– Хм… Как я понимаю, при разоблачении и угрозе расстрела ваши псевдобеглецы умирают?
– Да. Но несколько более эффектно, чем мы сейчас видели.
– То есть?
– Каждый, как вы, Михаил Александрович, выразились, «псевдобеглец» снабжен взрывным микроустройством. Однако, несмотря на малый размер, мощность достаточна, чтобы в помещении площадью в двести-триста квадратных метров живых не осталось.
«Барон не может не учитывать возможность обыска, – подумал Несвицкий. – Значит, его марионетки понесут свои бомбочки не на себе, – в себе»
– Долго такая схема не проработает, – высказал сомнение полковник. – Если взрывы начнут повторяться… Тогда кандидаты в подпольщики будут попадать к руководителям подпольных групп только после проверки на рентгеновском аппарате или тому подобной аппаратуре…
– Полноте, – махнул рукой фон Корф. – Откуда возьмется «тому подобная аппаратура» у недобитков, прячущихся в лесах или штольнях? Скорее, без затей начнут расстреливать незнакомых, желающих примкнуть к сопротивлению. Однако головку хотя бы нескольких банд уничтожить удастся. Зато представляете, сколько наших настоящих врагов они могут, испугавшись, вывести в расход?
– Представляю… – медленно произнес Несвицкий, затея флотской контрразведки не очень-то ему нравилась. – А если поверят и примут в свои ряды?
– Тогда при первой же возможности наш внедренец выйдет на связь. И станет выходить регулярно. Сам не понимая, что делает, и тут же забывая, что сделано.
– У городских подпольщиков, согласен, такая возможность может появиться. Но нам наверняка придется столкнуться и с партизанами, скрывающимися на тайных базах и покидающими их лишь для боевых операций… Как выйти на связь, внедрившись в партизанский отряд? Или вместе с бомбой вы будете снабжать внедренцев и микропередатчиком?
– Нет, не будем… Передачу тут же засекут, к тому же работа с передатчиком требует достаточно осмысленных действий. Если в течении месяца связь установить не удастся, мой зомби приведет бомбу в действие. Естественно, в тот момент, когда вокруг окажется достаточное число инсургентов.
– Я все же предпочитаю старые добрые методы, – сказал Несвицкий. – Вербовку агентов, работающих на меня вполне осознанно и надежно сидящих на крючке.
– Вербовка – дело долгое, кропотливое… А у нас – полчаса обработки на соответствующей аппаратуре.
– К тому же, – добавил фон Корф, кивнув на неподвижное тело, лежащее на полу, – мы с вами, Михаил Александрович, оценили сейчас продукт массовый, так сказать, серийный… Однако среди пленных есть командиры и даже рядовые с большими потенциями лидеров, вполне способные занять руководящие роли в подполье. С ними наши специалисты работают индивидуально и достаточно долго. Внушают не простейшую программу действий, но фактически создают в мозгу вторую личность, ничем себя не проявляющую, однако готовую в определенный момент взять под контроль и мозг, и тело. У них, конечно же, никаких бомб…
– И их вы, Николай Оттович, конечно же, мне не покажете, – в тон сказал Несвицкий.
– Не покажу, – улыбнулся капитан второго ранга. – Никто не знает, какой из этих крапленых джокеров сможет вдруг стать козырным тузом в наших играх. А правила таковы, что козыри не показывают не только противнику, но и партнеру, не так ли?
Полковник кивнул. Именно так. Он и сам бы не стал делиться с флотскими коллегами в подобной ситуации. В идеале, агента высокого уровня должен знать лишь его куратор, слишком велика в таких случаях цена утечки информации…
2
Несвицкий и фон Корф шагали обратно к жилым помещениям базы. Шли длинным коридором, изогнувшимся плавной дугой.
Полковник отметил, что члены экипажа «Святой Ольги» вообще предпочитали как можно меньше пользоваться гравиподъемниками и прочими приспособлениями, облегчающими передвижение внутри джамп-базы. Очевидно, старались давать лишнюю нагрузку мышцам, слабеющим в условиях пониженной гравитации. Сам Несвицкий за три дня, проведенных на борту флагмана, вполне освоился: ходил нормально, не прежней слегка подпрыгивающей походкой, исчез легкий шум в ушах. Ничего хорошего в такой перестройке организма не было, потом придется заново привыкать к нормальной гравитации на Елизавете-Умзале…
Впрочем, крупные войсковые операции на главном континенте близятся к завершению, и недалек тот час, когда вновь назначенная планетная администрация въедет в Новотроицк, столицу Елизаветы. Но кто встанет во главе планеты, кого назначат генерал-губернатором? Кого военным комендантом? Интрига оставалась.
Если власть окажется у флотских, у какого-нибудь ставленника контр-адмирала Мезенцева, – значит, наверху согласились с концепцией быстрых, решительных и крайне жестоких мер против уцелевших на планете мятежников. И тогда выполнение задачи, поставленной перед Несвицким, может весьма осложниться. От загнанных в угол крыс можно ожидать чего угодно. В том числе и попытку уничтожить главное богатство Эридана, генохранилище…
Полковник, будь у него выбор, предпочел бы увидеть в должности наместника генерал-майора Славича, сторонника мягких и постепенных мер. Вариант, что во главе Елизаветы-Умзалы окажется кто-то из гражданских чинов, не стоило и рассматривать, – прифронтовая зона все-таки. Да и партизанская война на поверхности планеты может растянуться на месяцы, а то и на годы.
За такими мыслями жандарм и не заметил, как они с бароном отшагали большую часть пути, оказавшись в командном секторе джамп-базы. Коридор все чаще упирался в перегородки, и застывшие у мембранных люков часовые-десантники вглядывались в подходящих настороженно, однако, узнав фон Корфа, успокаивались и отдавали честь. Пропуска, тем не менее, спрашивали у обоих.
Несвицкий, кстати, не совсем понимал, отчего на борту «Святой Ольги» столь рьяно, до последней запятой, соблюдают статьи устава, касающиеся внутренней безопасности. Само по себе похвально, но с чего вдруг такое рвение? Словно бы флотские с часу на час ожидают прибытие грозной инспекции с одним из великих князей во главе… Однако же никаких инспекций не предвиделось, ни с членами царствующего дома, ни без таковых, – источники информации на сей счет были у полковника надежнейшие. Или на флагмане случались инциденты? Нештатные ситуации, связанные с угрозой безопасности? Если и случались, то космофлот их старательно замял, не известив ни жандармов, ни Ставку ВГК… А это уже криминал, и весьма серьезный.
– Заглянем к радистам? – предложил Несвицкий, когда они с капитаном второго ранга поравнялись с большим люком в боковой переборке (охраняли его сразу два часовых, и не десантники – гвардионцы из личного конвоя флаг-адмирала).
Полковник мог зайти сюда и один, чуть позже, благо необходимый допуск имелся. Но решил, что лучше выполнить задуманное в присутствии флотского контрразведчика, – так, чтобы тот ничего не заметил и не понял.
– Желаете отправить срочное сообщение? – осведомился фон Корф нейтральным тоном. Чересчур уж нейтральным, как показалось жандарму. Наигранно-нейтральным.
– Скорее наборот… Ожидаю сообщение, и весьма срочное.
– Вам его немедленно доставят в каюту… – начал было фон Корф, и не закончил.
Несвицкий улыбнулся. Оба понимали: слово «немедленно» может означать весьма разные промежутки времени. Особенно на флагманском корабле флота, где собрались в изрядном количестве начальники всех рангов. Немедленно после того, как некоторые из означенных начальников полюбопытствуют: что же за информация поступила на имя «стального пса»?
Чтобы попасть в рубку дальней связи, пришлось не только предъявить часовым узенькие ферропластиковые полоски пропусков, но и дождаться, пока вмонтированный над дверью сканер не удостоверится: желающие проникнуть внутрь именно те, за кого себя выдают. Полковник знал, что сейчас проверяется не единственно внешность, до рисунка сетчатки глаза включительно, – мозговые ритмы тоже сравниваются с эталонными записями. Разумная предосторожность: если облеченный доверием человек вдруг станет неадекватен – по субъективных причинам, или же вследствии чужого и враждебного влияния – люк перед ним попросту не откроется.
