Хопс с интересом наблюдал за действиями стехара, особенно его забавлял хвост выродка.
– Ф”ент, – наконец, не выдержал он и сказал, когда стехар пробегал мимо, – люди иногда держат диких собак в своих домах. Есть у них такая глупая привычка, держать диких. Так вот диким собакам они зачем-то отрезают хвост. Ты на них так похож.
– Не мешай! – огрызнулся стехар, ему показалось, что из дыры, которую он в этот момент обнюхивал, тянет запахом не таким, как везде. – Иди-ка лучше сюда и понюхай. Что-то здесь есть отличное ото всего. Из глубины, похоже, идёт… Да подойди ты! Нос не обдерёшь. Или ты не только плохо стал слышать, но и нюх заодно потерял?
Отвечать на глупый вопрос Ф”ента хопс не собирался. Он нехотя подошел к выродку, приставил нос к дыре и, подёргивая им, потянул воздух. Пахнуло чем-то странным и сухим. К”ньец прыснул и несколько раз мотнул головой из стороны в сторону. Опять приложился носом. Что бы там ни было, а у него почему-то на загривке встали дыбом волосы.
– Чувствуешь? Пахнет не так, как везде.
Хопс промолчал, так как не знал, как пахнет везде, и, поколебавшись, ещё раз принюхался. Нет, он не мог разобраться, от чего может исходить такой запах, и почему по его телу словно что-то пробежало нечто неприятное, что захотелось мяукнуть во всё горло.
– Не знаю, что это такое, – зафыркал он. – Первый раз ощущаю нюхом подобное. Как будто там что-то нагретое. Воздух сухой, но прохладный. Так иногда пахнет перегретый на солнце сапог Свима. Да, да, – упомянув обувь дурба, К”ньец стал догадываться, почему на него так подействовал неизвестный запах, он был похож на запах кожи змеи гаранды, из которой были сделаны сапоги Свима.
– Сапог Свима?.. – Ф”ент явно не понял намёк хопса. – Не знаю уж, как он пахнет перегретым… Но в основном у меня такие же представления: перегретый, сухой, но прохладный… А? Вот я и думаю, ведь такое сочетание – чепуха какая-то, а?
– Что тут у вас? – Свим неспешно подошел и ним и прислушался к разговору.
– Эта соб… В общем, Ф”ент находит запах, выходящий из этой вот дыры, необычным. Так больше здесь нигде не пахнет.
– А ты, К”ньюша, нюхал?
– Нюхал. В других местах я еще не принюхивался, но со стехаром вполне согласен. Там, – хопс показал лапиной под ноги, – таится что-то непонятное для нас двоих. Странный запах, новый.
Свим наклонился, вытянул голову и приблизил свой не слишком длинный нос к дыре, несколько раз потянул воздух.
– Да, конечно, – проговорил он, выпрямляясь, – я-то ничего такого странного не почувствовал. Но вашим носам верю. После завтрака и начнём с этой дырки. – Свим до хруста в костях с удовольствием потянулся. – Покопаем, мышцы разомнём. А сейчас в подвал к распределителям. Да, уважаемый стехар, посуду после себя надо бы прибирать. Выноси её сюда. Здесь где-нибудь за стенкой мусорник устроим. А то…
– Х-хе, – Ф”ент задрал четвертушку хвоста, – чтобы каждый прохожий видел, как тут хорошо живут? Посуду вот выбрасывают, едят, наверное, хорошо, подумают, одним словом – живут на славу. Так?
– Мутные звезды! Ты же прав! Та-ак!.. Задачка… – Свим почесал заросший подбородок. – Придётся искать в первую очередь мусоропровод. Должен же он здесь быть. Либо выделить одну комнату под мусорник… Так ведь запашок появится… Ладно, подумаем.
Завтракали долго.
Друг у друга выясняли запомнившиеся комбинации нажатия кнопок, угощались добытым с товарищем, спорили о вкусах. Смеялись. С замиранием сердца следили за явлением каждого блюда, всё еще не привыкнув к процессу подачи заказа.
Долго не удавалось получить что-нибудь горячее на десерт. Знали только, как заказать сок, да и то одного вида. Наконец у Клоуды получилось. Над небольшой чашкой поднималась, прихотливо изгибаясь, струйка пара, разнося незнакомый аромат напитка. Он понравился всем, но им решили не увлекаться, так как Харан после него у всех отметил повышение частоты сердцебиения.
– Необычно и вкусно, но напиток содержит что-то наркотическое, я думаю, – заявил врач, повергнув всех не только в изумление, но и в волнение – наркотики были запрещены давно, в городах ими ведали только на уровне кугурума. – Прежде проверим, как он на нас повлияет через некоторое время. Кто знает, потребляли ли древние наркотики, и какими дозами. То, что для них могло быть нормой, для нас сейчас может обернуться головной болью, расстройством организма, апатией или обмороком. Я однажды видел такое… Быстрее всех должен почувствовать Сестерций. Сестерций! Твои ощущения?
– Почему ты спрашиваешь меня? – спросил торн, словно и не слышал сказанного.
Ответ торна так удивил Харана, что он не смог ничего придумать, чтобы как-то прокомментировать услышанное. Не оправдываться же перед Сестерцием?
– А кого же ещё спрашивать? Это ты у нас потомок Акарака и ближе нас к природе. Сам говорил, что у тебя весь интеллект в ощущениях. Тебе первому и отвечать! – с удовольствием произнёс едкую речь Свим.
– Дорогой, зачем ты так? – урезонила дурба Клоуда. – Уважаемый Сестерций, от вас зависит судьба напитка, комбинацию кода которого открыла я. Мы его будем пить и в дальнейшем или откажемся от него. Ваше мнение?
– Тоже мне, тю-тю-тю… – сузив глаза, посюсюкал Свим.
– Ну, Свим…
– Уважаемая Клоуда, пить будем, – четко изрёк Сестерций. – Налиток бодрит. Припоминаю. В клане какабудов, клан которых располагается обычно по соседству с нашим, пьют настой молотого пережаренного в зёрнах ячменя. Какабуды считают появление традиции пить этот напиток горячим в громадных количествах с начала времён. Они его называют аффе. Я неоднократно пробовал аффе. Ваш горячий напиток, уважаемая Клоуда, очень напоминает аффе, но он изготовлен не из ячменя. Сложный состав. Вот всё, что я ощутил.
– Спасибо, Сестерций! – поблагодарила Клоуда торна и победно глянула на Свима, он в ответ улыбнулся счастливой улыбкой.
– Какие мы сегодня вежливые после того, как выспались и хорошо поели, – однако съязвил он.
– Тогда, может быть, закажем еще по чашечке… аффе, – горячо предложил К”ньец и облизнулся.
Было в напитке что-то волнующее, и хопсу не терпелось повторно подвергнуть его дегустации, чтобы разобраться.
– Нет и нет! – строго заявил Свим. – Пусть Харан за нами посмотрит, а там видно будет. Завтрак считаю законченным, пора за работу!
Выбравшись из подземелья на свет, активно приступили к раскопкам вокруг унюханной выродками дыры. Свим шумно распоряжался, Камрат весело крутился под ногами взрослых, выродки чинно сидели в стороне – они находились в резерве, как определил предводитель команды, или представляли смену – по предложению Харана. Клоуда к раскопкам допущена не была, мол, не женское то дело. И она согласилась без пререканий.
Прах бывшего строения, земля, занесённая ветром, отмершие корни – всё это слежалось до каменной твердости и с трудом поддавалось усилиям людей и торна, вооруженным обломками металлических прутов и уголков.
– Физическая работа облагораживает разумных, – с пафосом изрёк в начале раскопок Сестерций и первым приступил к расширению отверстия в земле.
– В принцип, я с вами согласен, уважаемый! – Харан стал чуть в стороне, чтобы не мешать торну. – Однако при выполнении некоторых условий.
– Каких это условий? – поинтересовался торн и перестал ковырять землю.
– По крайней мере, трёх. Первое, – увлеченно стал перечислять Харан, подняв ладонь правой руки вверх и загнув мизинец, – физическая работа, конечно, облагораживает, если её выполняет кто-нибудь другой, а ты наблюдаешь за ним…
– Хо-хо-хо, – довольно отозвался Свим и показал большой палец руки, поощряя врача на высказывание других условий в том же духе
– Второе, – Харан сам улыбнулся и загнул безымянный палец, – и одно из главных условий. Надо быть соответственно вооружённым, чтобы выполнять физическую работу. Дело в том, что в нашем положении хорошо бы иметь лопаты, ломы и ещё кое-что посущественнее. Тыкая этими прутьями землю, много не накопаешь. И третье…
