– Но как так-то? Она должна быть на нашей стороне! – возмутился Морти, но, увидев невесёлую улыбку Тео, сник.
– Она ни на чьей стороне, – поддержал ректора Харви, – она ждёт того, кто сможет использовать её мощь, того, кого она сочтёт достойным и кому откроет ему доступ к невероятной мощи.
– И нет никого, к кому она прислушалась бы? – Морти категорически не желал признавать тот факт, что Великая Лестница не станет помогать защитникам.
– Разве что… – тут Харви тяжело вздохнул, – разве что граф Генрих мог бы поговорить с ней, ведь именно он основал здесь замок и пользовался благоволением Великой Лестницы.
– Но почему она позволила погибнуть такому количеству защитников? – вступил в разговор Хасид, которому почти сразу после его прибытия в академию рассказали историю замка и Зайки.
– При этом сам Генрих не погиб, – заметил Кармайкл, – она защитила его, сохранила ему жизнь, но он…
– Он не выдержал, сломался, и Великая Лестница отвернулась от него, – вздохнув, сказал Тео. – И я должен признаться…
Все повернулись к нему, и молодой ректор признался:
– Я разговаривал с ним…
– С кем? – растерянно озвучил общий вопрос Харви и неверяще спросил. – С Генрихом??
– Да, я ходил в в лес, где он погиб, – Тео поморщился, – он по-прежнему там, но ничего не помнит, он просто заставил себя всё забыть…
– Но как он может жить в лесу? Он не призрак, среди мёртвых его нет, мы искали… – воскликнул капитан.
– Он не совсем мёртв, – Тео посмотрел в глаза Харви, – он стал Хозяином леса.
– О нет! – простонал капитан, хватаясь за голову. – Нет, этого не может быть! Хозяин, которого боятся все без исключения обитатели леса, существо, не знающее ни жалости, ни любви – граф Генрих? Человек, справедливее и добрее которого я никого не знал?!
– Что он сказал тебе, Тео? – мягко спросил граф Леонард, пока ещё плохо ориентирующийся в местных реалиях, но понимающий, что по сравнению с событиями, происходящими здесь, столичные заговоры – не стоящая внимания ерунда.
– Мне показалось, что он вспомнил, но это причинило ему такую невыносимую боль, что он предпочёл снова загнать воспоминания поглубже, – вздохнул Тео. – Поэтому я не уверен, что Хозяин… граф Генрих… встанет на нашу сторону. Скорее всего, он просто постарается проигнорировать происходящее.
– То есть лес надо рассматривать как место, где враг может пройти? – по-деловому уточнил Кармайкл. – Или ненависть к Блайвилю перевесит страх перед боль воспоминаний?
– Боюсь, этого нам не скажет никто, даже сам граф Генрих, – завершил разговор Хасид, – а что с кладбищем, Харви? С болотом всё ясно, с лесом – наоборот, а третья сторона – твоя. Что тебе удалось сделать?
– Мои практически все поддержат тебя, Теодор, – кивнув, проговорил капитан, – мы разговаривали почти всю ночь. Не все сделают это из расположения к тебе, некоторые – просто из опасения, что тот, кто может прийти тебе на смену, не будет столь лоялен. Призраков можно поработить, развоплотить… да мало ли что сильному колдуну может в голову прийти. Рисковать никто не хочет, мы привыкли к этой земле и к этому существованию.
– Но ведь есть те, кто поддерживает заговорщиков? – Хасид нахмурился. – С ними что?
– Есть, не спорю, глупо было бы отрицать, – помрачнел Харви, – мои парни выявили около двух десятков таких и заблокировали в одном из склепов. Да, мы тоже кое-что умеем, – усмехнулся он в ответ на удивлённый взгляд Мортимера, – только не рассказываем всем подряд. Но для надёжности был бы неплохо, чтобы ты, – он посмотрел на сосредоточенного Теодора, – сверху ещё и своё заклинание кинул. Спокойнее будет и нам, и тебе.
– Сделаем, – кивнул Тео, – ты мне только напомни. Итак, давайте подведём промежуточные итоги.
– Давайте, – охотно согласился Морти, – и пойдём булочек поедим, да? Тёпленьких, с яблочками, вкусненьких… Пока Биэль не видит! Итоги подводить я, безусловно, люблю, но уж очень кушать хочется! Я там возле этого болота перенервничал, и теперь моему растущему организму нужна еда. А точнее – булочки, лучше всего с вареньем.
– Морти, побойся бога, – тут Теодор запнулся, а Мортимер хихикнул, – побойся Великую Бесконечность, откуда у тебя растущий организм? Мне не жалко булочек, тем более что печёт их Христофор в промышленных масштабах, мне просто интересно.
– А чего мне её бояться, вашу Бесконечность, – жизнерадостно махнул рукой Морти, – она же на булочки не претендует, верно? Ну и прекрасненько… А в остальном мы, божества, уж как-нибудь договоримся!
В кабинете раздались смешки, а Тео поймал очень серьёзный, оценивающий взгляд Морти, которым тот быстро окинул присутствующих. И понял, что все эти дурачества, разговор про булочки и богов – всё это исключительно для того, чтобы снять напряжение, заставить улыбнуться. Он благодарно кивнул Мортимеру, и тот в ответ лихо подмигнул.
Тут в дверь как-то неуверенно поскреблись, и в кабинет заглянуло странное существо, напоминающее одновременно белку и кошку: мордочка была кошачьей, а тело и пушистый хвост не могли принадлежать никому кроме белки. Да и цвет шерсти был типичный беличий: рыжий с белыми и коричневыми подпалинками.
– Мне бы самого главного, – стараясь выглядеть солидно, пискнул зверёк, – самого-самого главного.
– Ты кто? – ошарашенно рассматривая живность, спросил Морти и, как всегда, протянул руку, чтобы потрогать.
– Руки убери! – неожиданно грозно оскалился зверёк. – Ишь, моду взяли – руками хватать. Так никакой шерсти не напасёшься, всю залапают!
– Главный в этом кабинете я, – миролюбиво улыбнулся Тео, стараясь не веселиться слишком уж откровенно, чтобы не обидеть странного зверька. – Меня зовут Теодор Франциск Холверт, я ректор академии. А кто ты, гость?
– Вот! – зверёк одобрительно колыхнул пушистым хвостом. – Можете же, когда хотите! Я сариша.
– А сариша – это имя или должность? – снова влез неугомонный Морти, и белко-кошка покосилась на него с явным раздражением.
– Это образ жизни, – буркнула она и перевела на Тео внимательный взгляд, – в общем, так. Или он молчит – или я ухожу, и пусть королева меня увольняет.
– Ты от королевы Лимейны?
– А ты знаешь здесь другую королеву? – зверёк раздражённо дёрнул хвостом. – Какие-то вы тут все несообразительные…
– И что же просила передать королева? – Тео демонстративно не обращал внимания на поведение сариши, но, судя по хмурым лицам, не все разделяли его мирные намерения. – И, может быть, ты всё же представишься? Я назвал тебе своё имя, между прочим, значит, доверяю тебе.
– Ага, сейчас, – фыркнул вредный зверь, – да у тебя защита такая стоит, что ты можешь на груди табличку с именем повесить – ничего не будет. А я зверь маленький, беззащитный, меня каждый обидеть может!
– Так что же привело беззащитную тебя в академию? – Харви не обладал долготерпением Теодора, поэтому смотрел на нахального зверька без малейших признаков симпатии.
– Ты самый главный? – сариша бросила в сторону капитана небрежный взгляд. – Нет? Вот и помалкивай тогда, пока главные разговаривают.
До этой минуты Теодор ни разу не видел, как призрак теряет дар речи, но сейчас он имел уникальную возможность на это полюбоваться.
– Не могло бы ты не грубить? – вежливо обратился Тео к надувшейся белко-кошке.
– Я ещё и «оно»?! – возмутился зверь и даже всплеснул лапками. – Нет, ну это уже никуда не годится! Ухожу!
– Но ты же не назвало своего имени, – пожал плечами Тео, и зверёк задумался.
– Логично, – неожиданно спокойно согласился он, – в этом есть некое рациональное зерно. Я живу в дупле старого дерева, которое растёт рядом с болотом, и королева иногда просит меня что-нибудь передать тем, кто ходит по земле.
– И что она тебе за это даёт? – Хасид с искренним любопытством смотрел на саришу.
– То есть в то, что я по идейным соображениям, ты не веришь? – зверёк ехидно прищурился.
– По идейным? – искренне удивился Хасид. – Нет, конечно! В тебе сразу виден масштабный, я бы сказал, экономический склад ума.
