— Я всегда буду рад принимать вас у себя, Александр Петрович, — заверил меня Степка напоследок. — Вы всегда можете рассчитывать на мою благодарность и верность.
Это он так вежливо намекает, что если я вдруг проиграю мою придворную партию, могу бежать сюда. С Альба-Канеса выдачи нет.
Что ж… Отметать такой вариант сходу я не стану. Мало ли.
— Хороший ты человек, Степан. И царем будешь хорошим, — я похлопал его по плечу. — У тебя все для этого есть, а если нет, так научишься.
— Я постараюсь, — Степан вздохнул и протянул мне конверт, запечатанный царской печатью. — Вот тут письмо к моему отцу. Вы сможете ему передать?
— Конечно, давай сюда, — я забрал конверт себе. — Он его сразу получит, как только я доберусь до Номоконовска.
Тем временем мои пираты забрали оба сундука и при поддержке Ваки и царской стражи поволокли из на носилках к пристани, грузить на яхту. Ну, теперь от царских подарков точно по ватерлинию в воду уйдет.
Так ну вот вроде и все? А! Чуть не забыл!
— Степка, а у тебя в застенках же заключенные есть? — задумчиво спросил я.
— Очевидно, есть… — нахмурился юный царь.
— А давай, ты по случаю своего счастливого восцарения объявишь амнистию? — хитро улыбаясь предложил я. — Помню, тут у тебя в подавле девица какая-то сидит.
— Кто о чем, а вы все о девицах, Александр Петрович, — вздохнул Степка. — Я знаю, о ком вы. Освободить её я могу, лично с ней мы не враждуем. Но ей придется уехать. Она политическая заключенная.
— Это ж когда было! — возмутился я. — При прошлом режиме еще.
— Она из семьи претендующей на трон, Александр Петрович, — со вздохом объяснил Степан. — В этом городе она жить точно не будет.
Это очевидно намек такой прозрачный. Либо вообще жить не будет, либо будет, но не здесь.
— А быстро ты царской безжалостности набрался, — прищурился я. — Персона нон-грата, значит. Ладно, не дави, я её заберу с собой. Пристрою в наш институт благородных девиц. Девицей больше, девицей меньше…
— Хорошо, договорились, — кивнул Степан и позвонив в колокольчик вызвал к нам одного из своих секретарей. У него теперь их было аж три.
— Пригласите сюда пленницу номер один, — негромко приказал царь. — И, э-э, приведите её в порядок, дайте умыться, свежее платье, ну вы знаете…
Секретарь, видимо, действительно всё и сам знал, поклонился царю и немедленно ушел исполнять приказание.
Секретарь вернулся не более чем через полчаса, и привел с собой белобрысую голубоглазую, худую и бледную девицу в простом льняном белом платье. Видать одели в то, что нашлось.
Так вот значит ты какая, моя новая девушка в беде.
А потом я внезапно понял, что знаю её! Я её уже видел! Я даже имя её помню, такое, данайское…
— Тисифона? — произнес я в полном удивлении. — Это ты, что ли?
Мы в полном офигении уставились друг на друга.
Это же та мстительная девица из борделя, я ей ещё сбежать помог. Точно, это она! Сюда-то её как занесло?
— Искандер! — прокричала Тисифона и с разбегу запрыгнула ко мне на руки, обняв руками за шею. — Ты снова пришел! Ты снова меня спас!
И зарыдала у меня на плече. Наверное, от облегчения…
Вот блин!
— Я знала, — глухо проговорила она мне в шею. — Я знала, что ты меня спасешь…
Упс. Кажется, я теперь навсегда её принц на белом коне… Неудобно может получиться.
— Как я вижу, вы уже знакомы? — нахмурился Степка.
— Да, — нехотя признался я. — Мы, оказывается, уже пересекались.
— И почему я этого не знал? — нахмурился Степка. — Впрочем, я не удивлен. Надеюсь, груз ваших тайн не потопит внезапно ваш корабль, Александр Петрович.
О как. Я бы сказал, что это уже достаточно сильно похоже на угрозу, дорогой мой царь. Эволюционирует прям на глазах.
Тисифона же обернулась, нахмурилась, сползла с моей шеи, решительно вытерев набежавшую слезу, дерзко прищурившись, бросила Степке:
— Ты же вроде умер?
— Я — нет, — покачал головой Степка не моргнув глазом. — Умер мой брат. Но — да, теперь я здесь царь. И я тебя освобождаю под ответственность Александра Петровича.
И заметив, что она не поняла, добавил:
— Я поручаю тебя заботам Искандера Бестибойцы. Ты уедешь с ним отсюда и уже никогда не вернешься. С твоей семьей все оговорено. Они могут помогать тебе и посещать тебя в твоем изгнании.
— Ух ты, — с сарказмом произнесла Тисифона. — А я так надеялась, что снова в бордель меня продадите!
— Так мы делать больше не будем, — спокойно произнес царь. — Никто и ни с кем. Но, учитывая твою роль в этих событиях, я поступаю с тобой сейчас невероятно милосердно. Цени это.
Её роль в этих событиях? Это какая же у неё была роль? Чего я не знаю?
— Искандеру пригодится твой опыт, — добавил царь. — Служи ему верно, и будешь однажды вознаграждена.
Царь развел руками, словно намекая, что, возможно, вознаграждена она будет так же, как он.
Ну, да, ведите себя хорошо, детки и однажды я всех вас сделаю правящими особами. Зря меня Царетворцом называют, что ли? Мало в заливе других полисов данайцев, в которых происходят междуусобные войны?
— Ты изгоняешь меня? — лицо Тисифоны исказилось словно от боли, и я понял, что она вот-вот снова зарыдает. — Снова?
Степка в раздражении откинулся на спинку царского кресла, и я понял, что возможно сейчас увижу, как его развитие дойдет и до открытой демонстрации царского гнева и решил вмешаться:
— Так, Тисифона. Дай мне руку. Вот, молодец. Вздохни глубже. Вот и отлично. А теперь мы скажем царю спасибо и попрощаемся. Ведь скажем, да? Ладно, не скажем. Значит я сам. В общем, спасибо за гостеприимство, Степан, и спасибо за всё, но на праздник мы не останемся, сам видишь.
— Я всё понимаю, — с невеселой улыбкой кивнул мне царь Степан.
— Если желаешь помахать нам вслед платочком, то мы скоро отплываем, — сказал я напоследок.
— Спасибо за приглашение, — Степан улыбнулся. — Но меня наверняка неправильно истолкуют. Лучше я здесь останусь.
— Ну, тоже верно, — я пожал плечами. — Значит, счастливо оставаться. Надеюсь ещё увидимся.
С тем мы и отбыли из дворца. Весь путь по дворцовым коридорам Тисифона цеплялась за мою руку, словно опасалась, что вот сейчас кто-то выскочит из бокового коридора и утащит её обратно, в подземелья под дворцом.
Основания для этого у неё прямо скажу, были достаточные.
Мы вышли из ворот дворца, и Тисифона вздохнула с заметным облегчением.
Ну что ж. Теперь пожалуй никто не помешает мне её тщательно распросить.
— Так, Тисифона. А теперь рассказывай, что я о тебе ещё не знаю? — сказал я. — Как ты сюда добралась? Почему ты оказалась в тюрьме? Какова твоя роль в этих событиях?
— Да ничего особенного и не было, Искандер, — Тисифона пожала плечами. — Я добралась до дома за твои деньги. Бабушка спрятала меня у себя. Царь Валент прознал об этом от своих шпионов. Меня притащили во дворец. Царь предложил мне выбор: спальня или темница. И я его послала. Выбрала темницу.
— Да уж, это его могло расстроить.
Тисифона замялась, но добавила:
— Я думаю его куда больше расстроило, то, что я прокляла его.
— Чего ты сделала? — нахмурился я.
— Я послала его, — повторила Тисифона. — И прокляла. Я сказала, что недолго нечестивой твари, попирающей законы гостеприимства, топтать почву Аттики безнаказанно. Что боги его покарают. Так и случилось, как я слышала из моей тюрьмы. Он мертв, и от твоей руки, я полагаю.
— Да ты опасная девушка, Тисифона, — пробормотал я.
Вот тут до меня кажется и начало доходить, как тут все у них так сложилось…
— А ты уверена, что дело в твоём проклятии? — спросил я на всякий случай.
— Конечно, — решительно отозвалась Тисифона. — Я же магейра, это наш семейный дар.
— Гм. Мда. Это я удачно в тот бордель зашел…
И что-то мне подсказывает, что не случайно я там Тисифону встретил. Потому как в свете прошедших событий у меня уже не оставалось никаких сомнений, что моё старое знакомое неуязвимое чудовище, Клеткоголовый, именно плод похожего проклятия, наложенного неким магейром. И видимо, именно на Тисифону мне нужно надеятся, чтобы решить его вопрос окончательно.
