– Та-ак! Будем снижаться, – заявил он и пытливо посмотрел на торна. – Кстати, ты, Сестерций, надеюсь, знаешь, как это делается?
– Что это? – дёрнул головой торн.
– Ну-у… Как снижаться, например, как вообще управлять шаром?
Сестерция вопросы Свима явно ввергли в замешательство. Вокруг него стала разгораться огненная аура.
– Откуда мне знать? – наконец, сказал он. – Мы, торны, считаем шары ненужными, а потому…
– Но-о…
– Я потому тебя сразу не поднимал в гондолу, что надеялся снизиться вначале, а уж потом, на земле, заниматься тобой. Скажу честно, я так и не понял, как это люди додумались летать по воздуху и как тут всё делается. Здесь же ничего для этого нет.
– Да-а… Хотя ты, конечно, не прав. Кое-что здесь есть, но я ведь тоже не знаю, как снижаться.
– Как же так? – торн стал окутываться более яркой аурой. – Ты же рассказывал, что вы летели на шаре от тескомовского тростера, и ты был всё время с Клоудой. И мне казалось…
– Ты тогда меня не так понял, – поспешил оправдаться Свим. – Да, я был всё время полёта с Клоудой, но меня тогда не интересовало, как шар управляется. Меня занимала сама Клоуда… Впрочем, я знаю, что вот эти кнопки… вот эти… – он повёл пальцами, как будто что-то передвинул, – это управление, и они могут включать и выключать глаудеры. – Уверенности в сказанном у Свима не было. Но он более категорично заявил: – Они могут заставить шар лететь даже против ветра. Так вот…
Свим потянул движок на одном из вечных двигателей. Гондола дрогнула и стала разворачиваться вокруг своего центра. Всё быстрее и быстрее. Свим поторопился вернуть движок в прежнее состояние.
– Во! Видел? – бодро проговорил он, одобряя свои действия, и показывал торну, что у них что-то получается.
– Интересно, – не меняя интонации голоса, прокомментировал успех Свима торн. – Мы можем вернуться к дороге. А потом?
– Теперь надо узнать, как на этом проклятом шаре снижаются.
Свим поискал что-нибудь похожее на рычаги, кнопки или ползунки, позволявшие воздействовать на подъемную способность шара. Ничего не нашел.
– Я тоже искал, – утешил его Сестерций.
– Подожди!
Свим напряг свою память, пытаясь вспомнить, что же такое делала Клоуда, когда они совершали посадку? Однако все его потуги остались тщетными. Он тогда даже не видел, что она там делала и что приводила в действие из-за наступившей темноты и от необходимости поиска подходящей площадки для приземления. Он ей просто сказал о снижении, и шар стал снижаться.
– Да что же это такое? – возмутился он самому себе на себя самого.
Свим ругался, поминал Край, мутные звёзды и збун, елозил в гондоле туда и сюда, оттого она опасно раскачивалась, норовя сбросить новый, такой неусидчивый, экипаж.
Торн долго со спокойствием, присущим биороботам, наблюдал за ним, его аура обесцветилась, туманя небольшим облачком только верхнюю часть головы.
– Люди, – сопровождал он метания Свима.
– Именно, люди, а не такие чурбаны, как вы, – огрызался Свим. – Чего стоишь истуканом? Мог бы своим компом пошевелить, чем упрекать людей!
– Вот что, Свим, – решил прервать Сестерций суматошные поиски человеком того, чего, по его мнению, в гондоле не существовало. – Сначала давай включим глаудеры так, чтобы они нас приблизили к дороге. Там наши друзья. Ты знаешь, я не уверен, что у них там всё закончилось миром, но возвращаться надо и надо их отыскать. В полёте будем выискивать способ, как опуститься вниз. А не найдём, так продырявим этот пузырь мечами.
– Тоже метод, – согласился Свим. – Тебе чаще надо напоминать, чтобы ты шевелил своими искусственными мозгами… Всё, всё! Никаких Акараков!.. Возвращаемся.
Однако не так-то просто было отрегулировать тягу глаудеров, чтобы она была у них одинаковой. На взгляд дилетанта – проще простого, казалось бы, установить ползунки, определяющие силу тяги вечных двигателей, так, чтобы лететь себе в нужном направлении. Именно так делала Клоуда, это Свим помнил точно. Она почти небрежно касалась их пальцами, и шар летел по прямой, а при поворотах – опять легкое касание к нужному глаудеру, и шар послушно менял направление движения.
Оказалось всё не так примитивно, как думалось. Сколько ни пытался Свим уравнять тягу, всё равно один из двигателей тянул чуть сильнее, и шар то заносило и отворачивало от того направления, которое было выбрано, то вообще начинало раскручивать на одном месте. О поисках каких-то приспособлений, снижающих шар, Свим даже не мог думать, было не до того, чтобы думать – руки от напряжения вспотели.
Ну вот, как будто уравнял, так нет, оказывается! Шар поплыл куда-то в сторону по плавной дуге.
– Влево уходим! – кричит торн, и Свим чуть-чуть, самую малость, убавляет тягу правого двигателя, а торн теперь предупреждает: – Уходим направо!
Так и летели.
Утешало одно – летели к дороге довольно быстро, её участки вскоре стали различимы явственно – они выделялись красновато-матовыми узкими полосами на фоне серо-зеленоватой лесостепи. К сожалению, невольные воздухоплаватели никакого понятия не имели, хотя бы приблизительного, какой из этих видимых участков ближе всего находится к рощице, где в критическом положении остались их друзья один на один с тескомовцами. Свима терзали мысли о них, спасительно сбиваемые необходимостью управлять полетом шара. Но снова и снова перед ним воскресала картина падении Клоуды, когда он ничем не мог ей помочь…
– Пора бы начать снижение, – Свим с надеждой посмотрел на Сестерция, вдруг тот что-нибудь придумал своими полу искусственными мозгами, пока сам Свим сражался с капризными глаудерами?
Торн весь их путь сидел, словно в полузабытьи, лишь подавая сигналы об отклонениях от маршрута, как если бы насущные вопросы, необходимость решения которых подстёгивала их постоянно, его не касались.
– Да, конечно, – спокойно отозвался он на призыв Свима и вынул из ножен меч.
Дурб разочарованно проследил за действиями Сестерция. Он понял: ничего нового торн не придумал, кроме как рубить оболочку шара, благо она уступала отточенному мелерону, так что мечом её можно било резать и рубить. Другое дело – где рубить? Можно было ткнуть мечом снизу, стоя в гондоле – до оболочки не трудно дотянуться даже рукой, а мечом и подавно. Другой вариант осуществлялся сложнее, зато результат мог быть более верным. Для этого следовало взобраться по стропам повыше и сделать отверстие в оболочке где-нибудь сбоку, чтобы газ из неё выходил быстрее. Впрочем, как себя поведёт шар, после того как будет нарушена его герметичность снизу, сбоку или ещё в каком месте, пассажиры гондолы не имели никакого представления, кроме того, что камнем вниз падать не хотелось, но и процесс спуска на землю затягивать не имело смысла.
Свим остановил глаудеры далеко от дороги. Там должны были летать на более низкой по сравнению с ними высоте другие тескомовские шары. Как знать, возможно, они уже ищут пропажу. Правда, усиленный осмотр местности таких шаров не показал, что было хорошим признаком, если, конечно, они сейчас находились где-то вблизи места их невольного старта.
– Начнём? – обратился Свим к торну, замершему с мечом в руках. Тот ответил невозмутимым взглядом мерцающих синеватыми огоньками глаз, словно там, за радужкой, загоралось и затухало открытое пламя. – Истукан, и только, – буркнул себе под нос Свим, посмотрев на застывшего в готовности выполнить его команду Сестерция. – Тогда начнём. Будем рубить снизу, – проинструктировал он торна. – Там какой-то газ. Он легче воздуха и поднимает шар с нами. Дыра внизу не даст ему сразу вытечь, и мы постепенно опустимся, а не рухнем камнем вниз. Понял?
– Я это сам всё знаю, – гордо проговорил торн и полоснул оболочку настолько, насколько хватило замаха его руки с мечом.
Разрез почти в бермет длиной с шипением разошёлся. На разумных пахнуло гнилым, до тошноты, отвратительным запахом.
– Фу ты! – закашлялся и отвернулся, насколько позволяли размеры гондолы, Свим, едва продышавшись после глотка газа, наполнявшего шар. – Во, пакость-то!
