Потом был пир. Славик понимал, что чересчур набивать отвыкший от еды желудок не стоит, и Лере объяснял, да она и сама все знала, случался в Бугере пару раз на их памяти голод, – в рекордно морозные зимы, когда замерзало кормившее рыбаков море, и пайки – скудные, только-только ноги не протянуть – доставляли лишь по воздуху.
Они все понимали. Но остановиться не смогли, умяли все до крошки, – и поджаренную над костром рыбу, и моллюсков, запеченных в золе на второе.
И все, на том день для обоих закончился. Славик собирался, подкрепившись, заняться исследованием острова. Не детальным, разумеется, но хоть осмотреться немного, пока окончательно не стемнело.
Как же… Где сидели, там и уснули, – рядом с догорающим костром.
Проснулся он на рассвете. Лера, разумеется, еще дрыхла. Хоть и родились они близнецами, в этом вопросе сходства между братом и сестрой не имелось: Славик был жаворонком, Лера любила поспать подольше… И до срока ее лучше не будить – и сама полдня будет не в духе, и Славику настроение испортит.
Он поднялся, вышел на берег, к устью ручейка, сполоснул лицо холодной водой. Справил прочие утренние процедуры: желудок с кишечником, слава труду, вчерашнюю немалую порцию кое-как одолели…
Поглядел, все ли в порядке с «Ласточкой». Бот стоял у берега, замерев неподвижно, ни малейшего волнения в бухте не было, вода как зеркало… И вчерашнее ощущение неправильности мгновенно вернулось.
Не бывает так. Не должно быть. Подходили они к острову, держа прямо на восток, ветер дул с кормы. Не сильный, но вполне чувствительный. Бухта по форме напоминает подкову, и вход открыт на запад – обязательно должны были вчера попадать в бухту волны, пусть и не такие высокие, как в открытом море…
Однако вода и минувшим вечером оставалось зеркально-гладкой. Более того, уже на подходе к острову волнение ослабло, а затем и вовсе стихло… Еще до того, как они обогнули мыс, прикрывающий бухту.
Этот странный факт противоречил всему, что Славик знал о море. А знал он для своих лет немало.
Решив убедиться, он двинулся вверх по склону, в этом месте скалистому, лишенному леса. Взобрался достаточно высоко – так, чтобы мыс, прикрывающий бухту, не закрывал вид на море.
Ну так и есть… Волнение даже усилилось, но вокруг острова, насколько можно увидеть, – тишина и спокойствие. Ровная поверхность, как в крабомаровом садке… Непонятная аномалия.
Решив, что знания, полученные за восемь классов бугерской школы, с аномалией разобраться едва ли помогут, Славик решил спуститься и разведать лес. И на предмет дерева для мачты, и что-нибудь съедобное поискать… Покушали вчера на славу, но если застрянут здесь надолго, то через неделю-другую взвоют от диеты из рыбы и морепродуктов. Славик не понаслышке знал, как это бывает: когда изо дня в день рыбные блюда на завтрак, обед и ужин, то готов что угодно отдать за тарелку бобосоевой каши.
Лес вчера, при взгляде издали, показался вполне подходящим для превращения «Ласточки» из роторного парусника в парусник обыкновенный. Сегодня и вблизи тоже не разочаровал: деревья оказались незнакомые, но стволы у них ровные и высота вполне приличная, – пожалуй, повыше двухэтажных бугерских домов будут…
Славик складным ножом расковырял кору, попробовал древесину. Твердая… Ветер мачту не сломает. Пилить будет непросто, в штатный ЗИП бота пила входит, но предназначена она никак не для лесоповала, полотно короткое и зубья мелкие, придется повозиться… Ну да над ними не каплет.
Размышляя, как приступить к работе, и приглядывая подходящее дерево, расположенное поближе к «Ласточке», Славик машинально вертел в руках кусок коры, отковырянный от ствола.
А потом вдруг сообразил. Догадался.
Не поверил своей догадке, подобрал две валявшиеся под ногами шишки, разглядывал их так и этак. Потом долго всматривался в кроны деревьев. Потом нашел сук, росший ниже других, – подпрыгнул, отломил в прыжке небольшую веточку, долго изучал хвою, даже растер ее между пальцами, понюхал…
Сомнений нет, перед ним курга. Вымахавшая не пойми отчего до размеров полноценных деревьев, но курга. Шишки здоровенные, с кулак, но точно такие же, и семена похожи, только покрупнее. И хвоя пахнет так же.
Чудеса. Видел Славик кургу значительно выше человеческого роста, метра три высотой, пожалуй, – в одном-единственном месте Бугерского побережья, в котловине, куда ветра никогда не задувают… И он решил считать, что здесь столкнулся с каким-то родственным курге растением, но все же с другим. Остров не котловина, хронического безветрия тут быть не может.
Но это утро выдалось безветренным. Кроны деревьев застыли неподвижно, ни одна хвоинка не шелохнется… И море вокруг острова спокойное… и вчера было спокойным… Славик подумал – не совсем всерьез, – что смешно делать парусник на острове вечного штиля.
Потом он увидел какого-то зверька и отвлекся от своих мыслей. Зверек оказался небольшим и шустрым, быстро исчез в подлеске, не позволив себя толком рассмотреть. Больше пока ничего съедобного не попадалось. Ни растущего, ни бегающего-порхающего. Шишки курги, конечно, кулинарный интерес теоретически представляли, – но без маслодавильного пресса и реагентов, убирающих горечь, толку от тех шишек никакого. Птицы все оставались над головой, в густых кронах. Славик умел разыскивать птичьи гнезда в курге, но в нормальной курге, где не надо заниматься верхолазаньем.
Он вспомнил, что имеются тут колонии птиц на скалах, видел их с моря. Вернее, не их, а огромные белесые потеки птичьего помета на каменистых склонах.
Славик остановился. Понял, в чем еще состоит неправильность острова. Доводилось ему бывать на островных птичьих гнездовьях, на так называемых «птичьих базарах», – набирали там яйца целыми ящиками, возили морем в Бугер. Но таких огромных потеков на скалах он ни разу не видел… Птицы, понятное дело, где живут, там и гадят. А если живут во множестве, то и дерьма количество соответствующее. Но дождь смывает потеки со склонов. Точнее, там смывал, – на островках, лежавших в море на траверсе Ревограда, куда бугерские рыбаки в сезон отправлялись за яйцами. Но не здесь…
Так что же, здесь не только ветров, но и дождей никогда не бывает?! Ерунда, деревья бы давно засохли…
Интересно, как Лерка отнесется к загадкам острова… Сиятельство у нас такое, любит старорежимные книжонки про необитаемые таинственные острова с пиратскими сокровищами. Самое подходящее для нее местечко. Остров и таинственный, и необитаемый. Может, и сокровище отыщется?
Славик не подозревал, что и он вырос на старорежимных книжках, просто весьма и весьма адаптированных для подрастающего революционного поколения. Что, например, один эпизод из бесконечных приключений Владлена Октябрёва – тот, где бравый ревармеец сбежал с имперского корабля и очутился на необитаемом острове – в иных местах и временах был известен под названием «Приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка».
Не подозревал – но в точности повторил реакцию Робинзона, увидевшего на необитаемом вроде бы острове след босой человеческой ноги. Или реакцию Владлена Октябрёва, обнаружившего в схожей ситуации след рубчатой подошвы.
Славик замер, оцепенел, потрясенный увиденным. Потом низко пригнулся и медленно начал пятиться.
Но потряс его не след ноги, босой или обутой. Причиной потрясения стала большая палатка, растянутая впереди, среди деревьев.
Военная палатка камуфляжной расцветки.
Глава восьмая
Собакам – собачья смерть (продолжение)
1
В то время, когда Зарев Дорохов шел по залитому рассветным солнцем Красногальску, – на другой стороне планеты, на гряде Неверова, близилась ночь.
Тем не менее откладывать до утра исследование лабораторий «Цесаревны-комсомолки» не стали. Штаб-ротмистр Звягинцев, фиксировавший для личных надобностей все нюансы управленческих решений шефа, хорошо знал: Несвицкий, приняв решение действовать, воплощение решенного не откладывает никогда и ни под каким предлогом, даже самым благовидным.
