Глава 3
2 декабря 2514 по ЕГК
…Отдых в «Страйке» удался на славу — мы отрывались до четырех утра и получили столько удовольствия, что на обратном пути часик погоняли по ночному городу, а после того, как вернулись домой, всей толпой попили чаю. В результате по своим покоям разошлись ближе к шести, а легли аж в районе половины седьмого. Не знаю, как мои супруги, а я, засыпая, был уверен, что вернусь в сознание только к обеду. Но эти планы так планами и остались — не успело меня «затянуть» в страну грез, как в гарнитуре раздался голос Дайны и вернул в реальность:
— Игнат, Оле снится кошмар! Буди и успокаивай…
Сонливость как ветром сдуло, и я, выпустив из объятий младшенькую, перевернулся на левый бок, приподнялся на локте, активировал сумеречное зрение, кинул взгляд на лицо старшей жены и скрипнул зубами: по ее щечкам катились слезы. Что случалось в одном-единственном случае…
Разбудил, прижав к себе. Затем ласково поцеловал в лоб, покрытый испариной, и еле слышно прошептал те самые фразы, которые могли помочь супруге хоть немного отойти от кошмарных воспоминаний:
— Оль, ублюдочные подручные Юдина давно мертвы. А его мы насадили на плохо оструганный кол и заставили упиваться собственной болью…
Она кивнула и уткнулась в мою грудь. Через несколько мгновений зябко поежилась и с намеком повела плечами. А после того, как я заключил ее в объятия и первый раз провел ладонью по влажной спинке, знакомо застыла.
Я знал, какой вопрос она собирается задать, и ответил на него так, как требовала душа:
— Полетели. Прямо сейчас. Через Утес. Ибо Расщелина, считай, завалена.
Не знаю, что за дрянь ей приснилась в этот раз, но вместо обычного «Не надо, я в порядке…», Ольга благодарно поцеловала меня в подбородок, затем прошептала, что любит больше жизни, о чем-то задумалась и вскоре снова прервала молчание:
— Надо предупредить Свету. А то почувствует, что тебя нет, проснется, не обнаружит нас в области покрытия прозрения, выяснит у Дайны, куда и по какой причине мы улетели, и страшно расстроится. Из-за того, что не смогла меня поддержать.
Младшенькая расстроилась все равно — не отлипала от любимой подруги все время, пока та смывала с себя холодный пот, сушила голову и одевалась. А после того, как мы закончили собираться, посоветовала создать недалеко от могилы «заготовку» под стационарный прокол. Чтобы Инну можно было навещать не раз в год, а тогда, когда заблагорассудится.
— Создадим… — пообещал я, а Оля притянула эту умницу к себе, чмокнула в щечку и по моей команде телепортировалась к «живому якорю», не так давно «заточенному» в стену заброшенного волчьего логова в окрестностях Утеса. А после того, как я возник рядом, скользнула в мои объятья и мотнула головой в сторону выхода, за которым белел засыпанный снегом овраг:
— Морозно, но ясно. Можно использовать высокие «качели».
Я представил оба варианта полета в таком режиме, допер, что движение вторым номером не отвлечет супругу от тягостных воспоминаний, и озвучил свое решение тоном, не подразумевающим возражений:
— Согласен. Веди…
Она кивнула, раскочегарила жар, подняла бегунок «молнии» вингсьюта до упора, достала из пространственного кармана шлем, надела, деловито опустила линзу, выставила альтиметр на ноль и бездумно изобразила жест готовности. А после того, как я его отзеркалил, вылетела из логова и понеслась к бездонному «ночному» небу рывками Кошмара девятого ранга.
Олин «топографический кретинизм» остался в далеком прошлом, так что на четырех с половиной километрах она уверенно навелась на юго-восток, сорвалась в пикирование и ускорила себя все теми же рывками. Я тоже занялся делом — понижал сопротивление воздуха перед обоими. Поэтому крейсерскую скорость набрали очень быстро и перешли в… хм… «импульсный» режим планирования. К сожалению, формирование плетения рывка давным-давно не требовало участия разума, вот я процесс и усложнил, уже на второй минуте полета шарахнув по вектору движения мозголомкой.
Жена подхватила начинание, так что следующие три с лишним часа мы исступленно тренировались. Благодаря чему к моменту начала снижения к месту упокоения жертв шайки ублюдочного Юдина моя благоверная сбросила большую часть внутреннего напряжения. Увы, вскоре мое прозрение зацепило семь человеческих «силуэтов», обретавшихся в заимке Румянцевых, затем их заметила Ольга, и мы невольно переключились в боевой режим. Поэтому моя благоверная влила в невидимость предельно возможный объем Силы, плавно спланировала к могиле сестры и зависла в воздухе, а я метнулся в лес, нашел подходящий валун, «всадил» в него «заготовку» под стационарный прокол и, поддавшись требованиям проснувшейся паранойи, решил облететь заимку по большому кругу.
Первую минуту полета бездумно «держал» прозрением энергетическую систему жены и Румянцевых, «вглядывался» в «силуэты» зверей и птиц, то и дело появляющиеся на границе области покрытия навыка, и зачем-то изучал следы на снегу. А как только наткнулся взглядом на приличную колею, явно оставленную хозяевами заимки, поймал за хвост сразу две интересные мысли, расположился на ветке первого попавшегося дерева и задумался. При этом, вроде бы, полностью в себя не уходил, но зевнул момент исчезновения Оли из той точки, в которой она обреталась, и появления рядом со мной. Зато как-то почувствовал, что ей полегчало, развел руки, подождал, пока жена спланирует на мои колени, замкнул объятия и вопросительно мотнул головой.
— Я в порядке. Большое спасибо… — еле слышно сказала она, благодарно поцеловала меня в щеку и заявила, что готова к возвращению домой.
— Умничка. Пожалуйста. Телепортируйся… — в том же стиле ответил я и ровно через пять секунд после нее переместился к энергетической структуре Светы.
Следующие минут сорок занимался делом — поздоровался с чрезвычайно грустной Птичкой, обнаружившейся в нашей спальне, сходил в гардеробную и переоделся в домашнее, позавтракал в самой лучшей компании во Вселенной и выслушал последние новости. А после того, как почувствовал, что Ольгу действительно отпустило, попросил минуточку внимания и поделился своими мыслями:
— Девчат, де-юре в первый день сезона дождей наступило межсезонье. Тем не менее, либо вчера, либо позавчера на бесхозную заимку, захваченную Румянцевыми, притопало семь человек. И отнюдь не на охоту. Уверен, что их энтузиазм — следствие нашей деятельности, и что этот случай — ни разу не единичный. В смысле, достаточно большое количество Одаренных Империи решило изменить традициям и вкладываться в свое развитие даже зимой…
В этот момент подала голос Дайна. Вернее, насмешливо фыркнула и сообщила, что этой традиции системно изменяют во всех контролируемых ею родах, и что каждый из их глав перманентно держит на тренировочной заимке хотя бы одну группу родичей. А через пару мгновений изрядно загрузила:
— Кстати, во всех этих группах есть хотя бы один талантливый подросток или красивая восемнадцатилетняя девчонка; всех потенциальных женихов Полины и твоих невест, Игнат, сопровождают опытные лесовики и довольно толковые преподаватели-универсалы; в большей части графиков пребывания юных Одаренных в Пятне на каждые три недели занятий «там» приходится всего одна неделя в «нулевке»; всем этим счастливчикам скормлены лесные комплекты Искр третьего ранга и так далее.
— Так вот почему, по словам Лизы, с середины ноября в школе перестали появляться две трети старшеклассников! — воскликнула Птичка, уставилась в потолочную камеру и… презрительно поморщилась: — Планы по нашему охмурению только выглядят неплохо. А на самом деле не учитывают аж два важных нюанса: Игнату за глаза хватает Оли и Светы, значит, потенциальные невесты могут идти лесом прямо сейчас, и меня в принципе не интересуют безвольные бычки на веревочках, привыкшие выполнять любой, даже самый скотский приказ старых интриганов. Впрочем, говорить ИМ правду я, конечно же, не буду: потолок развития Одаренных, медитирующих в «семерке» — третий ранг, следовательно, я, Кошмар-«девятка», всегда могу заявить, что равняюсь на брата, поэтому не смогу полюбить парня слабее меня!
