Шею льва охватывал тонкий бронзовый ошейник, длинный поводок от которого волочился по земле. Парню не нужно было (да и вряд ли бы удалось) удерживать хищника за этот хлипкий обрывок кожи. Лев беспрекословно повиновался одному его взгляду.
Стража сначала хотела воспрепятствовать бесцеремонному проникновению непрошеных гостей во владения повелителя Двух Земель, но их привел сам наследник престола принц Джедефхор, заверивший вояк, что все в порядке. А что им, жизнь недорога?
Вот возьмет волшебник и превратит всех в каменные изваяния. Или развеет взглядом, как песок.
Пропустили.
С полдороги царевич вернулся, а Джеди и лев, никем больше не задерживаемые (как вследствие панического ужаса, испытываемого при их виде редкими зеваками-царедворцами, так и по причине послеобеденной дремы, в которую погрузился почти весь дворец и его обитатели), добрались до фараоновых покоев.
Резную, золоченую дверь также охраняла неусыпная стража, застывшая на посту немыми истуканами. Только широко раскрытые глаза, испуганно косящие на царя зверей, выказывали, что воины живые. Данька уже намеревался постучать, как его запястье было перехвачено узкой рукой с длинными изящными пальцами.
— Се неб, Аида! — поприветствовал молодой человек красавицу, появившуюся из-за тяжелой портьеры.
— Итак, я пришла…— начала она.
Затем вдруг щелкнула пальцами, и головы стражников как по команде свесились на грудь, но они продолжали стоять навытяжку.
Даниил встревожился.
— Что это такое, Аида?
— Не Аида, — сурово бросила девушка, нервно тряхнув роскошными волосами. — Иайдах. Лучше, если ты так будешь звать меня. Я сделала все, чтобы они ничего не услышали и не помешали нам. И те, кто снаружи, — тоже.
Сегодня она была одета поскромнее, чем в их первую встречу. Короткая юбка с синим передником, нечто вроде крошечного топика, открывающего почти все, но кое-что оставляющего за кадром, и — неслыханная роскошь, если верить Упуату, — сандалии из тонко выделанной кожи антилопы, украшенные серебряными бубенчиками.
Правда, Даньку, честно говоря, куда более занимала не одежда, а то, что под ней. В прошлый раз он не слишком хорошо разглядел девушку. Не пялиться же на наложницу в присутствии фараона, да и вокруг было еще немало столь же голых и аппетитных девиц.
Теперь он смог разглядеть ее повнимательней и отлично понял Хуфу.
Перед ним был замечательный образчик женской красоты. Не такой, как Анх или его Нюшка, но тоже замечательный в своем роде.
Широкие бедра безупречной формы, тонкая талия. Под упругой кожей бронзово-медового оттенка нервно подрагивали сильные мышцы. Грудь дерзко торчала, еле сдерживаемая полупрозрачной тканью, ее форма и размер могли бы заставить позеленеть от зависти лучшую фотомодель его времени. Великолепная шея. Изящные, будто выточенные скульптором из дерева черты лица…
И все это дополнялось и усиливалось очарованием юности — ей было от силы пятнадцать. Парень ощутил сладкое томление и одновременно — весьма недвусмысленную реакцию молодого, здорового организма, истосковавшегося по женщине. Она уловила его оценивающе-жаждущий взгляд и вовсе не смутилась, а дерзко уставилась ему в глаза, и взор ее был прям и тверд. И было в нем что-то такое древнее и неласковое. — Можешь глядеть сколько угодно, чародей. Я уже привыкла. Все вы, мужики, слеплены из одного теста, и желания ваши не отличаются разнообразием. У вас на уме только… Ею было произнесено слово на непонятном языке, но в данном контексте перевода не требующее.
— А вот твоя собака, хоть и кобель, да мыслит по-другому.
Она протянула руку и бесстрашно погладила льва по гриве.
— Как ты?.. — изумлению Дани не было предела.
— Как я узнала пса под львиной личиной? — засмеялась девушка. — О, это очень просто для нас, хранителей знаний Древних.
«Лев» недовольно рыкнул. Надо же, его эксперименты с «привлечением внутренних биологических резервов» действуют не на всех.
«…Это довольно трудное, отнимающее массу энергии предприятие, — пояснял Упуат археологу суть своего опыта трансформации, — Используем мы это не часто и можем удерживать иллюзию не больше одного, максимум двух часов. Так что постарайся не особенно медлить с допросом. Быка за рога — и в стойло…»
— Ну и чего ты хочешь? — спросил Даниил. — Надеюсь, не отравы для Хуфу, жизнь, здоровье, сила? И не заставишь наслать мор на всех его наложниц?
— Вовсе нет! — фыркнула юная эфиопка. — Я желаю только одного, и, думаю, ты в силах дать мне это. Я и сама владею кое-чем, но мне будет нужна и твоя помощь, а возможно, и помощь Кхелу. Тех, кому ты служишь, и один из которых даже служит тебе.
Выразительный взгляд в сторону «льва».
— А что я с этого буду иметь? — спросил Горовой как можно более нагло.
Про себя же отметил, что дивчина и самом деле непростая, коли сразу просекла насчет Упуата.
— О, у меня есть многое, что тебе будет полезно.
— Не бирюзовые ли заколки ты имеешь в виду? — невинно осведомился Данька.
— Так ты сердит на меня? — искренне изумилась Аида — Иайдах. — Но ведь ты колдун. Разве колдун не должен с помощью своей силы делать то, о чем его просят? А если он этого не может, то какой же он колдун?
Признаться, такая постановка вопроса поставила археолога в тупик. А представления у этой африканочки о роли магов в обществе довольно занятные! Впрочем, может, у нее дома дела именно так и обстоят? Нужен, к примеру, дождь — зовут шамана, он приносит жертву своим божкам, лупит в тамтам, и дождь идет. А если не идет — тогда лупят уже самого шамана. Тамтамом по кумполу.
— Я хочу, — невозмутимо продолжила она, — чтобы ты помог нам бежать из Черной Земли в страну моей матери, на Алашию.
— Нам?
— Ну да, мне и моему слуге. Это старший жрец храма Птаха в Меннефере, Ратаммасх.
— Что еще за жрец? — приревновал Даниил.
— Его нанял мой отец специально для того, чтобы он охранял меня от всех опасностей и неприятностей, с которыми сопряжена жизнь симпатичной наложницы при дворе фараона.
«Ишь, симпатичной! Скромняга!»
— Ратаммасх помогает мне, сдерживая любовный напор Его Величества. Он постоянно морочит повелителю голову различными знамениями, гороскопами и прочей мутью, препятствуя старому похотливому крокодилу сожрать меня с потрохами. Но с каждым Днем это делать все сложнее. А скоро будет и вовсе невозможно. До меня дошли вести, что мой отец собирается выступить против фараона. Представляешь, что ожидает бедную наложницу?
Она в отчаянии заломила руки:
— Молю тебя, храбрый юноша, спаси меня и моего верного слугу! Не дай этому уродливому гиппопотаму растоптать мою юность! Я сумею отблагодарить тебя.
Некоторое время Даниил сидел в полной прострации — он просто не знал, как ему реагировать на ситуацию.
— Ты не веришь мне? — гостья как будто читала его мысли. — Ты считаешь меня юной дикаркой, которая только и может, что ублажать господина песнями? Так знай: в неполных десять лет я прошла посвящение в Храме Серых Звезд; со мной говорила Тьма голосом Ллойгоррха — сына самого Калху, что доныне спит в своем доме в Храме Затонувшей Земли Великого Юга… Если ты чародей, тебе это кое-что должно говорить. Во мне кровь Первых, и во мне кровь моего царственного предка — Наакона-Рыжебородого. Подумай, стоит ли тебе ссориться со мной, вместо того, чтобы получить награду? Ведь кроме сородичей твоего спутника есть и иные силы…
— Вот к ним бы и обращалась! — фыркнул молодой человек.
— А то я не пробовала! — вскинулась она. — К сожалению, в Та-Мери мои знания бессильны. Здесь царят иные законы. Стала бы я унижаться, обращаясь за помощью к…
Тут красавица запнулась, но Данька понял, что она хотела сказать что-то обидное в его адрес.
— Ладно, — прервал он ее, решив и дальше разыгрывать из себя самовлюбленного наглого чародея. — Предположим, я готов подумать… Только подумать! Но каждая услуга имеет цену: чем же ты заплатишь мне?
— Ну, хотя бы кое-чем, что будет тебе полезно как чародею.
