"Фантастика 2025-105". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Дмитриева Ольга

Позвали, провели. Его Величество милостиво встал нам навстречу и удостоил демократичным рукопожатием. И даже позволил нам сидеть во время беседы. Наверное, в память о давнишнем случае со спиной министра. А остальным за компанию привилегия досталась.

– Господа, я пригласил вас обсудить здоровье нашего любимого брата, наследника-цесаревича. Георгий как-то сообщил, что князь говорил о некоей возможности лечения чахотки. Что вы можете сказать?

– Государь, коль скоро речь идет о таком лице, мы не можем никак подвергать его жизнь опасности, – начал Николай Васильевич. – Тогда как один из самых перспективных методов, которые можно предложить, весьма рискованный. И до сих пор не испытан. Считаю, что стоит остановиться на иных способах, не таких опасных, хотя и чуть менее эффективных.

– В чем заключается опасный метод?

Ого, самодержцу захотелось деталей! Их есть у меня!

– Для этого предлагается рассечь ребра у грудины, – я нарочно утрировал, чтобы не лезть в дебри, – получить доступ к главному бронху, поставить там клапан, который позволит пораженному участку спасться и прекратить участвовать в дыхании. Таким образом больное легкое получит передышку, что может способствовать выздоровлению.

Следующие полчаса мы посвятили тонкостям анатомии, угрозе фатального пневмоторакса, осложнениям после вмешательства на средостении, и иным, интересным узкому кругу лиц, штучкам. И если Густав Иванович Гирш большей частью торговал лицом и просто изображал протокольное присутствие, то Вельяминов задавал очень дельные вопросы. Что любопытно, вникал в детали и Николай. Ему, похоже, просто было скучно, а тут анатомический атлас, все с умным видом водят по картинке карандашами…

Кстати, Вельяминов при встречах неоднократно сожалел, что не принял участия в знаменитой эпопее с генералом Бунаковым. Но наше дело было маленькое: мы пригласили, он не захотел. Кто виноват? Зато с тех пор Николай Александрович свое уважение всячески подчеркивал и даже перед царем хвалил нон-стоп.

– Господин Вельяминов, подведите итог, – сказал император, когда обсуждение подошло к концу.

– Метод требует практических испытаний, если будет признан довольно безопасным, то можно будет предварительно согласовать оперативное вмешательство с Цесаревичем. Предлагаю для участия свою кандидатуру, – он посмотрел на присутствующих, даже на Гирша, который, казалось, спал с открытыми глазами, но возражений не увидел.

– Кого бы вы еще рекомендовали, господин министр? – поинтересовался царь.

– Профессора Насилова Ивана Ивановича, – ни секунды не раздумывая, сказал Склифосовский. – Он вышел в отставку за выслугой лет, но его практический опыт… именно в области торакальной хирургии… Он сейчас в Петербурге, я переговорю с ним.

– Я «за», – быстро ответил Вельяминов.

– Не имею возражений, – прошелестел Гирш.

– Что же… Доводите ваш метод до возможности практического применения, – сказал император, и мы все потянулись на выход, кланяясь на прощание. – Жду от вас доклада о результатах.

Как обычно, по сокращенной программе. Трупы, потом сразу люди. Вот так вот. Никаких кроликов, обезьянок. Все на серьезе. Думаю, в добровольцах недостатка не будет.

Я купил кинопроектор. Установка на основе «Синематографа» Люмьеров была быстро скопирована немцами и пошла в продажу. Во дворце мы выделили одну из комнат под кинозал, повесили экран из белой материи. И пошло поехало – «Площадь Оперы» Мельеса, «Сцены в саду Раундхэй» Луи Ле Принца… Пленки с фильмами было доставать сложно, но в Питере образовался кружок любителей «синема», которые обменивались друг с другом новыми картинами. Очень похоже на клубы почитателей видеокассет из семидесятых и восьмидесятых годов двадцатого века. Только вот кинцо немое, черно-белое, и такого качества… что просто плакать хочется. Чтобы хоть как-то оживить это убожество, я предложил Агнесс играть на рояле в ходе демонстрации. На которые, кстати, собиралась вся медицинская общественность Питера – Романовский с семьей, Склифосовский с женой, сотрудники клиник…

Перенесли кинозал в музыкальную комнату, супруга подобрала несколько мелодий, которые соответствовали сценам в фильмах. И сразу все пошло поживее. Княгине Баталовой роль тапера тоже очень понравилось. Сначала непросто было играть в темноте и без нот, но в итоге Агнесс быстро приноровилась.

Дошло до того, что на наш показ заявилась чета «московских» Романовых. И так впечатлились, что Лиза мигом упросила Сергея Александровича организовать кинозал в собственном дворце. И тут же упорхнула к Агнесс за нотами.

– Что мода с женщинами творит! – покачал головой Великий князь, наблюдая, как дамы перебирают тетради с партитурами.

– Эту бы энергию, да в мирное русло, – задумался я. – Вот, например, товарищество на паях, что создает новые отечественные фильмы. Мало ли у нас, что ли, интересных сюжетов в той же истории? Ледовое побоище с псами-рыцарями, избрание Романовых на царство…

Сергей Александрович тут же заинтересовался вопросом, начал расспрашивать про стоимость съемок, где брать сценарии… А я ничего и не знаю. Только руками развожу и плечами пожимаю.

– Ладно, надо бы вызвать кого-то из французов к нам. Чтобы поставил дело, – Великий князь достал записную книжку, что-то черкнул в ней карандашом. – Да вот хоть того же Мельеса, чью фильму мы смотрели.

– Готов вложится капиталами в новое предприятие.

Я посмотрел на раскрасневшуюся Агнесс, которая что-то на ушко шептала Лизе, поглядывая на меня с хитринкой. Ее бы энергию направить в русло кинематографа! А то уже всех слуг затерроризировала своей немецкой дотошностью и основательностью…

Романовы уехали к себе, а мы отправились в спальню готовиться ко сну. Пока Агнесс расчесывала волосы возле трюмо, я решил почитать что-нибудь душеспасительное. Из нового – недавно вышла повесть Чехова «Моя жизнь». Про дворянина, который увлекся идеями народничества и толстовства, порвал с отцом-ретроградом и занялся… малярным делом! Очень актуальная проза, прямо на сон грядущий. Только я открыл первую страницу, как под окном раздалось «Бам, бам!». Выстрелы! После этого послышался звон разбитого стекла. И еще выстрел, будто до этого их мало было, только теперь вроде еще и женский крик добавился.

Глава 3

Как-то проблемы маляра-дворянина меня внезапно перестали беспокоить. Вскочил, накинул на голое тело халат, и рванул из спальни, успев лишь крикнуть Агнесс, чтобы к окнам не совалась и вообще, никуда не выходила. Только выбежал, как не обутая до конца правая домашняя туфля слетела с ноги, и отправилась по коридору в автономное путешествие. К счастью, в том же направлении, куда я собирался двигаться. Слегка прихрамывая, догнал обувь возле лестницы.

– Осторожно, ваше сиятельство! – предупредил меня лакей, стоящий у парадной двери. – Здесь осколки!

Вот же… нехорошие люди. Расколотили витринное стекло. А на улице, кстати, почти начало марта. После полуночи весну ожидаем. С вечера мороз шестнадцать градусов, плюс ветер с порывами до десяти метров в секунду. Выстудит мне дом такая дыра! Невинные рыбки могут пострадать! За клоунов порву на британский флаг!

– Немедленно закрыть окно! – начал я отдавать распоряжения, будто без меня никто до такого не додумался. – Где стреляли?

– На улице, ваше сиятельство. Наверное, охрана.

– Что случилось? – спросила Агнесс, выглянув с лестницы.

– Окно разбили. Ты что здесь делаешь? Сказал ведь, никуда не ходить!

Дверь открылась, и у нас появились новые действующие лица: два охранника и неизвестное существо женского пола, которое они тащили за руки. Существо плакало и ругалось одновременно.

– Вот! Злодейка! – доложил один из носильщиков. – Стреляла, что-то в окно бросила. С дружками. Мы кричать. Они стрельнули, и мы! Как бы не наповал, ваше сиятельство!

Насчет последнего утверждения я бы поспорил. Мы с Гюйгенсом это вопрос обсуждали, и решили вооружить охрану древними револьверами «Смит и Вессон, модель номер раз» двадцать второго калибра. Звук достаточно громкий, подранить можно, а насмерть… Скажем так, самоубийцам я бы это изделие не рекомендовал, может не получиться.