Староста был больше всех рад такому предложению и стал поспешно строчить признание. Ну а мы с Кацуми ему не мешали. Стоит сказать, что само письменное признание было не слишком нам нужно, просто хотелось следовать правилам до конца и зафиксировать слова «расколовшегося» подозреваемого.
— Вот, я все изложил, — наконец сказал староста.
Краткое ознакомление с содержанием документа показала, что Нордин очень неплохо заработал на деревне. В первый раз он стребовал с жителей четыреста золотых и обязался решить проблему переселения и голода, в следующий еще двести монет за организацию лесопилки и кузни. За строительство стены и организацию рынка было взято еще триста монет, но часть из этих денег предстояло вернуть — я ведь не дал согласие на улучшение укрепления.
Общая же сумма в девятьсот золотых всего за одну неделю внушала уважение. Нордин сумел вытрясти с жителей сумму равную той, что они выплачивали в качестве налогов мне. С голодающих жителей! Последнее звучало как абсурд, но объяснялось тем, что плата в виде взятки была все равно выгоднее, чем приобретение продуктов в Сторме. Теперь же мне следовало приступить к репрессиям.
«Громи» — вызвал я оставшегося в Сторме офицера.
«Слушаю, тан» — бодро, пусть и с отчетливым удивлением отозвался гном.
«Слушай приказ. Арестуй Нордина, запри его где-нибудь, да припугни посильнее. Но без членовредительства. И держи там вплоть до того момента, как не прибудет посыльный из Крэма. Этого посыльного направь к Мори, пусть тот ознакомится с доставленными им бумагами».
«Ясно, тан. А что случилось то?» — не вытерпев, спросил Громи.
«Нордин брал взятки с жителей Крэма в особо крупном размере. Теперь должен понести наказание. Но ты не должен сразу сообщать ему причину ареста. Пусть побудет в неизвестности».
«Все сделаю в лучшем виде!» — бодро отозвался гном. Стоит отметить, что дальнейший поток вопросов он удержать сумел, за что и получил еще немного информации.
«Нордин останется на своем посту. Будет оштрафован, поставлен под наблюдение твоих воинов и Мори, однако работать продолжит. Несмотря на свои наклонности, он хороший казначей. И замены для него нет. Однако если Нордин попадется на взятке или ином преступлении вновь, участь клета будет лучшей, на какую он сможет рассчитывать».
Именно так, способных людей, а также гномов, эльфов и кицунэ, у меня мало. И нужно стремиться использовать всех, кто хоть чего-то стоит. Но в то же время нельзя давать спуску за совершенные преступления. Иначе казнокрадство из одиночного случая вполне сможет перерасти во что-то масштабное. А я не Петр, чтобы подобные порядки насаждать. И потому постараюсь назначить наказание, соответствующее поступку. Конкретно в этот раз Нордин не только посидит под стражей и попадет под пристальное наблюдение. На него также будет наложен штраф в размере двух тысяч золотых. Из которых одна тысяча будет изъята сразу, а еще одна назначена в качестве выплаты на следующие месяцы. И казначею придется очень долго отрабатывать штраф, ведь его жалование в неделю значилось всего в пятьдесят золотых, в рамках испытательного срока, и обещанная сотня со следующей недели теперь Нордину могла являться лишь в мечтах. А еще теперь все счета казначея должны были проходить согласование с Мори, которому и надлежало объявить мой приговор.
Представив, как сильно пожалеет о своем поступке Нордин, я невольно расплылся в доброй, предвкушающей улыбке, краем глаза заметив, как побледнел Торил. Что ж, я всегда знал, что роль доброго полицейского мне не подходит. Ибо впечатления от нашей встречи у старосты Крэма останутся исключительно мрачные. Хотя главное то, что в память они западут. Также, как и тот штраф, что будет выплачивать уже он.
Малый штраф, главным образом потому, что сама ситуация возникла из-за моего попустительства. Но говорить об этом Торилу я не собирался. Ибо в этом случае все впечатление от допроса было бы потеряно. А ведь допускать повторения такой ситуации не следовало, верно? Руководствуясь этими мыслями, я и завершил наш разговор со старостой, после чего поспешил выдвинуться в путь, вслед за ушедшей вперед армией.
Эпилог.
На лесной поляне, окруженной мрачными елями, неторопливо, обстоятельно, разбивался походный лагерь. Гремели доспехами воины, раздавалось ржание лошадей и рев медведей, гномы перекрикивались, отводя душу после долгого молчания. Вместо памятных по прошлым дням лежанок, на лесную подстилку становились палатки, разжигались костры, на которых уже готовились ставить котелки, крепкие телеги располагались в круг, готовые стать помехой возможным нападавшим, а за окружающей местностью бдительно наблюдали духи гранита. И пусть такая предосторожность казалась излишней на родной земле, я полагал верным не ослаблять бдительность сейчас, дабы она поддерживалась и в будущем. Ведь всего в паре сотен метров от нас, за Завесой, мог обитать любой враг. Любой, пусть я и постарался собрать всю возможную информацию о землях на севере.
Пройдя в очередной раз лагерь и убедившись, что подчиненные знают свое дело, я удовлетворенно кивнул и присел к одному из костров. Тому, у которого расположилась Кацуми, завороженно глядящая на пламя. Огонь отражался в ее карих глазах, бросал отблески на ярко рыжие, почти пылающие волосы, освещал темную броню, плотно облегающую стройное тело. Легкие доспехи не шли ни в какое сравнение с моими массивными латами, и были словно бы созданы для того, чтобы подчеркнуть все достоинства девушки. Хотя возможно во всем виновато было мое собственное воображение?
— Что-то не так, Далин? — лукаво глядя на меня, спросила Кацуми.
— Духи гранита нашли одно интересное место, и нам стоит его осмотреть, — очнувшись, ответил я.
— Буду рада в этом помочь, — отозвалась лиса.
Плавным, легким движением поднявшись с земли, кицунэ отряхнулась и вскоре оказалась у моего правого плеча. После чего мы вместе направились на запад, за кольцо телег. Там располагалась дорога, по которой мы и прибыли из Сторма, а еще дальше местность резко повышалась, переходя в высокий холм.
— Мы не возьмем с собой Барсика? — удивленно спросила Кацуми.
— Думаю он нам не пригодится.
Кицунэ в ответ наградила меня очень подозрительным взглядом, но ничего не сказала и следующие минуты мы провели в молчании, понемногу преодолевая заросли кустарника, облюбовавшие холм.
— И что это за место? — удивленно спросила девушка, когда последние препятствия оказались преодолены и нам открылся сухой, ровный участок земли.
Ни монстров, ни тайных сокровищ здесь не было. Обычная земля, на которой первые робкие травинки находили дорогу в почве. А это было вовсе не тем, что ожидала увидеть Кацуми.
— Что мы тут делаем, Далин?
— Я подумал, что в последние две недели у нас было слишком много забот и мало ли сколько еще окажется впереди. А потому почему бы нам не посидеть здесь? Без внимания остальных?
— Вот как? Но разве это не похоже на свидание?
— Это оно и есть. Ко всему прочему у меня имеется вино и шоколад.
Сказав это, я расстелил захваченное с собой покрывало и расставил на нем означенные продукты вместе с двумя бокалами. После чего сделал жест рукой, приглашая спутницу. Кацуми опустилась на покрывало все также плавно и легко, но я мог заметить, что она оказалась совершенно выбита из колеи. Все же пусть кицунэ была невероятно храброй и острой на язычок, но она оставалась девушкой, которую на деле было очень легко смутить. Должно быть она была отнюдь не столь опытна, как хотело показать.
Откупорив бутылку с вином и разлив темно красную, густую жидкость, я поднял свой бокал и отметил, как дрожит рука у повторившей мой жест девушки.
— За лучшую спутницу, какую я только мог найти! — провозгласил первый тост в этом вечере я, и смущенная Кацуми поспешила выпить вино.
Впрочем, после первой бутылки, подошедшей к концу как-то неожиданно быстро, нервное напряжение стало отпускать девушку. Уже вскоре она разговорилась, выспрашивая меня о прошлом и делясь собственными историями. То же можно сказать и обо мне.
