Ознакомительная версия. Доступно 328 страниц из 1637
Надо поддерживать беседу. Этот хмырь тут несколько тысяч лет молчал, наверняка сейчас умничать будет, за высохшие уши не оттащишь.
Мой взгляд упал на Щекодава, и это немного подстегнуло мысль.
— Скучно, — я зевнул и покачал головой.
Глазницы у монстра и так были огромными, но мне показалось, что тот ещё больше округлил глаза:
— Как ты смеешь, ничтожество?!
Впрочем, миг ярости сразу же улетучился. Жрец улыбнулся губами, тонкими, как бумага, и, склонившись, что-то вытащил из кувшина. Следом из горловины потянулась костлявая рука, но босс только щёлкнул по ней пальцами, чтобы отстала.
Он положил на алтарь кусок золота и алмаз.
— Как думаешь, смертный, почему они так дорого стоят?
Я поджал губы, потому что знал ответ. Но мне бы это никак не помогло.
Как и ожидалось, Жрец сам охотно разговаривал:
— Потому что они — вечны. Пройдут тысячи лет, а кусок золота так и останется золотом, алмаз так и останется алмазом. Вечность — это высшая ценность.
— Для кого? — всё же спросил я.
Жрец закатил глаза, будто более лютой глупости не слышал.
— Твои друзья обретут вечность, ты обретёшь вечность, и вы будете мне вечно благодарны за это…
— Жизнь без смерти? — я поморщился, — И зачем?
Жрец явно начал раздражаться:
— Как можно понять ценность вечности, если ты смертен?! Только если ты обретёшь её…
— Но если все вокруг будут бессмертными, то какая будет у этого ценность?
Великан открыл было рот, но тут же закрыл. Снова открыл, и снова закрыл, и в его глазах я наконец-то заметил сомнение.
Блин, надо добивать.
— Вот смотри, — выдавил я, лихорадочно пытаясь продумать фразу дальше, — У тебя тут все… эээ… бессмертны? Это ты над всеми погребальный обряд провёл?
— Да, смертный, я сделал это. Даже фараона я привёл к порогу вечности.
Меня уже самого начало раздражать это слово. Вечность, вечность, вечность…
— То есть, получается, что я сейчас тут единственный смертный?
— Да. Но возрадуйся, ничтожество, скоро ты тоже обретёшь бесценную вечность.
— Э, не-е-е… У меня же у единственного есть возможность умереть. Ни ты не можешь, ни твои слуги, ни даже твой фараон, ведь так?
Пересохшие брови монстра заскрипели, хмурясь над неразрешимой загадкой.
— Сам подумай, жрец, — продолжил я, — У меня есть то, чего нет даже у твоего фараона. Что мне эти твои золото, алмазы? А вечности твоей тут целые вёдра вон.
И уже я показал на все кувшины, сундуки, сосуды… Некоторые, кажется, даже дёрнулись от возмущения, что я их вёдрами назвал.
— Смертный, как ты…
— Да, я смертный. А ты нет, и не можешь им стать!
Тонкая губа босса обиженно отклячилась, и он, вдруг вспомнив, запоздало вытащил стрелу из виска, стал её разглядывать.
— Но я мог бы сделать тебя самым богатым в этой гробнице, — осторожно сказал я, задумчиво разглядывая ногти.
Ну вот, египетская грязь под ногтями набилась…
Глава 11
— Опыт десяти тысяч лет жизни говорит мне, что ты хочешь обмануть, — с сомнением произнёс Жрец.
— А мне двадцать пять… не тысяч, а просто двадцать пять лет, — вырвалось у меня, — И некоторые говорят, что ума я так и не набрал.
— Как его можно набрать за такое мгновение? — Погребальный Жрец снова удивился, потом ткнул в сторону одного из кувшинов, — Вот здесь мой мозг, и он очень удивлён.
Пришлось побороться с искушением дёрнуться к этому кувшину и разбить одним пинком. Вдруг у этого монстра, как в старой сказке — смерть в игле, игла в яйце, поэтому следует бить по яйцам…
Ладно, продолжаем мозговую атаку.
— Ну, тогда скажи мне, как я могу обмануть тебя? Я же не видел эту твою вечность…
Жрец заметно оживился:
— Ты хочешь увидеть вечность, смертный?
Я поджал губы. Разговор ушёл не туда, надо вторым заходом идти.
— Не, я лучше останусь самым богатым здесь. А то буду вместе с вами в одной песочнице, и все с одинаковыми ведёрками…
Жрец расхохотался:
— Неужели ты думаешь, что для меня самое главное, это богатство? Неужели ты думаешь, что я мечтаю превзойти фараона? Смертный, ты меряешь мой разум мерками вашей муравьиной возни.
Я раздражённо сжал кулаки. Блин, ну ведь почти получилось!
— То есть, так и останешься одним из многих, как инкубаторный? — попытался я последний раз уцепиться за ниточку.
Глазницы Жреца сузились:
— Я видел, как рождаются и умирают фараоны, смертный. Я открываю мёртвым врата в вечность! — тут он поморщился, коснувшись подбородка пальцем, — Ну, правда, одного фараона ко мне принесли ещё живым, такая неожиданность была. Его отравил наследник, но немного как бы недотравил. Но разве встречу с вечностью может испортить такая мелочь?
Меня осенило, и я поспешил сказать:
— А если я фараону предложу стать смертным? Это получается, он станет богаче, чем ты?
Погребальный Жрец расхохотался:
— Воистину, ты ничтожество! Неужели ты думал, что я клюну на это?!
Я понимал, что время уходит. Вот и рука Жреца снова опустилась на посох…
Думай, Саня, думай!!! Богатство ему, видишь ли, не нужно. Идейный тут нашёлся, трудоголик хренов, одна только «вечность» на уме. Фараонов он, видишь ли, к вечности провожает.
Остриё посоха уже смотрело мне в грудь, а я всеми фибрами виртуального тела чувствовал, что победить такого мощного босса не смогу. Физически…
— А ты хотел бы своего фараона ещё раз привести к вечности?! — вдруг выпалил я.
Погребальный Жрец застыл, поражённый до глубины своей пересохшей душонки. Тут же убрал посох, со стуком поставил рядом.
Кажется, ключик точно попал в скважину, да ещё и провернулся пару раз. Жрец аж заволновался:
— Ещё раз отправлю… нашего солнцеликого фараона… на встречу… на встречу с вечностью?!
Я не знал, что мумии могут потеть, но на бумажной коже монстра проявились капельки битума, словно он взмок от возбуждения.
Он убрал руку с посоха, поскрёб тонкий подбородок, окончательно порвав остатки бинтов на лице. Глаза его так и крутились в бешеном мыслительном ритме.
— Это же… снова шествие с песнопениями! Это же карнавальный год, это же подношения богам…. Но битум надо заготовить, и мёд же ещё… смолу хвойную заказать… ох, и карамель, карамели побольше… Так, постой, у меня же была?
Он вздрогнул и крутанулся всем телом, отчего посох соскользнул вдоль алтаря и упал, разбив какой-то сосуд. Сразу по-паучьи пробежала в темноту чья-то отрубленная кисть.
Я лишь успел заметить слабосветящийся статус:
Кисть Олриэна
Жрец даже не обратил внимания на беглеца, и всё суетился, как хозяйка на кухне, открывая и закрывая свою утварь. Вот присел над сундуком, и задел жилистым задом ещё один из кувшинов, откуда с визгом разлилась аморфная жижа, напоминающая желе из мозгов.
Я без особого интереса, но с повышенным отвращением бросил взгляд на бесформенную массу:
Мозги Даноса Щелчкового
О, и вправду, мозги… Какая гадость эта ваша заливная вечность!
И тут случилось оно:
Малое озарение — успешно!
Мозги Даноса Щелчкового, древнего воина-варвара Великого Очага Исхюров, обработанные карамельно-медовым бальзамом для сохранности.
Необходимый ингредиент в приготовлении некоторых мощнейших алхимических ядов на понижение интеллекта. Цена таких зелий огромна, но сложность изготовления запредельная.
Может использоваться в масле для натирания эпических доспехов, чтобы заметно снизить требования к интеллекту. Цена огромна, но, к сожалению, обычно покупатели таких масел не имеют умственных способностей понять, почему цена огромна.
Можно применить в настойке «очищения мозгов» для остановки внутреннего диалога, популярной среди учёных и жрецов перед медитациями и обучением. Самый оптимальный вариант по цене и сложности.
Для инициации яйца Бинтуронга так же является необходимым элементом, но ввиду характера питомца предсказать успешность этого вложения сложно.
Ознакомительная версия. Доступно 328 страниц из 1637
