Вечный попадос IV (СИ) - Котович Виктор

А Прайм встряхивает Петровича — и отшвыривает в сторону.

Тем временем Саша поднимается на ноги. Видно, что это даётся ей непросто, но желание расквитаться с постылым родственником решает всё.

— Разве я тебя не слушалась?! — девушка встаёт перед роботом, сжав кулаки. — Разве я не старалась тебе угодить?

Петрович пытается встать — и не может. То ли доспехи неудобные, то ли травму получил. Но всё равно презрительно хехекает:

— Что толку, если ты просто нелюдь?

— Да ты сам меня такой сделал! — голос девушки звенит гневом. — Я операций не просила!

БП всё-таки встаёт на ноги.

— Вот как ты заговорила! — рычит он. — Так хотелось сдохнуть?! Ну, это я сейчас устрою!

Доспехи, надетые на БП, стремительно перестраиваются. Он превращается в стальную крепость, со всех сторон ощетинившуюся дулами орудий. Даже не представляю, сколько энергии у него сейчас отжирает эта махина! Он будто не собирается выживать.

Иван Васильевич дёргается помочь Саше. Останавливаю его, качая головой. С некоторыми вещами человеку надо справиться самому.

Тем временем Прайм прыгает между Сашей и Борисом Петровичем. Вовремя! Потому что крепость открывает огонь. Заряды врезаются в броню робота, не причиняя тому никакого вреда.

— Твои атаки больше на мне не работают! — победно выкрикивает Саша. — Я решу всё одним ударом! Давай, Прайм!

Бывший Изгак в мгновении ока оказывается прямо перед стреляющими пушками. Небрежное движение стальной ручищи — и половину стволов сворачивает набок. Крепость пытается повернуться другим, столь же вооружённым боком. Но Прайм не собирается дожидаться: из его предплечий появляются знакомые клинки

Удар!

Броня крепости лопается, словно перезревший орех. Клинки уезжают обратно, а огромные руки Прайма хватаются за края и разваливают крепость на две половины.

Офигевший Петрович трясётся внутри, будто желейная начинка.

— Я ошиблась, — Саша подступает к папаше, разминая пальцы. — Ударов нужно два.

И бьёт его в лицо.

Петрович валится навзничь и не шевелится. Подозреваю, что просто притворяется — вряд ли девушка могла настолько сильное его приложить.

А после на пол оседает Саша. Видно, напряжение последних минут выкачало из неё остаток сил. Белый Прайм исчезает, как и Найт с Андреем.

Мы с Иваном дружно бросаемся к девушке.

— Вы пришли, — без выражения констатирует она. И только потом заливается слезами.

Борис Петрович поймал Сашу в тот момент, когда она наконец решилась открыть мне свою личность. Угрозами заставил сохранить всё в тайне, а после закрытия Симулякра будто с катушек слетел.

— Будто раньше ничего не мог сделать, а после вдруг сумел, — объясняет девушка, как только слегка успокаивается. — Может, правда с этим Легионом договорился, не знаю.

— Скорее всего, — хмурится Иван Васильевич. — В резиденции отца тоже именно с тех пор стало неспокойно. Вот бы узнать, что они замышляют.

— Судя по всему, ничего хорошего, — задумчиво чешу освобождённую от шлема голову. — Давайте поторопимся. Только Петровича тоже с собой придётся брать.

И, по всей вероятности, тащить его придётся мне. Потому что Иван Васильевич теперь от Саши долго не отлипнет.

— Подождите, — спохватывается девушка, когда мы снова выходим в холл. — Здесь же, наверное, данные по исследованиям остались. Нужно их забрать.

Находим кабинет директора. Я по-прежнему волоку БП, благо, симулякрские усиления всё так же работают.

— Гадство, — выдаёт Иван Васильевич, стоит нам переступить порог. Совершенно согласен: все имеющиеся тут компьютеры раздолбаны в хлам. Кажется, я знаю, чем занимался тут Петрович последние полчаса перед нашим приходом.

— Ничего, — со знанием дела начинает копаться в обломках Саша. — Наверняка хоть где-то память не пострадала.

Найденные ею детали совсем не напоминают те, что привычны мне. Поверю на слово: в конце концов она в этом мире побольше моего живёт. Зато теперь мы с чистой совестью можем отправляться по домам.

Выходим из здания. Ожидаю какой-нибудь подставы. Наверняка тут должны были остаться ещё охранники. Но ничего не происходит: на базе будто все вымерли. Хорошо, конечно, вот только тревожно очень уж.

Спокойно перебираемся через стену так же, как попали внутрь. Петровича, который по-прежнему строит из себя обморочного, перетаскиваем на пару с Иваном. Саша справляется с помощью Прайма.

— Ты мне, кстати, вот что скажи, — пока идём, задаю давно мучающий меня вопрос. — Они тебя всё это время вообще не кормили что ли?

По сравнению с собой прошлой девушка действительно выглядит слишком уж миниатюрной. В чём только душа держится?

— Я почти всё время в капсуле полного погружения провела, — усмехается Саша. — Кормёжка там стандартная, автоматическая.

— Куда тогда всё делось?

— А, это, — девушка хитро усмехается. — Я ведь триаду и впрямь тайком от отца установила. И про Симулякр он не знал — мне Валентин, врач, помогал скрываться. Он же предложил препарат для замедления обмена веществ. У него куча побочек, но благодаря триаде это не страшно.

— Зачем так рисковать? — недоумевает Иван.

— Я с детства пухленькая, — стесняясь, признаётся девушка. — Триада это дело сразу выправляет. Отец заметил бы. А когда он меня поймал, уже смысла не было скрываться.

Присвистываю:

— Ну ты и конспираторша! Держи с ней ухо востро, Иван.

— Ничего, — ухмыляется тот. — Я и сам кое-что умею.

Везение продолжается, потому что автомобиль Ломакина по-прежнему находится в условленном месте. Антон Викторович вопросов не задает: и так ясно, что операция по спасению увенчалась успехом. Сковывает руки Петровича извлечёнными из бардачка наручниками и с нашей помощью усаживает его на заднее сиденье. Справа и слева усаживаемся мы с Иваном. Саша — вперёд.

И можно отправляться.

На обратном пути мы дружно помалкиваем: сказывается усталость. Да и Петрович уши греет: нечего посвящать его в наши секретные секреты.

Ломакин высаживает нас неподалёку от дома Лары. Вместо нас к нему в машину усаживаются два типа в непримечательных костюмах. Наверное, вызвал, пока ехали.

— Куда мы идём? — интересуется Саша, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Ещё бы! Окружающие здания доверия совсем не вызывают.

— К другу, — отвечаю таинственно. — И вообще-то мы уже пришли.

Недоверие девушки быстро сменяется восторгом, стоит нам оказаться внутри подземного жилища Лары. Она сама встречает нас на пороге.

— Наконец-то! — бросается почему-то к Саше. — Наконец-то я на тебя вживую посмотрю, Крошка Куджо! Какая же ты красоточка!

Пара минут — и девушки становятся лучшими подругами. Лара крутится вокруг неё, потчует всякими вкусняшками. Мы с Иваном насмешливо переглядываемся, но не влезаем. После всего пережитого Саше такое отношение как бальзам на душу. Пусть радуется.

А мы тоже найдём, чем червячка заморить.

Наконец Лара торжественно объявляет:

— Ломакин сдал вашего урода куда надо, и едет сюда. Закатим пир, да?

— Да! — нестройно отзываемся мы. Лично я за это время уже объелся, но кто я такой, чтобы портить людям праздник?

— Отлично! — радуется женщина. — Тогда сейчас закажу доставку. Кто что хочет?

Ответить мы не успеваем. В гостиной включается телевизор.

— Внимание, внимание, — раздаётся безэмоциональный голос диктора. — Экстренные новости.

Неужто сейчас про Бориса Петровича расскажут? Вот это Ломакин шустрый!

Но вместо дядиной физиономии на экране появляется императорская. Он стоит на одной из улиц Золта — кто хоть раз там бывал, ни с чем не перепутает. Выглядит абсолютно так же, как и в реальности. А за его спиной маячит чёрный силуэт Электротапка. Так вот где ты теперь обретаешься, бывший приятель! Далеко пошёл, как я погляжу.

— Граждане ЦиРИ, — внушительно рокочет его величество. — Мы стоим на пороге величайшей цифровой эволюции. Триады стали лишь подготовкой. Теперь мы готовы приступить ко второму этапу.