— Сразу видно нашего брата летуна, никакой подготовки для обороны. Что за придурок велел пацанам баррикаду из мебели соорудить, такая даже пулю из автомата не удержит, про крупный калибр я даже вспоминать не буду. Будь здесь пехотинцы, они бы мешки с песком или землёй уложили, — высказался капитан Мыскин.
Василий не обратил внимания на реплику Мыскина, он подошёл к самым воротам и пнул несколько раз в нижнюю часть ворот, создавая грохот. Из будки КПП выглянул сержант, с погонами курсанта, но с сержантскими лычками на погонах.
— А ну назад! Стрелять будем, — крикнул старший курсант.
— Прямо так в генерал-лейтенанта стрелять станешь, сержант? Я, Василий Сталин, надеюсь в вашем училище не забыли, что есть такой известный лётчик? — сказал Василий, улыбаясь самой доброжелательной улыбкой.
Сержант смутился, растеряно закрутил головой. Двое курсантов, что присели за баррикадой зашептались между собой. Только шёпот был слышен Василию и капитану с майором.
— Точно сам Василий Сталин, я его фотографию в газете видел, да и не только в газете, он кажется в школе лётчиков-испытателей командует, — громко шептал один другому.
— Ну что, воины, откроете ворота? Мне с вашими командирами поговорить хочется, — Василий не стал оттягивать то, зачем пришёл.
Сержант курсантов вновь растерянно посмотрел на своих сокурсников. Василий заметил его сомнения.
— Сержант, ты будущий боевой лётчик и сомневаться в принятии решений тебе не полагается. Вызывай сюда офицера, ну или кто там командует у вас постами, — поторопил сержанта младший Сталин.
Сержант оправил одного из курсантов за начальником караула. Через десять минут курсант вернулся в сопровождении прапорщика [301]. Василий разглядывал подходящего к воротам прапорщика, думая о том, что такое звание в ВС СССР ввели в 55-ом году, а на флоте ввели звание мичман. Подойдя к воротам, прапорщик явно узнал Сталина, сразу подтянулся.
— Начальник караула прапорщик Сергеев, — представился подошедший начальник караула.
— Кем служишь в училище, прапорщик Сергеев? — доброжелательно спросил Сталин, вновь широко улыбаясь.
— Старшиной, товарищ генерал-лейтенант, — бодро ответил Сергеев.
— Офицеры в училище есть? — задал очередной вопрос Василий.
Прапорщик Сергеев рассказал, что офицеры, как педагоги отказались участвовать в бунте, потому были взяты под стражу. Часть курсантов также отказалась браться за оружие, сейчас сидят под охраной в казарме. Распоряжаются всем в осадном училище десяток оперативников из местного Управления МГБ. Прибыл генерал-лейтенант Щёлоков, 2-ой заместитель Хрущёва. С ним приехал редактор журнала «Октябрь» Братунь.
— Ну а ты что же не под арестом, прапорщик? — спросил майор Летучий.
— Пацанов не смог оставить без присмотра, наделают глупостей, у них порой ветер в голове свищет, а то и пальнут в кого с дуру, — спокойно ответил Сергеев.
— Ну хорошо, прапорщик Сергеев, веди нас к Щёлокову, — распорядился Сталин.
Прапорщик велел своим подопечным открыть ворота и впустили парламентёров на территорию училища. По пути в административный корпус Сталин объяснил Сергееву, что Вождь всех народов и большой друг пионеров жив и здоров, более того сам прибыл в Киев. В дельнейших событиях прапорщик Сергеев сыграл значительную роль. Он сразу и бесповоротно поверил Василию Сталину. Пока Сталин разговаривал с Щёлоковым в кабинете директора училища, Сергеев приказал курсантам взять под стражу сотрудников МГБ и редактора журнала. По всей видимости авторитет старшины Сергеева в училище был непререкаемым. Курсанты арестовали оперативников и реактора, предварительно их разоружив. После разговора с Василием Сталиным, Щёлоков сам сдал сой пистолет. С Киевского авиационного училища сняли осаду.
С Киевским танкотехническим училищем получилось по-другому. Герой Советского Союза гвардии полковник Быков настоял на том, что в училище к танкистам он зайдёт один. Офицеры, которые его сопровождали остались за воротами училища. Быкова провели к тем, кто возглавил бунт курсантов танкового училища. Ситуация была похожей, часть курсантов отказались взять оружие и были помещены в казарме под арест, здесь же находились часть преподавателей и директор училища. Заправляли здесь всем Кириленко и Черненко, играя роль идеологических вдохновителей. Быков не стал с ними уединяться для разговора, а при курсантах и некоторых преподавателях предложил выбрать группу тех, кому остальные доверяют, чтобы выборные могли лично встретиться с Главнокомандующим, так как он находится в Киеве. Что и было сделано. Встреча со Сталиным произошла, а через час после возвращения парламентёров от училища, все забастовщики сложили оружие. Обошлось без крови, даже Кириленко и Черненко сдались, утверждая, что Хрущёв их обманул. Оставался гарнизонный полк, который нёс комендантскую службу в городе. Позже Кириленко и Черненко охотно давали показания о своих связях с Хрущёвым.
В отличии от военных училищ гарнизонные сдаваться не торопились. Здесь находились почти все заговорщики во главе с Никитой Хрущёвым. Позже узнали, что не было только Горбачёва и Шеварнадзе. Они должны были поднять на демонстрацию протеста комсомольцев в Тбилиси и в Ставрополе. Разговаривать в виде парламентёра ходил сам Василевский, но ничего не добился. Его просто арестовали, обвиняя в пособничестве Берии. От перебежчиков знали, что тяжёлого вооружения у гарнизонных не было, даже крупнокалиберных пулемётов. Жуков посоветовал Чуйкову ввести танковые батальоны в город, что и было сделано, к танкам добавили бронетранспортёры с вооружением автоматических пушек и КПВТ. Огонь сразу открывать не стали дали три часа на размышления. По истечению времени бунтовщики сдались.
Интерлюдия
Киевский бунт. Никита Хрущёв.
Никита Сергеевич Хрущёв понял, что проиграл, как только узнал, что снайпер промахнулся. Но, к сожалению, о том, что Сталин жив и здоров, ему передали поздно, когда он поднял на бунт два военных училища и Киевский гарнизонный полк. Можно было, конечно, все действия самому остановить. Вот только Никита хорошо знал Вождя. Не пощадит, в этом нет никаких сомнений. Наверное, в сотый раз Хрущёв пытался понять себя и свои действия. Может оправдаться перед собой? Врагом своей страны и Советской власти Никита не был по своим убеждениям. Более того, он желал всей душой победы коммунизма во всём мире. А главное он свято в это верил. Что случилось с Вождём, что он так резко изменил политику внутри страны? Если не подмена, то что? Народ в стране стал жить лучше, сытнее, здесь не поспоришь. Но как же борьба с мировым империализмом? Настоящий коммунист не должен нежиться в своём благополучии, иначе расслабится и станет слабым. Зачем Вождь заигрывает с американцами? Они наши враги, а с врагами можно только силой разговаривать. Хрущёв вздохнул. Мысли вернулись к семье. Что будет с женой и детьми? Пощадит Сталин их или нет? Мрачные мысли Никиты Сергеевича прервал вошедший Леонид Мельников.
— Никита Сергеевич, что будем делать? Город блокировали войска Киевского ВО. По радио и телевиденью показали обращение Сталина к жителям Киева. Предлагают не покидать свои дома. Похоже, что нас будут атаковать, — сообщил бывший секретарь ЦК Компартии Украины.
Никита Сергеевич не успел что-либо ответить, как в дверь постучали и в кабинет вошёл Пётр Шелест, до событий он был директором Киевского авиазавода.
— Капец нам всем. Только что сообщили, что военные училища сдались, не принимая бой. Я так и знал, что на молоденьких курсантов надежды нет. Никита, почему войска в других военных округах не поднялись? Ты же обещал, что военные нас поддержат, — зло проговорил Шелест.
Хрущёв налил в стакан воды и хотел выпить, но передумал. Выплеснул воду из стакана прямо на пол. Достал ещё два стакана и бутылку водки из стола. Налил по половине стакана, взял свою порцию и резко выплеснул в рот. Занюхал рукавом и кивнул соратникам на водку. Они тоже выпили.
