До этого вестник выходил полтора года символическим тиражом в полсотни экземпляров и рассылался нами внутри России, в Академию наук, Университет, императрице, наследнику и так далее, включая Калифорнийскую, Цейлонскую, Пусанскую, Австралийскую и Сингапурскую библиотеки. Хотя издания были исключительно на русском языке, несмотря на это все, без исключения участники конгресса оформили бесплатную подписку на 1793 и 1794 годы, ещё бы, альманах был великолепно иллюстрирован. И, в середине каждого номера были двенадцать листов цветных фотографий, вернее, раскрашенные художниками снимки. Тут же учёные зоологи договорились о проведении следующего конгресса во Владивостоке через два года, в 1795 году, на который каждый участник получил право пригласить по одному коллеге, по своему выбору. Адреса наших представительств в Европе учёные знали, именно через них мы и собрали биологов со всей Европы, обеспечив им бесплатную дорогу и проживание. Короче, заманку мы сделали неплохую, именно после первого конгресса Владивосток таки стал мировой столицей биологии.
Медицину так засвечивать мы не спешили, это стратегически важная наука, где традиции крайне сильны. Чем ломать копья в попытках изменить сознание европейских светил, лучше спокойно воспитывать своих опытных и грамотных медиков. Пусть приносят пользу, славы нам и без того хватало. Аналогично мы действовали в отношении точных наук и прикладной механики. Никакой рекламы в Европе, строго целевые приглашения на работу или постоянный переезд для учёных, инженеров, мастеров, либо агитация юных талантов. Короче, в Европе мы работали, как европейцы в колониях. Выкачивали ресурсы - то есть умы, таланты, предметы искусства, без каких-либо обязательств или вложений. Продавали в Европу колониальные товары, фарфор, оружие, консервы и кое-какую мелочь, исключительно за полновесное золото-серебро, в редких случаях заменяя деньги людским ресурсом. Например, из Австрии несколько раз привозили полные корабли молодых славянских крепостных, которыми расплачивались графы и князья, желавшие непременно приобрести наши игрушки - граммофон (крикун), фотоаппарат (снимун), ружья в дорогом исполнении, инкрустированные слоновой костью, телефоны, отделанные золотом и той же слоновой костью, часы наручные и каминные, экзотические украшения, и прочую роскошь.
Во Франции удалось пару раз договориться с Директорией о вывозе пятисот молодых дворян обоего пола, приговорённых к гильотине. В обмен, конечно, за ружья, столь необходимые каждой революции, это мы знаем по опыту. Мужчин, спасённых от гильотины, частью разобрали инженеры и военные, многие отправились осваивать пятый материк. Но, около полусотни молодых активных дворян обоего пола занялись развитием культуры в наших Палестинах. Вместе с девушками, они организовали самодеятельную оперу в Невмянске и Владивостоке, девицы пытались изобразить нечто, похожее на балет. Подросшее молодое поколение детей мастеров, инженеров и торговцев, как ни странно, моментально подхватили эти потуги. Пришлось вводить всё это в привычное нам русло, организовать театры эстрады в трёх городах, оркестры и ансамбли классических и народных инструментов, вплоть до музыкальных школ. Школы танцев французы организовали сами.
Что делать, народ богател, пресытившись телесной пищей, требовалась духовная. Спортивные игры и многочисленные соревнования оставались пока исключительно мужскими занятиями. А разбогатевшим и повзрослевшим супругам наших мастеров и приказчиков не хватало романтики, как говорится. Слушать музыку под пластинку надоело, спортивные состязания тоже на любителя. А театр, с его красивыми платьями, декорациями, и! Главное, ИЗ ЕВРОПЫ! многих привлекал. Не столько действительно искусством, сколько новизной, яркостью, возможностью показать, в первую очередь, себя, и, посмотреть на других. Единственным нашим требованием к театральным и оперным постановкам стало наличие половины спектаклей на русском языке. А жалкие оправдания, что русских опер и спектаклей нет, решались легко - переводите с итальянского!
Серьёзный канал поставки молодых невольников обоего пола, почти сплошь славян, удалось через берберов наладить в Персидском заливе, в Басре, на нашей торговой базе. Туда мы отвозили неликвидные трофеи с британских судов, часть добытых специй и прочее. Всё меняли на пленных болгар, сербов, украинцев и других славян, пытавшихся воевать против Оттоманской империи. К середине 1790-х годов добрая половина Средиземноморья торговала с Беловодьем за живой товар, ибо за славянских невольников обоего пола шла существенная скидка, до 10% стоимости товара. Возможность засылки шпионов в среде этих невольников, нас не волновала. Все православные расселялись на острове Белом, как правило, в деревнях, в силу своей неграмотности и отсутствия профессии. И те, кто отправлялся в Австралию, тоже начинали с распахивания земель и скотоводства. Какой уж тут шпионаж?
Получалось зеркальное отражение европейской колониальной политики, французы, англичане, голландцы и прочие испанцы, везли из Африки и Азии ценности и негров, расплачиваясь безделушками, вроде бус, зеркал и топоров с ножами. Мы, в свою очередь, отвозили в Европу безделушки, вроде шёлка, пряностей, ружей, консервов, крикунов (граммофонов), получая ценности в золотовалютном выражении и людей, выбирая, в первую очередь молодых, работящих и талантливых. Ещё неизвестно, кто получал больше выгоды, ибо на фоне крупных поставок в Европу крашеных искусственными красителями тканей из Индии и Китая, по невысоким ценам, всё больше французских, бельгийских и голландских ткачей разорялись. Тут и появлялись наши вербовщики, с предложением бесплатного переезда в Австралию или на южные острова, и заключением контракта на неплохо оплачиваемую работу. Нас с Иваном, как, впрочем, Никиту и Володю, такая картина радовала.
Они, кстати, что Кожевников, что Желкевский, в России старались поступать аналогично, продавали свою продукцию дворянам с большими скидками при оплате не деньгами, а земельными участками и крепостными крестьянами. Благо, наличности хватало с избытком, почти ежегодно мы отправляли друзьям в Россию не гранёные драгоценности, слоновую кость, жемчуг крупными партиями. Никита их обрабатывал, не сам, а посредством наёмных ювелиров, продавал, зарабатывая до миллиона рублей себе и Володе ежегодно. Так, что оборотных средств для наших планов хватало с избытком, а я снял тяжесть с души, что огромные богатства лежат на острове втуне, не работают. Но, мы продолжали собирать в копилку десятки миллионов рублей для предстоящих покупок земель в Америке, рано или поздно попытаемся перехватить территорию у САСШ. Постепенно наши друзья становились крупными землевладельцами и крепостниками. Впрочем, отпускать купленных людей на свободу оба не собирались, несмотря на максимально возможную механизацию на их предприятиях, потребность в рабочих постоянно росла.
Основанные Никитой и Володей ремесленные училища и начальные школы год от года расширялись, стала возникать проблема с учениками. Потому и пришлось молодых крепостных парней отправлять учиться, с обещанием вольной через двадцать лет работы на заводе, пароходе или паровозе. Потребность в техниках росла, Желкевский стал активно сманивать специалистов из Европы, благо ему было ближе, нежели нам, их везти. Чем он беззастенчиво пользовался, вербуя мастеров и рабочих в Польше, Швеции, Саксонии, Баварии, Моравии, Пруссии, по всей Восточной Европе. Его заводы в Донбассе давно перегнали знаменитых Демидовых по производству железа и стали. И, в отличие от уральских заводчиков, Желкевский не продавал ни единой отливки или поковки на сторону. Всё шло в обработку на его же заводы, а потребитель имел возможность купить лишь конечный продукт. Начиная от простых рельсов, труб, листовой стали, заканчивая паровозами, паровиками (локомобилями), пушками, ружьями, боеприпасами. За каких-то десять лет в европейской части России протянулись сотни вёрст железных дорог, да и Европа не отставала. В первую очередь, Британия и Голландия, чьи промышленники давно закупали паровозы только у Желкевского, ибо больше никто в Европе их не продавал.
