"Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Барчук Павел

Генерал принял звонок после четвертого гудка, как-то уж очень весело поздоровался и подколол:

— Игнат Данилович, как я понимаю, вы жаждете получить видеозапись… хм… инцидента с участием ваших родственниц?

Я продемонстрировал ближайшей потолочной камере кулак, спросил Дмитрия Львовича, о каком инциденте идет речь, и превратился в слух.

— Анфиса Валентиновна Глотова, бессменный лидер женской оппозиции и одна из самых убежденных недоброжелательниц государыни, сдуру заявила своей свите, что Цветочный Прием — это мероприятие для истинных аристократок, умеющих ценить красоту во всех ее проявлениях, а значит, присутствие на нем вчерашних доярок и купчих, по определению, не обладающих ни чувством вкуса, ни кругозором, абсолютно неуместно! — сообщил куратор и перешел к самому интересному: — Свита, состоящая из таких же желчных и обиженных жизнью старух, угодливо захихикала и принялась развивать предложенную тему. Зря: их беседу услышала Ксения Станиславовна, вышла из себя и без малого полчаса выбивала из Анфисы Константиновны и ее подружек ответы на вопросы, так или иначе связанные с понятиями «кругозор» и «красота». Да, именно выбивала. Оплеухами. А для того, чтобы оттенить всю безграничность невежества этих особ, просила поделиться знаниями Ольгу Ивановну. После того, как гости приема убедились в том, что «эксперт по всему и вся» имеет весьма отдаленное представление о том, о чем говорит, а ваша старшая жена — умница, каких поискать, к процессу воспитания злобных дур подключилась Наталья Родионовна. И подошла к делу в еще более жестком ключе: начала анализировать сочетание тканей, стилей и чего-то там еще всех предметов одежды Анфисы Константиновны… избавляя любительницу позлословить от всего, на что обращала внимание. Закончила только после того, как раздела Глотову догола и аргументированно доказала, что у той нет чувства вкуса…

Я представил себе эту картину и закатил глаза к потолку. Как оказалось, рановато: после вердикта Кувалды старую брехливую суку унизила… Настя: заявила, что Цветочный Прием — это мероприятие для аристократок по духу, а не по рождению. А самую последнюю точку поставила Света — презрительно оглядела Глотову с головы до ног и выдала убийственный монолог:

— Аристократки по духу не прощают оскорблений, а вас аж колотит от страха. Вывод напрашивается сам собой: вы — злоязыкое завистливое быдло, которому посчастливилось родиться в дворянской семье, и не более. Вызывать на дуэль быдло — ниже нашего достоинства. Поэтому мы накажем вас иначе — лишим возможности покидать родовые поместья и трепать грязным языком…

Потом, судя по всему, ударила окостенениями. По коленным и височно-челюстным суставам. И извинилась перед хозяйкой приема за самоуправство. А та заявила, что извиняться не за что, поймала взгляд моей эмпатки и, по сути, согласилась с ее мнением:

— Анастасия Викторовна, изначально любые мероприятия высшего света проводились для аристократов по духу. Увы, с течением времени благородная кровь начала разжижаться, и на смену личностям, предпочитавшим быть, а не казаться, пришли такие вот… пустомели. Слава богу, начинающийся расцвет Магии уже начал избавлять общество от зловонной пены, так что в ближайшем будущем личности, подобные Анфисе Константиновне, перестанут править бал. Кстати, мы уделили ей слишком много времени…

Дайна заявила, что Ляпишев процитировал оба монолога очень близко к тексту, почувствовала, что этот комментарий был не в тему, и посерьезнела:

— Игнат, наши девочки и Людмила Евгеньевна изначально играли за одну команду. Говоря иными словами, на этом приеме мы — то есть, Воронецкие и Беркутовы-Туманные — начали дрессировать высший свет. В общем, задвинь все сомнения куда подальше и вспомни, зачем ты позвонил куратору!

Задвинул. Вспомнил. И перешел к делу:

— Да уж, мои оторвы в своем репертуаре. Но я беспокою вас по другому поводу. Не знаю, помните вы или нет, но в конце декабря Людмила Евгеньевна вытребовала в Дом Гимназисток трех одноклассниц Елизаветы Демьяновны и Полины Сергеевны. Так вот, у меня появились основания провести девушек через процедуру эмансипации, забрать в род и получить новые документы не после завершения учебного года, а в ближайшее время. Скажите, пожалуйста, насколько реально сделать все вышеперечисленное уже сегодня, то есть, в субботу, причем в конфиденциальном режиме?

…В гараж поместья зарулили в начале восьмого вечера. Я припарковал «Буран» на его законное место, вырубил движок и развернулся к девчатам, еще не оклемавшимся от скорости, с которой изменилось их будущее, но сиявшим на зависть любому светилу:

— Информация о вашем переходе в мой род появится в соответствующих реестрах только в понедельник далеко не просто так: я рассчитываю решить проблему со лже-химичкой еще сегодня. Поэтому не делитесь, пожалуйста, своим счастьем ни с бывшими родичами, ни с подружками, ни со знакомыми, ладно?

— Игнат Данилович, мы не болтливы! — твердо сказала Марина, Людмила подтверждающе кивнула, а Валя сочла необходимым добавить еще несколько чертовски интересных утверждений:

— Игнат Данилович, мы ушли под вашу руку, оборвав все эмоциональные связи с представителями других родов, за исключением одной-единственной. Таким образом, делиться счастьем мы будем только с вами, вашими супругами и Ближним Кругом, а в некоторых случаях еще и с Лизой. Далее, мы понимаем, что оказались в самом начале пути к настоящему уважению и доверию, так что говорим прямо: воспитывайте нас под себя и под Полину — мы сделаем все возможное, чтобы вырасти такими же достойными личностями, как Ольга Ивановна, Светлана Валерьевна, Ирина Сергеевна, Надежда Олеговна, Ксения Станиславовна и Ульяна Егоровна. И последнее: мы вас не разочаруем. Даем слово.

Я коротко кивнул в знак того, что принимаю их обещания, быстренько набрал и отправил сестренке сообщение, дождался ответа… от Дайны и снова посмотрел на девчонок:

— Поля рубится с Лизой. Закончит минут через пять-семь. Так что можете отправляться к подружкам. В двадцать ноль-ноль подадут ужин, на который желательно явиться одетыми по-домашнему. А часам к одиннадцати с приема в Императорском дворце вернутся мои супруги и женская половина Ближнего Круга, соответственно, глава вашей ветви моего рода — Ксения Станиславовна — возьмет вас под свое крылышко где-то в районе половины двенадцатого. Все, можете быть свободны…

Мелкая троица выбралась из машины, ускакала в лифтовый холл очень частыми рывками, вызвала мне кабинку и рванула дальше по лестнице.

Я проводил взглядом их «силуэты», отодвинул водительское сидение до упора, опустил спинку градусов до сорока пяти, лег, закрыл глаза и спросил у Дайны, вызвала ли она в Новомосковск Александра Платова.

— Естественно! — отозвалась она. — Он и Фагот уже въехали во Владимир, максимум минут через десять-двенадцать прибудут на вокзал, загонят «Буран» в вагон-автовоз «Молнии» и загрузятся в двухместное купе. Не будет проблем и со снарягой — я закупила все необходимое и даже собрала рюкзак.

— А чем занимаются мои благоверные?

Тут БИУС ехидно хихикнул:

— Наслаждаются покоем, любуясь одним из самых редких видов орхидей — «Белой цаплей» — в компании с Людмилой Евгеньевной. А остальные гостьи приема тихо дуреют от плотности их аур… метрах в сорока. И делают вид, что разглядывают другие цветы.

— Так, стоп: ты хочешь сказать, что Оля со Светой отключили артефакты сокрытия?

— Ага!

— И… зачем?

— Заткнули супругу Цесаревича, вконец одуревшую от токсикоза и сдуру решившую похамить свекрови. Кстати, о хамстве: полчаса тому назад четверо целителей рода Глотовых признали, что не в состоянии откатить окостенения Светы, и Борис Вениаминович, отправив их погулять, наорал на супругу.

Весь монолог цитировать не буду, так как не люблю обсценную лексику, но самые важные фразы все-таки озвучу… в культурном варианте: «Анфиса, ты… хм… полная и законченная дура: любая из жен Черного Беркута в состоянии… хм… разнести весь Новомосковск даже по одиночке, а ты… хм… имела глупость оскорбить и их, и Кувалду, и Недотрогу, и толпу вчерашних простолюдинок, обязанных им ВСЕМ!» «Не реви: почти уверен, что эту дрянь сможет исцелить только Ксения Станиславовна, а ее ты оскорбила…» «Нет, мстить Беркуту за твой идиотизм я не буду. Более того, еще сегодня отправлю ему достойную виру, ибо воевать с ним — самоубийство…»