Звери! Сердце в кусок льда превратилось…
Диагностику на неё… Жива и теперь уж точно жить будет. Малое исцеление на неё следом за диагностикой и пока пусть спит. Сначала нужно с этими насильниками разобраться, такие сволочи просто не должны жить на свете…
Перешагнул через порог, так и прошёл прямо по лежащему и выбирать, куда при этом моя нога наступила, не стал. Огляделся. Оружие на лавке возле двери разложено. Это хорошо, всё мне работы меньше. Что тут ещё хорошего и полезного? А взгляд сам собой снова и снова к распятой на столе женщине возвращался, что‑то меня сильно увиденное зверство нахлобучило. А ведь там, в том мире, всякого навидался, вроде бы как должен был привыкнуть к подобному… И тут же оборвал сам себя – к такому невозможно привыкнуть! Ударом ноги откидываю похрапывающую тушу в сторону и тут же отпрыгиваю к стене от звона железа в сенях за спиной.
Разворачиваюсь и чертыхаюсь вполголоса. Не удержалась женщина, за мной в дом припёрлась! Замерла перед порогом, глаз не отрывает от огненного шара в моей руке. На совёнка из‑за них похожа– глаза такие же огромные и круглые.
Пришлось ещё раз чертыхнуться и убрать огонь. Только тогда явно ошарашенная увиденным чудом женщина отвела глаза в сторону, заглянула в комнату…
И наткнулась взглядом на валяющихся вповалку мужиков без штанов. Увиденное не заинтересовало, а вот об лужицы крови взглядом словно споткнулась. Подняла глаза выше… И молча метнулась вперёд. Откуда в её руке появился нож, я так и не заметил, но верёвки она тут же перерезала. Оглянулась, в глазах океан боли и гнева плещется:
– Её‑то зачем убил?
– Да никого я не убил! Спят они все… – отмахнулся от глупого вопроса и скастовал на изрезанную ещё одно малое исцеление.
– Да? Это хорошо, что спят… – начала было говорить женщина и резко оборвала сама себя. Громко охнула, наблюдая за быстро затягивающимися порезами и пропадающими кровоподтёками у спящей. Со страхом покосилась на меня, стараясь проделать это как можно более незаметно, ещё раз охнула, и метнулась в сени, вновь чем‑то там зазвенела и вернулась в комнату с полным ведром воды и полотенцем на плече.
Обмыла спящую от крови, подняла и перенесла её на кровать, прикрыла какой‑то накидушкой. Крепкая какая тётка… И только потом повернулась ко мне:
– Ты можешь её разбудить?
– Зачем? – продолжил собирать в кучу трофеи. Кроме оружия здесь и другого добра много. Внушительная горка, между прочим, получалась. Тел‑то здесь насчитал шесть, не ошибся мой сканер.
– Надо! – отрезала тётка. – Так что? Можешь или нет?
Отвечать ничего не стал, отмахнулся и просто разбудил спящую. Что уж теперь‑то… И подпрыгнул, когда за спиной раздалось просто звериное рычание и громкие чавкающие звуки. Оглянулся, а это проснувшаяся нож у моей преследовательницы выхватила и ближайшего насильника кромсать принялась.
Стою, смотрю, как она на нож всем своим телом наваливается раз за разом, в кровище вся перемазалась. А что мне ещё делать? Пусть хоть всех здесь перережет, в своём она праве, заодно и поквитается…
Так и вышло. Перерезала всех. Ещё и отрезала у них то, чем они её… Ну, вы поняли. Потом в рот каждому их позаталкивала, тем же ножом разжимая им зубы и при этом нещадно кроша их…
Ладно, досматривать жуткое действо не стал, да и делать мне здесь больше нечего, других забот полно. Всю деревню зачистить, это постараться нужно. Нельзя вот такое оставлять безнаказанным!
Выдернул из ножен трофейный нож, повертел в руке, вспоминая прежние навыки. Работать ещё над собой и работать, восстанавливая и нарабатывая то своё мастерство. Оглянулся на женщин, шагнул за порог, накидывая сон на всю деревню. На автомате проверил источник и не удивился его пустоте. Очень уж объёмным пришлось делать заклинание. Да и ладно! Не тот сейчас момент, чтобы магию экономить…
Прибрал всех… Да, не трогал только местных женщин и девчонок, затраханные они все тут и забитые до умопомрачения. А мужиков не было совсем. Как и мальчишек… Похоже, нацики их всех перебили. Почему нацики? Да эмблемы у них у всех соответствующие на одежде, ну и татуировки тоже у всех, со свастикой и орлами… Так что некого было здесь щадить. Особенно после всего того, что они здесь творили. Так что резал врага со спокойной совестью, и рука не дрогнула. Никто их сюда не приглашал… Это наша земля!
Вернулся к первому дому, но заходить внутрь не стал. Как ни старался уберечься, но в чужой крови перемазался знатно. Скинул всю грязную одёжду с себя и тут же у колодца ведро воды на себя вылил.
Пока отфыркивался, вода‑то ледяная, да глаза протирал, ведёрко у меня из рук и потянули. Расслабился я, контроль потерял! Посчитал, что чужих здесь уже нет, а про двух баб забыл! Вот та первая ко мне и подкралась:
– Давай помогу.
Отказываться не стал, подождал пока она очередное ведро поднимет и на спину мне выльет. Да потом ещё полотенце мне сухое протянула. Брать не стал. Вот только она мои сомнения правильно поняла:
– Это наше, не их. Можешь пользоваться спокойно.
Я и воспользовался под изучающим внимательным женским взглядом. Не было никакого чувства стеснения, обтёрся и протянул использованное мокрое полотенце женщине. Ну и поблагодарил кивком. Слова показались неуместными.
И в дом прошёл голый, осторожно переступая через кровавые лужи. Там переодеваться не стал, в комнате от вони дышать нечем. И мух очень уж много налетело, так и жужжат над вспоротыми животами…
Сгрёб в кучу всё то, что для себя откладывал и поспешил выйти на свежий воздух. Выложил добро на скамейку и сразу же натянул на себя трофейный камуфляж. Ну а что? Некого мне здесь стесняться, да и не до меня этим бабам сейчас, как и мне не до них.
Моя преследовательница, правда, всё же выглянула почти сразу в окошко, головой туда‑сюда покрутила, меня внизу на скамейке обнаружила и успокоилась, скрылась.
Подогнал по себе чужую разгрузку, за спину закинул плотно набитый рюкзак с разнообразным добром, подхватил со стула приглянувшийся мне автомат и вышел через калитку на улицу. Прощаться не стал, ни к чему.
Рюкзак плотно набит, потому что хватал всё, что показалось наиболее нужным. Тут и еда, и питьё, и патроны с гранатами. Вес получился огромный для этого тела, но своя ноша не тянет, поэтому пришлось поднатужиться. Доберусь до леса, там и перетряхну свои новые запасы.
Отошёл километра на полтора от деревни, тогда и остановился на привал. В деревне оставаться не захотел. И трупов там теперь полно, и вообще. Местные скоро очнутся, пусть сами с телами разбираются…
А ранним утром проснулся от сработавшей сигналки. И тут же выругался, когда сообразил, кто это тут у меня таким ранним утром в гостях нарисовался!
И ладно бы это была моя первая знакомая, с этим фактом я уже как‑то примирился. Ну плетётся она где‑то там позади, ну и пусть себе плетётся. А тут целый десяток разновозрастных и разновеликих женщин. Вышли гуртом на поляну, так и остановились, на меня с большой настороженностью и опаской смотрят. Только вижу, что упрямства и надежды в этих взглядах всё‑таки больше.
И каждая обвешана разнообразным оружием с ног до головы. Прямо рэмбы какие‑то! Одна самая мелкая по габаритам девчушка вообще на себе пулемёт припёрла! И как только дотащила, не бросила? А ведь у них у всех ещё и рюкзаки за плечами. Которые забиты так же плотно, как и мой собственный…
– Вот, принимай в подчинение бабское воинство! – шагнула вперёд моя знакомая…
Не было печали! И за что мне такое богатство?
Глава 3
Молчу, потому что других слов, кроме матерных, нет. Ну и чтобы в запале лишнего не брякнуть, начал пополнение внимательно рассматривать. Каждую из этого воинства… Снаряжение какое, во что одеты и обуты, чем вооружены и прочее… И никто из них глаз в сторону не отводит, смотрят с вызовом, мол, только попробуй нас с собой не взять! И вчерашняя спасённая здесь, кто бы в этом сомневался. И как быть?
