— Прощай, любимый! — она печально улыбнулась. — Я так рада, что стала твоей женой!
И она отключилась.
***
Я не вернулся. Просто не успел. Пока выбрался из здания, пока нашёл того, кто мне нужен, пока объяснял ситуацию, время было потеряно. Оказалось, что Людмила уже давно все сообщила. Эвакуация идёт полным ходом. Она солгала. Все-таки солгала.
Я хотел вернуться. Сразу же, как понял, что спасать никого не нужно, но я просто не успел. Произошёл повторный взрыв. От здания практически ничего не осталось. Дозвониться Людмиле я больше не мог.
Я оставил её. Оставил там умирать.
***
— Константин Павлович, — кто-то тряс меня за плечо, — Константин Павлович, вы в порядке?
Я с трудом смог вынырнуть из своих воспоминаний.
Как оказалось, меня пытался привести в себя Денис.
— Вас укусил паук? — пытался достучаться он до меня. — Константин Павлович?
Оказавшись в безопасности, на меня нахлынул весь ужас сложившейся ситуации.
— Мы их бросили, понимаешь? — прохрипел я. — Бросили там умирать! Людей, с которыми я выживал столько времени! Простых людей!
— У нас же выбора не было! — опешил он. — Пауки… И они… Они все равно бы погибли!
— Но не так! Не так! Мы их бросили! БРОСИЛИ, понимаешь? — пытался я ему объяснить. — Никто не должен ТАК умирать! И вообще, хватит смертей! Хвати! Усиль охрану на входе, на складе с оружием и провизией. Всех гражданских распределить и закрепить за военными! Чтобы все были под присмотром постоянно. Хватит терять людей! Нас и так осталось слишком мало!
Глава 20
Алексей.
Чудовище очень быстро слилось с окружающей мглой океана и народ начал расходиться.
— Почему свет не включают? — пробурчал Игнат, держась за стену, чтобы не оступиться.
— Наверное ждут, когда тварь подальше уплывёт. — пожал плечами я.
И, словно услышав нас, на корабле начало включаться освещение.
— Ну, наконец-то! — вздохнул Игнат.
Мне же было все равно есть освещение или нет его, ведь я вижу в темноте так же, как и при свете.
Мы так и не выяснили природу этих изменений. На Луне было слишком много дел, да и единственный врач, которому я мог бы довериться, долгое время восстанавливался в лазарете. А после… А после было не до того. Но я обязательно с этим разберусь, как только вернусь.
— Да вы издеваетесь что ли? Что за… — ругнулся Игнат, когда освещение вновь отключилась. — Куда свет опять делся?
— Может тварь вернулась? — предположил я.
— Черт знает что. — бухтел он. — Ну и что делать то будем? Может назад пойдём? Чего в потемках блуждать? Не видно же ничего, хоть глаз выколи.
Я понятия не имел зачем нужно выкалывать глаз, но решил не переспрашивать.
— Иди назад, а я спущусь в рубку. Узнаю, что происходит.
— Так темно же! Не видно же ничего! — удивился он. — Как дорогу то найдёшь?
— А я по памяти. — соврал ему я.
Не собираюсь я никому ничего рассказывать. Народ сейчас непредсказуемый. Мало ли что им в голову взбредет. Вот раньше, например, людей за зелёные глаза на кострах сжигали. Кто знает, что сейчас могут придумать…
Игнат, бухтя, поплелся назад, а я спокойно отправился в рубку.
Везде была кромешная тьма и это странно. Ведь освещение отключали только на смотровой палубе, чтобы Левиафан не заметил нас. Зачем же здесь отключать?
Не горело ни единой лампочки, даже на приборах. И тишина. На борту стояла жуткая, давящая тишина.
Через некоторое время я начал встречать людей — ошарашенных, дезориентированных.
Медленно обхожу их и сворачиваю на капитанский мостик.
Здесь мелькает тусклый свет от фонариков и царит невероятная суета.
— Что происходит?
— А, Алексей? — командир корабля был крайне обеспокоен. — Всё очень плохо!
— Что опять? Левиафан вернулся?
— Нет, что ты. Левиафан как раз успел удрать, а вот мы вляпались по самое не хочу.
— Во что вляпались-то? — нехорошее предчувствие заворочалось под ложечкой.
— Горгона. — зло выплюнул он. — В смысле медуза. Гадкая дрянь, хотя в нынешнем мире, куда ни плюнь, везде найдётся какая-нибудь гадость.
— Насколько смертельная?
— О, вполне безобидная! Для человека… Если есть другая еда…
— Так в чем тогда проблема?
— Проблема в том, что другая еда — это наш корабль!
— А поподробнее? Ничего не понял из вашего объяснения.
— Поподробнее? — вздохнул Мезенцев. — В океаны когда-то попало огромное количество радиоактивного топлива. И эта тварь, которая, между прочим, всегда считалась бессмертной, приноровилась питаться напрямую энергией. Ей не нужно переваривать органику, ей не нужно расщеплять еду до элементарных частиц, чтобы подпитать свое тело. Она берет сразу энергию. Любую. Ядерную, тепловую, солнечную…
— Ну так и в чем проблема?
— Проблема в том, что, в отличии от Левиафана, мы удрать не успели и эта тварь сейчас все жилы из корабля тянет. Её потому Горгоной и назвали, что она любое высокотехнологичное устройство в бесполезный булыжник превратит.
— Твою ж…
— Да.
— Поэтому освещение отключилось?
— Да, нам просто не хватает энергии на жизнеобеспечение. Чем больше нагрузка реактора, тем вкуснее мы для этой гадины.
— И что делать?
— Мы сейчас заглушим основной реактор. Будем надеяться, что эта тварь посчитает корабль пустым и уйдёт.
— Мы готовы. — отозвался Влад.
— Отключить Главный Реактор.
— Есть, отключить Главный Реактор!
Возникло странное чувство, когда реактор отключили. Он в принципе не производил никакого звука, и, по идее, когда его отключили, то мы не должны были это почувствовать. Но я почувствовал. Корабль словно перестал дышать. Ощущение будто этот гигант замер, затаился.
— Получилось? — спросил я, потеряв терпение.
— Да. Кажется да… Нет… Черт!!! Нет, не вышло! Не вышло!
И вновь в капитанской рубке началась суета.
— Срочно запустить Главный реактор! Живее! — кричал Мезенцев. — Что вы тянете кота за…
— Мы не можем. Уже не сможем! — ответил Влад, хватаясь за голову.
— Что ты несёшь? Как не можем? — Матвей Петрович был вне себя от злости.
— Тварь переключилась на малый гедониевый реактор. — тихо объяснил Влад. — Нам не хватит мощности, чтобы запустить главный реактор.
— Как?
— Горгона малоизучена. Мы знаем лишь то, что она может вытягивать энергию через Эфир, то есть ей совершенно не нужен контакт с источником энергии, чтобы "выпить" его. К слову, нас она "выпьет" через три часа и 28 минут. И, если мы за это время не придумаем как отлепить её от нас, то запустить Главный реактор мы не сможем!
Влад хоть и говорил совершенно спокойно, но все равно было видно, как ему страшно.
— Что случилось? — из тёмного коридора вышел наш биолог в сопровождении одного из морпехов. — Зачем звали? И что происходит?
— Вик! Ты вовремя! — воскликнул Влад. — Как можно убить Горгону?
— Кого? — удивился Вик.
— Ну, бессмертную медузу, которая сейчас жрёт наш гедоний в редакторе.
— Turritopsis dohrnii? — воскликнул биолог. — Не может быть!
— Ага, она самая. — кивнул Влад. — Так что? Как её можно убить?
— Никак! — воскликнул биолог. — Это невозможно! Эту тварь не убить! Вы хоть примерно представляете процесс её перерождения? Погодите-ка, что значит "жрёт наш гедоний"?
— То и значит! Эта гадина присосалась к нашему реактору и, если мы не найдём способ избавиться от неё, то останемся на дне морском на веки вечные!
Вик долго молчал. Казалось, слова Влада подвергли его в такой шок, что тот уже ничего и не соображает.
— Ну же! — не выдержал Мезенцев. — Неужели нет способа избавиться от неё? Виктор, вы должны придумать что-то! Мы обязаны выполнить нашу миссию любой ценой!
— Погодите, погодите. Я думаю. — пробормотал биолог и закрыл глаза. — А если нам… Может получиться… Только как?
С кем вёл беседу Вик никто не знал, но его никто не смел потревожить.
