Гурт в поле зрения появился уже к ночи, когда следовало подумать о ночлеге. Его многочисленность и целенаправленность в движении были так ясны, что никто не усомнился на этот раз в намерениях – он настигал именно отряд Гелины.
Быстрый, на ходу, совет между ближайшими к Гелине женщинами и Ч”юмтой ничего радикального не смог выработать, кроме банального – попробовать оторваться от енотов, убегая.
Решающим в принятии такого положения была надежда, высказанная неутомимой Ч”юмтой:
– Они нас, надеюсь, тоже боятся. В противном случае они давно бы напали на нас. Думаю, им вскоре надоест за нами гнаться, и они отстанут, или их что-нибудь отвлечёт более легкое для добычи.
Помощница Гелины ошибалась в своих предположениях. Всю ночь гурт шёл по их следам, не дав и минта отдыха людям и путрам, задыхающимся от усталости и голода. На ходу кусок не лез в горло. Беглецы находились на пределе сил и молили солнце взойти на небосклоне пораньше. Им казалось, что с его восходом хоть что-то изменится.
Однако утром в поведении гурта наметилась новая, упорядоченная настойчивость в преследовании. До того он катил за отрядом нестройной толпой и жутко подвывал в ночи. Теперь гурт перестроился, он то расширял фронт своего движения и скашивал крылья его так, чтобы гонимые не по своей воле уклонялись в противоположную сторону от ближайшего крыла; либо все еноты вдруг набирали скорость движения и концентрировались с той стороны, в каком направлении решила вести спутников Ч”юмта. Вскоре она заметила Гелине:
– Они нас куда-то ведут. Или загоняют. Ты не находишь?
Гелина облизнула запекшиеся губы и посмотрела на небольшую стайку выродков, выдвинутых гуртом так, чтобы перегородить путь отряду на северо-восток, если, конечно, Ч”юмта права в своих наблюдениях.
– Сейчас проверим, – зло и решительно произнесла канила. – Идём на них! – указала она направление своему сопровождению. – Всем! И не сворачивать!
Она выкрикивала слова, выходя вперёд и обнажая кинжал.
Женщины подчинились ей почти бессознательно, так как перестали по-настоящему воспринимать окружающее. Они просто подражали своей предводительнице, поэтому без лишних слов или вопросов ринулись вслед за нею, в руках их появилось оружие.
Заметив манёвр беглецов, выдвинутая из гурта стая подалась чуть назад, но с дороги отряда не сошла. Еноты в ней завыли и залаяли. Вся основная масса преследователей моментально отреагировала и выделила из своей среды подкрепление численностью не менее трёх десятков хопперсуксов, а потом за ними двинулись все остальные. Пока гурт перетекал рыжей волной, густея рядами перед сплоченными единым порывом и решительно настроенными беглецами, Гелина бесстрашно ворвалась в их шеренги, разя направо и налево.
За Гелиной бросились разъяренные женщины и путры. Завязалось сражение, в котором беглецы, казалось, одерживали победу. Однако через несколько минтов перед ними плотно встал весь гурт и ощетинился клинками, сквозь которые не было возможности пробиться. Отряд стал увязать, Гелина дала команду к отступлению. И вовремя. Её отряд уже стали обходить со всех сторон, грозя полным окружением.
Таким образом, Ч”юмта, как это было не прискорбно для отряда Гелины, оказалась права в своих предположениях.
В схватке никто из людей не пострадал, но несколько путров было убито и ранено. Убитых тут же растерзали оголодавшие еноты.
Гелина отступила и отвела свою свиту на безопасное расстояние от гурта. Её действие не означало, что она смирилась с той ситуацией, которую ей навязывали выродки, в недавней стычке им удалось уничтожить не менее полутора десятков енотов. Если таким образом будет продолжаться дальше, прикидывала она, то появлялась слабая надежда так сократить численность преследователей, что они перестанут быть опасными для её отряда в дальнейшем.
Она подумала и вздохнула, печально оглядывая своих бойцов, числом значительно уступавшим гурту – на каждого не менее десятка. Вот они сгрудились перед нею. Скольких уже нет и практически все ранены, а раненый человек или путр – какой боец? И хотя у каждого есть запас кое-каких медикаментов и заживляющие раны мази, и первичная ткань-заменитель кожи, к тому же одежда воссоздаёт силы, однако восстановление раненых в такой гонке, которую им навязал гурт, быстрым не будет, какими бы сильными средствами они не пользовались. Разве на бегу правильно обработаешь порез или отметину колотого удара? Применение средств наспех уже дают свой результат – женщины обзавелась некрасивыми шрамами, вывести которые можно будет лишь тогда, если они всё-таки когда-нибудь доберутся до хабулина её отца и пройдут закалочные.
Да, если доберутся…
Были мгновения, когда Гелине хотелось завыть, как выродки, и броситься против них и убивать, лишь бы не ощущать себя попавшей в облаву. Убивать до тех пор, пока либо она их не уничтожит, либо они не разорвут её на части, что много вероятнее первого варианта сражения.
– Пока они жрут своих и зализывают раны, – сказала она прерывающимся от усталости голосом, – нам надо уходить! Вставайте!
Стеная, Гелина находила силы, чтобы поднять на ноги слабевших, помочь им сделать первые шаги.
– Там! – подбежала к предводительнице Ч”юмта. – Там какое-то строение. Развалины! Там!
– Не вижу, – пот заливал Гелине глаза.
– Ты не туда смотришь…
– Да, да, вижу… Но что нам развалины?
– Найдём угол… Забьёмся так, что они к нам будут подходить по одному… И мы их там… встретим.
– Да, да, – поняла Гелина нехитрую стратегию Ч”юмты. – Надо, чтобы отдохнули дети… Где дети?
– На месте… Надо бежать туда!
– Да, да, я согласна. – Гелина оглянулась, крикнула: – Быстрее! Мы должны… – Её никто не слышал, люди и путры занимались собой и двигались по инерции. – Ч”юмта, скажи им, а я… Всем туда!
Еноты, по-видимому, на руины, возникшие слева на их пути, внимания не обратили, им важно было только направление, в котором они гнали свою или чужую добычу. Так это было или нет, но когда она, эта добыча, рванулась в сторону от намеченного курса, к развалинам, было уже поздно наваливаться на неё всем гуртом.
В нём также были раненные, донельзя уставшие от погони выродки, так что лишь небольшая часть енотов вначале могла броситься вдогонку и наперерез, пытаясь встать между руинами и отрядом Гелины. Они набегали разрозненной лавой и попадали под кинжалы людей и путров. Но они всё прибывали и прибывали, дробя отряд на отдельные группы, которые самостоятельно стремились прорваться к руинам.
Это был тот самый момент, когда их увидел Камрат.
Гелина и все участники последней схватки не видели мальчика на стене, да и, откровенно говоря, откуда ему здесь взяться, в дебрях Заповедника Выродков?
Предводительница взяла на себя самую сложную роль: кромсая подвернувшихся под руку енотов, отбрасывая их руками и ногами, она пропускала мимо себя слабых и детей, весь отряд.
Казалось, что вот она, цель, достигнута, как навстречу ей вышли вооруженные люди-мужчины. Здоровые, отдохнувшие, сильные.
«Так вот, оказывается, куда их гнали всё это время выродки, – подумала она в отчаянии, – под мечи чужаков».
Тут же, от злости и последнего порыва всего её существа на этом свете, как ей показалось, она бросилась на незнакомцев со своим жалким кинжалом…
Мозг её словно взорвался – она услышала голос Харана, а мгновением позже в одном из мужчин, ставшем на их дороге, узнала его. Жало кинжала уже было направлено в его грудь. Всё в ней сжалось, вспыхнуло обидой и болью ото всего того, что с нею случилось после таинственного исчезновения любимого человека. У неё вдруг отказали ноги, она, теряя сознание, упала в руки Харану.
– Мы их убьём всех! – скаля зубы, проворчала Ч”юмта.
Она стояла рядом с Гелиной и через спины сражающихся воинов видела нарастающий вал из убитых енотов.
Гелина покачала головой, не согласилась.
– Они скоро поймут бесполезность такой резни и уйдут.
