
На этот вопрос сержант не ответил.
— Уже завтра этот тип должен работать инспектором очистных систем. Вы сами сообщите инспектору, или это сделаю я?
— Нет, советник, я это сделаю, — сержант нервно сглотнул. Он позволил себе всего пару часов сна, а за этот срок подчиненный, почувствовав запах легких денег, распоясался по-полной.
— Отлично. Откройте шлагбаум, я тороплюсь.
— Да, да, конечно, — Гриббс со всех ног кинулся к перекладине, выкрашенной в алый цвет. — Сию минуту исполню.
— Замечательно, — Гарин оттянул к стене башни бесчувственное тело солдата и запрыгнул в карету. — Я сообщу инспектору о вашем усердии.
— Ты тут важная птица, — заметил миеннист, дождавшись, пока дверца кареты захлопнулась.
— Это торговый город. А у меня много денег, — гном на секунду замолчал. — Временами это бывает очень удобно.
— Когда-то я тоже умел ценить удобство денег, — карету затрясло — последний сегмент моста был бревенчатым, чтобы в случае штурма его можно было быстро сжечь. — Потом понял, что куда лучше просто быть живым.
— Ты так и не сказал, почему тебя разжаловали.
Миеннист тихо засмеялся.
— Ты задаешь этот вопрос уже восьмой раз. Наверно, мне лучше ответить?
— Думаю, да.
— Я создал ересь. Я открыл способ, как скрыться от глаз бога. И он действительно работает.
* * *
Уланов в последний раз попрыгал и, убедившись, что ничего не звенит, пошел к двери. Его тело обтягивала белоснежная броня: гибкая, но непробиваемая — во всяком случае, обычным оружием. За спиной висел зачарованный рюкзак с колдовским точилом, вечными ножницами, бесконечной катушкой ниток и прочими, полезными в любом походе инструментами. На бедре паладина висел меч — последний Меч-Кладенец, который еще не успел покинуть пределы этого мира.
— Ты готов, — Этериль встретила Уланова во дворе. Сейчас она была в облике старухи.
— Да.
— Путь найдет тебя, — резной посох трижды коснулся плеч паладина. — Ты будешь ошибаться, но не горюй об этом. Я вижу — ты выполнишь то, что должно.
— Я выполню, — эхом отозвался паладин.
— Тогда ступай.
Ворота со скрежетом разошлись, впуская в заснеженный двор полуденное солнце. Снаружи дыхнуло жаром, и Уланов против воли попятился — за годы спячки он совершенно отвык от тепла.
— Иди-иди, — из глубины двора послышался медовый голос, и паладин едва сдержался, чтобы не оглянуться. — В итоге ты послужишь моей славе. Я так вижу.
— Ты врешь! — зашипела Этериль, едва сдерживая ярость. — Твой год еще не наступил, ты слепа, как крот!
— Возможно, — красотка в алом, поерзав, устроилась на заснеженных перилах. — А возможно — и нет. Он не может знать.
— Иди, паладин, — Артанис наконец вспомнила о свидетеле «семейной сцены». — И да пребудет с тобой удача.
— О, да, мальчик, — голос Виверы буквально сочился язвительностью. Секундой позже в лоб девушке врезался снежлк, и она, всплеснув руками, свалилась в сугроб. Вслед ей полетел издевательский смех.
— Иди, — хрустальный голос Артанис окутал Уланова теплой пеленой, вымывая из сознания остатки сомнений. — И возвращайся с победой. Я буду ждать.
* * *
Первые сдвиги в переговорах наметились лишь через три дня. Первый день ушел на бессмысленные препирательства по каждому удобному поводу. Во второй день гномы всем скопом потребовали возможности связаться с домом — и угомонились только под вечер, когда семье каждого делегата проложили персональную видеофонную линию. И только утром четвертого дня Дарин вдруг заявил, что готов рассмотреть конкретные предложения.
— Вы что-то говорили о преимуществах технологий, нет?
Флигг, уже готовая к очередному дню бесплодных споров, от неожиданности вздрогнула.
— Я еще говорила — это потребует полного отказа от магии в пределах Керналла.
— Ну, полного — это вы загнули, — задумчиво протянул Дарин, многозначительно поглядывая на прочих делегатов. — Пока мы не увидели реальных преимуществ.
— Мы готовы провести подробную экскурсию.
— Думаю, тогда нам стоит начать, не откладывая.
Люсинда утопила кнопку вызова на селекторе. На экране появилось лицо дежурного офицера.
— Пригласите сюда доктора Драу. Пусть покажет нашим гостям все, что мы готовы им дать. И срочно найдите Торуа. Пусть явится в мой кабинет как можно скорее.
* * *
Дождавшись адъютанта, Флигг включила видеозапись переговоров — тот самый момент, который так ее поразил.
— Ну, как?
— Впечатляет. Несомненно, он получил какие-то указания от беглого Совета.
— Почему ты думаешь, что именно от Совета?
— Если верить аналитикам, на Керналле нет другой силы. Дарин — именно их связной, остальные — просто пешки. Точнее, даже не связной, а посланник. Впрочем, мне кажется, вы хотели именно этого?
— В идеале, — медленно отозвалась Флигг. — Значит, расчет был все-таки точным?
— Как всегда.
— Хотелось бы верить, — Люсинда остановила запись. — Что удалось понять из перехвата?
— Ничего. Обычные семейные разговоры. Первый вопрос — не обманули ли с карточками на еду. Потом — как они себя чувствуют. Потом — по-разному, но, опять же, ничего ценного.
— Странно, — женщина призывно прищелкнула пальцами, и адъютант метнулся к кофе-машине в углу. — Покрепче.
— Видеозаписи переговоров сохранены в архиве. Можем просмотреть их еще раз.
— Давай, — Люсинда кивнула в сторону консоли. — И перешли копии аналитикам. Там должно быть что-то странное.
* * *
Дарин стоял на крохотном балкончике в торце гигантского сборочного цеха. Внизу сновали бесчисленные роботы, сплетая из прутьев металла каркас нового аэромобиля. Чуть дальше сновали дроиды поменьше — они монтировали внутренности другой машины, на вид уже почти готовой. Еще дальше в воздухе плыли облака разноцветной краски — шло нанесение радиозащитного покрытия. Конечно, на этой планете такая предосторожность была чистой формальностью, но Флигг настрого запретила «упрощать» технологию.
— Это… прекрасно! Да, поистине, прекрасно.
— И это может стать вашим, — доктор Драу смахнул невидимую пылинку с лацкана белоснежного халата. — Достаточно лишь решиться.
Зачарованные танцем машин гномы взирали, а их души наполнялись радостью. Доктор все рассчитал верно — насколько он сумел понять, главной проблемой магии была ее элитарность, избранность — в отличие от чудес научно-технического прогресса. Впрочем, иначе и быть не могло — когда-то Драу считался гением психоанализа, и с тех пор ничуть не утратил своих профессиональных качеств.
Глава 14а. Сокращение
— Как делегация?
— Наслаждаются индустриальными пейзажами, — адъютант пристроил на угол заваленного бумагами стола кристаллокассету с записями камер видеонаблюдения. — Похоже, Драу соскучился по прикладному психоанализу.
