ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Марчук Николай Петрович

После Кении спустя пару недель, когда мы прибыли в Эфиопию, я заскочил в советское консульство, назвав охране кодовое слово:

– Меня зовут Чех, – представился я на русском языке, – меня ждет консул или посол.

– Чех? – спросил охранник при входе через переговорное устройство.

– Да.

– Посольство Чехословакии находится в столице страны, здесь нет их представительств.

– Вы не поняли, я не чех по национальности. Чех – это кодовое слова для связи, просто передайте консулу, что пришел Чех, он все поймет.

– Ждите.

Прождал я больше часа, ко мне так никто и не вышел, а вернувшийся охранник сказал, что связались с посольством в Аддис-Абебе, и там ни о каком Чехе их не предупреждали, так что я могу гулять себе дальше и не морочить им голову. Я оставил охраннику записку для консула и отправился дальше, понимая, что раскачать советскую бюрократическую машину будет ой как не просто.

Вместе с нами путешествовал и брат Паспарту, который нанялся ко мне вторым слугой за единоразовую выплату в две тысячи долларов на два года. Звали брата Паспарту Ботсван. Деньги Ботсван отдал своей семье, а сам поехал с нами.

Кстати, Ботсван, по африканским меркам, был весьма интеллигентным и образованным человеком, хоть и имел за плечами два тюремных срока и законченный пятилетний контракт в Иностранном легионе. Именно с Ботсваном мы выработали план дальнейших действий. Сейчас брат Паспарту был на очень важном задании, собирая разведданные и полезную информацию. От него зависело очень многое в будущем, надеюсь, что Ботсван не подведет и сделает все как надо.

Если сперва я думал, что мне очень сильно не повезло, когда злая судьба закинула меня в Африку сорокалетней давности, то потом, поразмыслив, я понял, что все как раз наоборот. Это поначалу мне казалось, что из Африки никак нельзя воздействовать на ход мировых событий, тем более происходящих в далеком СССР. Ну и как место проживания Черный континент, мягко выражаясь, не самое комфортное место на Земле, но потом я понял, что оказался именно там, где и должен быть. Африка начала восьмидесятых – это то самое место, откуда не то что можно, а нужно воздействовать на весь мир в целом и на СССР в частности. Кажется, дико и непонятно, но если простыми словами, то оказаться в Африке в это время, имея определенный, пусть и самый примитивный багаж знаний о ближайших мировых событиях, – то же самое, что знать о дефолте 1998 года и оказаться в России с крупной суммой в рублях в первых числах августа 1998 года, где купить доллар по семь рублей за один доллар, а спустя пару месяцев продать их за двадцать пять рублей.

Непонятно? Хорошо, объясню по-другому, в мельчайших подробностях, что я придумал, и тогда…

За дальним косогором, который был от нас примерно в паре километров, мигнул солнечный зайчик. Сигнал! Скоро грузовики будут здесь.

Сейчас некогда распространяться о моих планах и о том, какие шаги я решил предпринять, чтобы воздействовать на будущее в целом и на Советский Союз частности. Потом как-нибудь расскажу…

– Приготовиться, – обратился я к своим подчиненным. – Все помнят, что делать?

Африканцы закивали головами и приготовились к бою. Я тоже положил тяжелую винтовку поудобней, оперев ее в расщелину между двух камней. Цели разобраны, и роли каждого бойца в группе расписаны. За время лежки в засаде я заставил негров повторить по нескольку раз, что каждый из них должен делать: в кого стрелять, куда и как бежать, где занимать промежуточную позицию.

Еще раз мысленно проклял французский оружейный гений, который создал эту мотыгу, выданную нам в Легионе. Ну почему, когда все прогрессивное человечество уже вовсю пользуется АКМ и М-16, французы решили создать винтовку MAS, модернизировав несколько раз древнюю рухлядь?

За основу своего нового творения французская оружейная фирма MAS взяла модели 1940-х годов и основательно их доработала с учетом опыта войны. Поэтому они не стали долго думать и вместо изобретения полноценного автомата создали самозарядную винтовку с магазином всего на десять выстрелов и длиной изделия больше метра. Масса каждого изделия достигала 4,7 килограмма, что реально много. Для сравнения, советский АКМ весит со снаряженным магазином на один килограмм меньше этого чудо-оружия. Корпус винтовки выполнен из оружейной стали с использованием деревянных элементов.

– Пошли! – отдал я короткую команду.

Четверо бойцов, низко прижавшись к земле, побежали в сторону противника. Холм, на котором засели вражеские солдаты, находится в трехстах метрах от нас. Вроде немного, но это триста метров открытого пространства, где нет ничего, кроме поросшей сухостоем красной земли. Единственная более или менее приемлемая защита на пути – в ста метрах, в самой низине распадка, россыпь бело-серых валунов. За этими каменюками можно будет спрятаться, но валяться придется на самой земле, буквально вжавшись в нее и молясь всем богам, чтобы легионеры капрала Самни, находящиеся на господствующей высоте, не достали нас из ручных пулеметов. Вооружены солдаты противника оказались отлично – несколько ручных пулеметов, автоматы ФАМАС Ф1 и пулемет АА-52 на трехногом станке.

Из наблюдений стало ясно, что на холме расположилось шестеро бойцов под командованием непосредственно капрала Самни, сколько было на втором холме – неизвестно, но думаю, человека четыре, максимум шесть. Остальные, скорее всего, в деревне охраняют загнанных в сараи местных деревенских жителей.

Четверо атакующих бойцов смогли пробежать половину пути, когда я понял, что дальше медлить нельзя, иначе противник заметит их и мы лишимся фактора внезапности.

Вражеские наблюдатели заметили приближение наших грузовиков, крикнули своим товарищам, которые находились в палатке, те полезли наружу.

– Огонь! – скомандовал я.

На косогоре, не считая меня, осталось пятеро бойцов. Пацана, который показывал нам дорогу, я не считаю, он сейчас прячется в кустах ниже по склону.

Триста метров, разделяющих нас с противником, – более чем приемлемая дистанция для стрельбы из винтовки. Плохо, что в винтовочном магазине всего десять патронов, мы никак не сможем устроить высокую плотность огня. Опять же, перезарядка у винтовки с этой дебильной защелкой на корпусе магазина – тот еще цирк. Это тебе не АК, где вогнал магазин в приемник, и он гарантированно встал как влитой. Тут надо загнать магазин, а потом еще и защелку зафиксировать. Оно вроде и недолго, на инстинктах все, но в спешке можно не дожать, и магазин вывалится из приемника на землю.

Винтовка тяжелая, правда, когда стреляешь из укрытия, уложив ее на импровизированный бруствер, то это больше достоинство, чем недостаток. Цель – палатка, в которой сейчас находятся четверо из шести бойцов противника.

Двое моих бойцов стреляют по двум наблюдателям на вершине холма, третий контролирует результаты попадания и в случае необходимости дорабатывает ту цель, которая окажется не поражена. Остальные двое бьют по выскочившим из палатки легионерам, я контролирую результат их стрельбы. Потом перезарядка: старшие в тройках стреляют, а двое их подопечных в этот момент перезаряжаются. Ну а пока мы с вершины косогора давим противника жидким огнем, четверо бойцов сокращают дистанцию, чтобы приблизиться к вражеской позиции максимально близко. Настолько близко, чтобы результативность стрельбы повысилась в разы. Не буду лукавить и скажу прямо – стрелки из моих легионеров-новичков пока что аховые!

Приклад винтовки лягает в плечо, пуля за пулей уходят в цель. Я спокойно отстреливаю магазин, не обращая внимания на царившую вокруг суету. Пули летят кучно, винтовка, хоть и морально устаревшая, но надо отдать должное – бьет точно.

Мои подчиненные все-таки наивные дитяти, они вместо того, чтобы методично стрелять по врагу, после первых же удачных выстрелов прекратили стрельбу и принялись прыгать, махать руками, весело отмечая победу, которой пока еще даже и близко не было.

Из палатки выскочило двое легионеров, оба упали, сраженные нашими пулями. Где еще двое?!