Пепел кровавой войны - Маршалл Алекс

— Проклятье, я так соскучился по тебе. — И он наклонил голову для поцелуя.

Глава 34

Когда все разместились в немыслимо отвратительной каюте внутри тотанского морского чудища, которое должно было отвезти их обратно на Звезду, Лучшая выглядела такой подавленной, что Пурна боялась, как бы она не расплакалась. Пурна, как и Лучшая, любила добрую драку, и это была адски эпическая битва, но как обидно, что нельзя взять реванш у демонских ведьм, которые дважды тебя вздрючили! Да уж, это точно не в характере Лучшей, но что поделаешь, если ее характер пребывал в отключке?

Лучшая и Гын Джу еще долго после отплытия стояли посередине обширной пульсирующей кабины, очевидно не решаясь к чему-нибудь притронуться, но Пурна сразу заняла верхнюю полку — путь до Отеана неблизок, так почему же не воспользоваться возможностью поспать в теплом мешке из плоти? Настроение Гын Джу было таким же приподнятым, как у Пурны, хоть он и начал страдать от морской болезни еще до того, как живой корабль покинул допотопную белую гавань. Да, драка была забавной, но сама война оказалась безнадежно серьезной, а все серьезное, как непременно заметил бы Диг, безнадежно скучно.

Ну хорошо, почти все. Как бы он ни прикидывался беззаботным прожигателем жизни, остальные прекрасно знали, что у паши есть сентиментальная жилка толщиной в семь лиг. И Пурна, наблюдавшая за тем, как демон облизывал вкусный пол кабины, прекрасно знала, что есть одно существо, к которому Диг относится даже серьезней, чем к вечеринкам и подначкам.

Маленький пушистый сукин сын, словно прочитав ее мысли, подобно тотанским повелителям мертвецов, прекратил уборку мерзкой палубы и поднял черные бусинки глаз.

— Попрощайтесь с Принцем, ребята, — заявила Пурна, спрыгнув с полки на упругий пол и в последний раз почесав пса за ухом.

— Уже? — спросил Гын Джу, даже не попытавшись приласкать демона. — Я не удивлен, зная, с кем имею дело, но у тебя будет только один шанс загадать правильное желание. Зачем торопить события, если присутствие демона так полезно для здоровья?

— Избавиться от него никогда не рано, — сказала Лучшая и принялась выхаживать по каюте, мышечные стены которой наклонились набок.

Видимо, морское чудище делало поворот на большой глубине.

— Никаких желаний, — отрезала Пурна, снова взяв на руки песика, чтобы показать, что о нем все еще заботятся, даже если Лучшая и Гын Джу совсем не собачники. Она часто говорила: люди просто еще не поняли, что демоны — это тоже животные. — Но вы оба должны пообещать, что ничего не расскажете паше Дигглби, когда снова с ним встретимся. Если не будет другого выхода, можете, чтобы никто не подловил нас на вранье, признаться, что я связала демона в собаке, а потом отпустила его, но подробности... Они наверняка расстроят Дига.

— Дигглби любил это существо, — кивнул Гын Джу. — Я слышал от него столько историй о проказах любимца, что на всю жизнь возненавидел спаниеля. Почему бы не оставить Принца, чтобы он вернулся к старому хозяину? Совомышь Чи Хён раньше принадлежала ее второму отцу, и мне всегда казалось, что между ними сохранилась какая-то связь.

Принц посмотрел на Пурну так, словно хотел сказать: «Да, почему бы и нет?» Или просто у нее на губах остались крошки салата из улиток — с ним никогда не угадаешь.

— Диг — мой лучший друг, а с друзьями так не поступают. Он очень переживал оттого, что когда-то связал демона, а теперь я должна искушать Дига его старым щенком? Нет и еще раз нет. Принцу будет лучше, если его освободить, и мне будет лучше, потому что не придется рассказывать Дигу о том, как мы с его демоном оказались вместе... и о том, как я не отпустила его сразу, а придержала на всякий случай. То есть, конечно, это был умный ход, я уверена, что этот маленький проказник сохранил сухим мой порох в сыром Джекс-Тоте, чтобы я смогла пальнуть в ведьму. И все равно паше это не понравилось бы. Так что поклянитесь: Принца с нами никогда не было.

— Я не буду участвовать в обмане, — заявила Лучшая, только сильней раздражаясь от быстрой ходьбы. — Но и говорить о чем-то с твоим другом Дигглби не собираюсь.

— Дигглби — наш общий друг, — поправил ее Гын Джу. — Но я понял тебя, Пурна, и даю слово. А все-таки каким будет твое желание?

— Сказала же: никаких желаний, — ответила Пурна, обращаясь одновременно и к Гын Джу, и к Принцу. Она вспомнила услышанную от Дигглби жуткую историю о том, что демон просто растворился в тумане, после того как спас ей жизнь, и опустила пса на пол. — Принц, я освобождаю тебя, и никакой платы не нужно.

Адский зверь в образе собачонки с очаровательной грацией поднял голову и взглянул на Пурну.

— Сомневаюсь, что это делается именно так, — сказал Гын Джу. — Он должен выполнить какую-то работу. Прикажи ему что-нибудь.

— Ой, да много ты в этом понимаешь! — Пурна подбоченилась, задумчиво глядя на демона. — Я хочу, чтобы ты в обмен на свою свободу... чтобы ты отправился, куда захочешь, и вытворял все, что тебе заблагорассудится, ничем больше со мной не связанный.

Принц тявкнул на нее, а Гын Джу только собрался сказать что-то умное, как вдруг спаниель лопнул. Нет, не разорвался на окровавленные куски плоти, а превратился в серое облако, воняющее всем, что только может содержаться во внутренностях собаки. Всем пришлось спасаться бегством из лишенной окон каюты. Лучшая и Гын Джу закашлялись, а Пурна скорчилась от смеха. Они укрылись в каюте через коридор, и дверь, чавкнув, закрылась за ними.

— Ты не против? — спросил Хортрэп, подняв взгляд от груды пергаментов, которую ему предстояло разобрать.

Он сидел на полу, приспособив свой плетеный короб под столик для калди; монокль плотно вжимался в дряблую кожу лица. Хортрэп все еще казался бледной тенью себя прежнего, хоть и вырос за эти дни. Увы, восстановление его здоровья и возвращение былых размеров сопровождалось сильным гнилостным запахом, исходящим из-под мешковатой мантии. София устроилась на безопасном расстоянии от колдуна, возясь с еще большей горой документов. Мордолиз, каким-то образом забравшийся на верхнюю полку, зевнул, глядя на вошедших.

— Пусть помогают, — ответила София. — Вы все включены в состав посольства Джекс-Тота, и у нас впереди много важных дел. Можете разделить между собой мою пачку.

— Я не умею читать, — заявила Лучшая таким тоном, словно это был повод для гордости.

— Значит, вам достанется больше, — указала София Пурне и Гын Джу на документы. — Мы ищем в записях Цепи не самых безмозглых жрецов и монахов. Пока что список очень короток.

— Почему это от меня никакой пользы? — проворчал Хортрэп. — Это ведь я раздобыл драные записи. И я же нагнал страха на Народную Стаю и ее ручных цепистов, чтобы они уж точно прислушались к нашим советам.

— Потому что ты хотел принести их всех в жертву, а не собирать из наших ставленников новый святой престол. — София достала превосходную на вид трубку и аксессуары к ней, пока Пурна и Гын Джу делили документы. — Итак, ребятишки, мы ищем в судебных делах и списках епитимий всякие интересные проступки, что-нибудь такое, что доставляло беспокойство старой гвардии. Священников с хорошим послужным списком мы не хотим видеть у власти. Понятна мысль?

— Возможно, это прозвучит жестоко, — начал Гын Джу, — но Хортрэп поднял интересный вопрос. Почему бы их не казнить за все, что они натворили?

— Потому что против обезумевшей Черной Папессы взбунтовалось больше цепистов, чем мы ожидали, и нельзя обращаться с реформаторами из Диадемы так же, как со свиньями, что поплыли на Джекс-Тот, — объяснила София. — Кроме того, расправа над всеми без разбора — это именно то, чему подвергла бы своих врагов Вороненая Цепь. Неужто нам так хочется походить на цепистов?

— А еще она не желает делать из них мучеников, — добавил Хортрэп. — Забудем ту юную особу, говорившую мне о том, как она сожалеет, что не может их всех казнить. Притом что возле ее ног все еще топчется орудие, позволяющее исполнять подобные желания.