— Я прекрасно знаю, что это за «нечто». Да и вы все знаете. Просто боитесь произнести вслух.
* * *
Фонд «Завтрашний день» оказался самой настоящей золотой рыбкой, мгновенно исполняющей все финансовые желания.
Программа колонизации Марса рванула вперед семимильными шагами, но все, что там делалось, было лишь отчасти нацелено на покорение Красной планеты. Главное — отработка технологий, пригодных для создания поселений под иными звездами. Обкатка в полевых условиях самой разной техники.
Одновременно были отправлены в экспедиции первые подпространственные корабли-разведчики, — к ближним звездным системам, имевшим, по сведениям астрономов, геоподобные планеты.
Историю звездоплавания сразу писали на чистовик. Без пробных полетов, без запуска беспилотных автоматизированных кораблей, без подопытных белок-стрелок. Катаклизмы, сотрясавшие Землю, не оставляли времени на вдумчивое исследование. Любой риск считался допустимым, если позволял ускорить сроки выполнения программы.
Результаты это принесло вполне ожидаемые: из семи первых кораблей-разведчиков благополучно вернулись лишь четыре.
Тем не менее первые положительные результаты были получены. Программа подпространственных путешествий на дальние расстояния получила новый серьезный импульс: есть, есть в Космосе обетованные земли! Найдется, куда совершить человечеству Исход с погибающей планеты!
Фонд «Завтрашний день» и Лига Космических Государств (по многим вопросам ставшая преемником захиревшей ООН) приняли решение о реализации программы «Ковчег» — о разработке и строительстве гигантских подпространственных кораблей и отборе экипажей колонистов.
Задача программы — создание колоний, которые можно будет использовать для отступления и возрождения человечества. Одним словом — создание запасных домов взамен разрушенного по собственной глупости и жадности.
На орбитах началось строительство первого эвакуационного флота — четырех гигантских кораблей, способных увезти несколько тысяч пассажиров каждый, ядро будущей колонии. Предполагалось, что колонисты будут владеть всей суммой земных промышленных и научных технологий, а также оборудованием, необходимым для создания технической базы цивилизации (первичным сырьем послужат выполнившие свою функцию корпуса кораблей-ковчегов — одноразовых, способных лишь к одному межзвездному прыжку). Для быстрого увеличения численности населения вновь основанных колоний корабли должны были увезти большие запасы генетического материала: законсервированные мужские и женские половые клетки, а также инкубаторы, позволяющие выращивать младенцев вне материнской утробы.
Однако первые достигнутые успехи немедленно породили первые конфликты. Все более нарастали противоречия между главными участниками проекта, строившими свои «Ковчеги»: Россией, США, Европейским Союзом и Юго-Восточным Альянсом, лидирующую роль в котором играл Китай. Вопрос стоял жестко: как будут поделены вновь открытые миры, пригодные для колонизации?
Индия (не добравшаяся в своей космической программе до создания подпространственных двигателей) и исламские страны (только-только освоившие вывод пилотируемых кораблей на околоземные орбиты) не желали оставаться в проекте на вторых ролях помощников в создании «Ковчегов». Требовали своей доли участия в заселении геоподобных миров и в разработке их природных богатств.
А самое главное — люди осознали: улетят и спасутся лишь немногие избранные. Жители стран, не вовлеченных в проект, и даже большинство населения стран вовлеченных, — останутся на родной планете. И будут выживать под непрекращающимися атаками матери-Земли, обернувшейся злой мачехой… Все громче раздавались голоса, призывавшие все огромные средства и ресурсы, отдаваемые на космическую программу, развернуть. С тем же рвением и финансированием попробовать укротить взбесившуюся Землю. Вскоре голосам стали вторить взрывы и выстрелы, направленные против наземных объектов, связанных с космосом.
Мир оказался на грани новой большой войны, но все-таки сумел грань не переступить… Фонд «Завтрашний день» попытался залить разгоравшийся пожар деньгами, и попытка оказалась в общем и целом удачной. Заложили с четырехмесячным опозданием новый «Ковчег», индийский, поделившись технологиями подпространственных двигателей. Исламскому Содружеству выделили щедрую квоту на «Ковчеге» Евросоюза. Были срочно приняты многомиллиардные программы по обузданию тектонической активности — в результате так ничего и не обуздали, но нужный пропагандистский эффект щедро оплаченные СМИ обеспечили. Начался сбор средств на строительство второй волны «Ковчегов»: на сей раз платили все желающие (средства Фонда были очень велики, но все же не безграничны) — и каждый владелец «Галактической акции» получал шанс улететь к звездам, пусть и небольшой. Все акции должны были участвовать в жеребьевке, призванной на семьдесят процентов сформировать вторую волну переселенцев.
Наконец, была запущена программа «Завтрашний день наших детей», опять же всемерно распиаренная СМИ. Разве что утюги и электрочайники не вдалбливали в голову обывателя: любой пожелавший того житель Земли может сдать свои генные материалы — и его дети и внуки будут жить в далеких мирах под чужими звездами!
Нельзя сказать, что население сотрясаемой катаклизмами планеты в результате поголовно успокоилось. Продолжались акты террора и саботажа, случались бунты «антикосмистов», порой весьма массовые. Но все же накал страстей снизился и масштабной кровавой конфронтации между «остающимися» и «улетающими» удалось избежать…
* * *
Вещавший о загадочном и опасном «нечто» Матузняк выглядел как типичный безумный профессор… И наверняка с успехом прошел бы кастинг в Голливуде на роль такого амплуа. Волосы растрепанные, взгляд с долей безумия. Возможно, оттого к теориям Матузняка отношение было соответствующее. Тем более что очень долго все его теоретические построения оставались теориями без объекта применения, по крайней мере доступного для наблюдений и исследований.
Нет, Матузняк был отнюдь не теологом… Он специализировался на контактах с гипотетическими внеземными цивилизациями. На Новоросе существование таких цивилизаций было доказано окончательно. Доказательствами стали несколько огромных, заметных даже с орбиты, артефактов. Искусственное их происхождение сомнений не вызывало, назначение оставалось загадкой.
Для чего, к примеру, широченное и прямое, словно по натянутой нити проложенное, шоссе длиной без малого сотню километров? Пересекало оно пустынное плоскогорье, рядом нет остатков городов и вообще хоть каких-то строений. Непонятная дорога из ниоткуда в никуда.
Прочие артефакты были схожего плана — масштабные и непонятно для чего созданные. Возраст находок исчислялся земными тысячелетиями, и мало кто сомневался, что построили загадочные сооружения не исчезнувшие жители планеты — пришельцы как минимум с других планетных систем Эридана. Или вообще гости из другого созвездия.
Генерал не стал бы приглашать Матузняка на совещание. Пришлось… Одна из разведывательных экспедиций Гагарина — та самая группа Корфа — работала как раз возле одного из артефактов. Так уж сложилось, что огромная шестиугольная каменная призма словно бы отмечала район, очень богатый нефтью. Или в самом деле отмечала…
Призма, вытесанная непонятными методами из небольшой горы, никак работам геологоразведчиков помешать не могла. Считалось, что не могла. У Матузняка, как выяснилось, имелось на сей счет свое особое мнение.
— Все инопланетные знаки оставлены так, чтобы были видны издалека, даже с орбиты, — вдохновенно вещал Матузняк. — И это не просто сигнал: мы существуем, мы побывали здесь! Не-е-е-ет, господа! Это датчики. Датчики, которые простоят тысячелетия и в свое время непременно привлекут внимание разумных существ. А если существа, обнаружившие датчики, развиты достаточно высоко, они непременно попытаются исследовать монолиты каким-то передовым неразрушающим методом. И вот тогда к создателям знаков и уйдет оповещающий сигнал.
