Далее морская часть путешествия протекала скучно. Пожалел Рябинина и Сыромятова, оставался на флагмане вплоть до расставания с «армадой». Райские места — Багамские острова, прошли в светлое время суток, специально так подгадали, дабы колонисты с первых часов прониклись красотами нового места жительства, Нового Света. Не удержался и приказал вести «армаду» держась ввиду кубинского берега. Испанцы и конфедераты выслали все военные корабли для встречи союзника и зрелище почти сотни судов, впечатляло. На мостике флагмана я и «сочинил» и тут же исполнил песню про Кубу. Ту самую, «Куба далека, Куба далека, Ку-у-у-у-уба ряд-о-о-о-м». А что, там временных привязок нет, прошла на ура. Офицеры тут же записали слова, жалея, что на остальных судах, идущих мимо чудо-острова не слышат сего изумительного хита.
— Подумаешь, проблема. Николай Николаевич, кто из твоих орлов самый музыкальный? Отряди мичманцов с гитарами, пускай пропоют песнь о Кубе на пароходах с переселенцами. Там у каждого третьего музыкальный инструмент, в кают-компаниях пианино стоят, живо переймут и слова и мелодию. Чтоб когда к порту подходили все распевали!
Волконский царскую шутку воспринял всерьёз и через пять минут мичман Ордин и лейтенант Власенко с гитарами прибыли на мостик для уточнения особенностей исполнения. Изрядно похохотав, раз пять напел морякам шедевр ансамбля «Пламя», придирчиво прослушал их исполнение и благословил на песенное миссионерство. Офицеры тут же перебрались на разъездной пароходик «Стрела», исполняющий на перегоне роль судна-курьера и двинули по эскадре…
«Киев» музыкантам в погонах попался первым и через пару часов до флагмана донеслось нестройное, но дружное: «Берег золотой, берег золотой, — Варадеро, Варадер-о-о-о-о»…
— Ишь как выводят, шельмы, — вспомнился мультик про «Волшебное кольцо» и мультяшный царь, обожающий хоровое пение.
— Специально орут, чтоб ваше величество услышало, — командир «Адмирала Истомина» понимающе улыбнулся.
— Как тут не услышать, несколько сот человек связки надрывают. Ох, осипнут певцы, захрипят страшно и непонятно, ступив на землю американскую…
— То не беда, в Техасе им с таможней и пограничной стражей объясняться не надо, сразу в вагоны и до Константинополя.
— Нет, Николай Николаевич, какое сразу. Такую орду враз не вывезти, хотя Репнин наверняка все поезда согнал в Остин.
— Простите, ваше величество, но песня про Кубу…
— Не понравилась?
— Боже упаси! Кто лучше вас, ученика Пушкина и моряка напишет лучше? Я о другом. У Испании не хватает сил удержать заморские владения. На той же Кубе работают несколько тысяч «русских корейцев». Насколько знаю, работают и на плантациях сахарный тростник выращивая, а отдельные отряды воюют с повстанцами, помогая испанским частям. Не значит ли ваша песня, что вскоре Мадрид уступит часть острова России? Простите, ваше величество, но все ваши песенные творения появляются очень вовремя и к месту, что про Сибирь, что про войну…
— Однако¸ однако, господин капитан первого ранга. Отличный анализ! Собирался поздравить вас контр-адмиралом по прибытии в Новый Орлеан, но коль так стратегически мыслите, Николай, Николаевич, нечего время терять. Зовите вестового, мундир спешно перекраивать, а за погонами я сейчас адъютанта пошлю…
В Мексиканском заливе «Русская Армада» разделилась. Конвой с переселенцами пошёл в Техас, а «Адмирал Истомин» полным ходом полетел в Новый Орлеан, где уже дожидались союзника лучшие люди Конфедерации во главе с Президентом КША Пьером Борегаром.
Южане в послевоенные годы начали реформы представительной и исполнительной власти, стараясь максимально отдалиться от системы государственного управления САСШ. Насколько у плантаторов получилось — чёрт знает, во всяком случае в КША после финта Техаса с отделением, штаты имели совсем мизерные права. Даже полиция, даже шерифы в крохотных городках подчинялась напрямую представителю Президента в штате, отвечающему за мобилизацию и развёртывание частей армии Конфедеративных Штатов Америки.
Давний знакомец Пьер Борегар, герой войны, прославленный Генерал-Победа был по сути военным диктатором, что объяснялось и обуславливалось неурегулированными противоречиями Юга и Севера. И хотя конфедераты и юнионисты не стреляли друг в дружку, напряжение на границе наличествовало. Да и таможенные войны, это ведь тоже войны. Атланта, ставшая новой столицей Конфедерации, была только «первой из столиц». Южане весьма оригинально подошли к данному вопросу, предвосхитив метания в моей прежней реальности, таких стран как Бразилия и Австралия. У Конфедератов даже термин такой появился — «кочующая столица». Где бы, в каком захолустье не обосновался Президент и постоянно сопровождающий главу государства Президиум Сената (да именно так плантаторы поименовали свой аналог «Политбюро») там и столица! Так-то логично, Борегар — Верховный Главнокомандующий, где он там и ставка. Ставка — столица. Примерно так народу объяснили, но, по правде говоря, большинству южан на «движуху» в верхах пофиг. Юг спешно отстраивается, количество участков под «белое золото» — хлопок, увеличивается с каждым мирным годом. Стратегический товар!
А на Кубу, да, заглядываются конфедераты. Облизываются на испанскую колонию. Мадрид потому и дружит с нами, боится и САСШ и КША. Делить сахарный остров гордые идальго ни с кем не намерены, но условия для деловых людей из России самые наиблагоприятнейшие. Прав, прав новоиспечённый контр-адмирал Волконский — есть виды на Кубу. Но исключительно экономического толка. Хапать и хапать территории, которые не можешь освоить, — дурной тон. А за базу Атлантической эскадры и гарнизон в два батальона отрабатываем участием в подавлении горячих кубинских партизан. Они и в этой реальности доставляют испанцам немало проблем, почему и так ценятся здешним губернатором корейцы, способные и вкалывать на плантациях и под командой опытных офицеров гонять инсургентов в хвост и в гриву. Слухи запущены, что Кубу я выкуплю у Испании и дщерь свою внебрачную, с корейскими корнями, сделаю королевой островного государства. Разумеется, такой перспективы испугались все: Великобритания, Испания, Франция, САСШ, КША…
Испугались и начали гнать каждый свою версию, отчего пошла такая путаница, что случился самый натуральный «Кубинский кризис 1875». Серьёзно, именно так газетчики окрестили сей казус.
Разговор с Президентом КША как раз и начался с обсуждения будущего Техаса и Кубы. Борегару нездоровилось, но генерал-победа на хвори и болячки внимания не обращал. Надо бы поберечься старине Пьеру. После неожиданной и загадочной смерти Роберта Ли, которого то ли залечили, то ли не долечили тамошние коновалы, Борегар остался без верного соратника и сменщика. Тандем двух генералов был куда как эффективней путинско-медведевского, и во многом Юг держался на плечах двух титанов. Теперь вот один Пьер тащит молодое государство. Помощников хватает, но такого опыта, такого авторитета непререкаемого нет более ни у кого.
— Рад приветствовать ваше величество в Новом Орлеане!
— Господин Президент! Счастлив находиться на благословенной земле Юга. На территории свободных и независимых Конфедеративных Штатов Америки!
Обменявшись приветствиями, прошли в особнячок, заранее снятый российской стороной и охраняемый ротой из Особой Калифорнийской Бригады. Бывшие подчинённые Сыромятова радостно приветствовали отца-командира, выслужившего в Святой Земле генеральский чин. Никита по старой памяти хотел покомандовать, однако капитан Павлов, вежливо и твёрдо попросил Никиту Васильевича не вмешиваться. Генерал-майор не стал качать права и меряться заслугами, а направился к старым знакомцам из Российско-Американской Компании…
Борегара сопровождали семь лидеров «Партии Юга», единственной, кстати, организованной политической силы Конфедерации. В отличие от единороссов 21 века «Партия Юга» и была самим Югом, вобрав лучшие силы общества, подчинив вооружённый народ идеям «Независимости и Возрождения». Почти поголовно вступили в организацию бравые джентльмены и гордо, аки орден, носили партийный значок. Для дам были созданы, вы не поверите — «Женские партийные комитеты»! А молодёжь муштровали в передранных с моего коНсомола (Союза молодёжи императора Константина) военизированных отрядах.
