Одиночный выстрел и жизнь человека оборвалась.
— Ну? Вспомнил? Нет? — лицо этой твари покраснело и покрылось испариной.
О, он был в бешенстве.
— Послушай-ка сюда, — изо рта Багровича летела слюна вперемешку со словами, — эти дети мои! Моя собственность и я их найду. Переверну всю станцию вверх дном, но найду. И эту мелкую сучку Лаврентьевых найду. И найду способ передать их способности мне. И мне плевать, что будет с ними. А ты сдохнешь! И дружки твои сдохнут. Но! Мы можем договориться. Если ты скажешь, где эти дети, я постараюсь сделать так, чтобы они выжили, скажу своим крыскам лабораторным, чтобы были с ними понежнее. Ну? Договорились?
— Да пошел ты!
— Что ж, придется тогда выбить из вас эту информацию.
— Эй, ты, с тупой мордой, сможешь выбить из них информацию?
— Вячеслав Сергеевич! — один из охранников Багровича поспешно протянул ему планшет. — Вас из центра связи просят. Говорят, что очень срочно!
— Ну что там еще? — гаркнул он в планшет. — Не видишь, я занят!
— Вячеслав Сергеевич, они вышли на орбиту Луны. Через два часа пятнадцать минут начнут сближение с поверхностью. Еще через двадцать минут будут уже в подлунном приемнике шаттлов.
— Черт, как не вовремя. Ладно, сейчас подойду. — Багрович устало протер глаза и с лучезарной улыбкой повернулся к нам. — Ну что ж, радуйтесь! Вы еще немного поживете! Заприте их в каком-нибудь отсеке и поставьте охрану. Может для опытов их оставлю…
Последнее он бросил своим мордоворотам и скрылся в другом коридоре.
— Ну чего разлеглись? — гаркнул один из охранников. — Команды отдыхать не было! Подъем, я сказал!
Люди Багровича не отличались фантазией. Им сказали закрыть в каком-нибудь отсеке, нас и закрыли. А то, что это оказался одноместный жилой отсек их не волновало. Люди стояли впритык к друг другу. Возможности сесть, и уж тем более лечь, совершенно не было. Вентиляция не справлялась и вскоре в помещении стало жарко, как в аду и невыносимо душно. И я понял, что это всё. Это не только наша смерть, ибо нам точно здесь не выжить. Это гибель всех людей на станции. Мы их подвели!
Глава 27
Шаттл «Витязь»
Алексей
Рев двигателя, бешенная тряска заложенные уши и деревянные от перегрузки мышцы.
Шаттл с трудом оторвал свой тяжелый зад от земли.
Ни один человек не произнес ни слова. Люди в шокированном состоянии не могут даже плакать.
Я смотрю в иллюминатор на постепенно удаляющуюся Землю и молю всех богов, чтобы нам никогда не пришлось сюда вернуться. По крайней мере я точно больше не решусь на такой шаг.
Там, внизу остались наши товарищи, люди, прикрывавшие нас, а мы не смогли вытащить их, не смогли спасти.
Не спасли мы группу, которая должна была совершить диверсию. На подлодку проник мутант и Влад, единственный оставшийся в живых из экипажа, взорвал подлодку, чтобы отвлечь тварей от нас.
Группу, которая успела высадиться на берег, задавили числом мутировавшие зайцы. Они пытались отбиваться. Даже добрались до одной из лодок на причале. Но вскоре выстрелы затихли и от Игната пришло сообщение: " Мы не справились. Простите, их слишком много. Удачи вам!"
Взрыв подлодки, выстрелы и шум борьбы привлек внимание большинства тварей. Ценой жизни восьми человек им удалось выкроить для время. Время — самое ценное, что они могли нам дать, но даже это не помогло, когда прилетел шаттл.
Огромная ревущая машина, летящая в атмосфере планеты не могла остаться незамеченной.
Они привели с собой летающих тварей. Много. Очень много!
Пока грузили контейнеры с семенами и эмбрионами, пока погрузились дети и раненые, от оборонявшихся остались жалкие крохи.
Шаттл, преодолев земное притяжение и сопротивление атмосферы, вылетел на орбиту как пробка от шампанского.
Люди продолжали сидеть неподвижно. Даже дети не плакали. Через несколько минут после выхода на орбиту, включилась гравитация.
— Алексей, — из раздумий выдернул голос Ветрова, — поговорить нужно.
— Что? — не понял я. — О чем?
— Не здесь. Пойдем!
Мы зашли в каюту приема пищи, где на удивление никого не было.
Ветров несколько минут собирался с мыслями, а потом тихо заговорил.
— Алексей, ты знаком с Багровичем. Расскажи мне о нем. Что за человек? — он был хмур и зол, но старался тщательно сдерживать свои эмоции.
— Слушай, да нечего рассказывать. Я с ним особо не общался. Только на совещаниях. Мелкий начальник, вот что могу про него сказать. Скользкий, неприятный, да и все. Он, конечно, не большого ума, но человек вроде не злой. Да не переживай ты! Правильно Долохов говорит, что как только все утрясется, так сразу и выборы проведем. Да если он там совсем дурость творит, то народ не станет его терпеть! Успокойся и отдохни!
— Да? Ну, что ж, поверю твоему слову. — Ветров коротко кивнул и вышел.
После этого разговора Ветров замкнулся в себе. Избегал людей, ни с кем не разговаривал. Я не стал заострять на этом внимание, в конце концов у нас у всех посттравматическое стрессовое расстройство. Каждый борется со своими демонами в голове по-своему.
За сутки до того, как мы прибыли на Луну, всех накрыла какая-то нервозность и раздражительность. То и дело вспыхивали ссоры. Народ, особенно выжившие в Североморске, переживал.
Я тоже старался держаться ото всех подальше. Очень хотелось забиться в какой-нибудь дальний угол и побыть наедине с собой. Но, к сожалению, шаттл не предназначен для комфортного перелёта такого количества людей. Поэтому, как говорится, в тесноте, зато все на борту.
Начался обратный отсчет. До прибытия на станцию оставалось всего каких-то несколько часов. Я решил хорошенько выспаться перед прилунением, ведь потом времени совсем не будет.
*
Наконец-то прилетели. Шаттл легко сел в назначенной точке и мы стали ждать, когда за нами вышлют Луноходы. Прошел час. Никого нет. На связь никто не выходит.
Решаем малой группой добираться до станции своим ходом. Скафандров на всех не хватит, поэтому идут всего трое: я, Долохов и Ветров.
От аэропорта для шаттлов до станции идти около двух километров, но из-за пониженной гравитации идти очень легко, поэтому добираемся быстро и без особых усилий. Даже как-то удивительно.
Станция все еще не выходит на связь.
Попасть внутрь можно двумя способами. Через главный вход, шлюз которого находится под поверхностью Луны, и через, так называемый, черный ход, шлюз которого оборудован так, что его можно открыть снаружи. Правда в этом случае в командном пункте сработает сирена. Но мы этого не боимся. Нам и надо чтобы нас услышали наконец! Ведь похоже, что на станции проблемы со связью.
Через черный ход прошли без проблем. Выходить из переходника не торопились, давая время встречающей команде добраться сюда. Но никто не пришел.
Выйдя из переходника, мы обнаружили, что на станции нет воздуха. Разгерметизация.
Сердце остановилось и покрылось коркой льда, такой же, как сейчас была на стенах во всех встречающихся отсеках.
Через несколько переборок мы начали встречаться трупы. Их было так много, что мы почти сразу же сбились со счета. Они были повсюду. Изувеченные, искалеченные. Словно в последние минуты жизни они обезумели и начали рвать друг друга на части. Откуда на станции столько людей? Зачем они всех разморозили? Что же здесь произошло?
— Может где-то остались герметичные отсеки? — неуверенно сказал Долохов. — Может кто-то выжил?
— Это вряд ли! — ответил Ветров. — Я же говорил, что этому Багровичу доверять нельзя! Я ГОВОРИЛ ВАМ!
Долохов что-то ему отвечал, но мне было все равно, что он говорил. Мне было теперь все равно. Потому что в куче трупов я увидел ее.
Ксюша словно ненадолго заснула. Словно после бессонной ночи только прикрыла глаза. То, что она не проснется выдавала лишь изморозь на ее лице. Посреди этой кровавой вакханалии она выглядела чужеродно. Слишком умиротворенным выглядело ее лицо. Ксюша нежно прижимала к себе сверток. Это София! С другого бока к матери прижался Марк. Одежда его покрылась коркой льда, а глаза были все еще открыты. Мертвые, пустые глаза моего сына. Он словно говорил мне — ты бросил нас! Из-за тебя мы погибли. Это ты виноват. Ты не смог защитить…
