"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Ледова Анна

Попытка его реализации закончилась для похитителей, можно сказать, удачно: первый советник сломал два ребра, а казначей лишился уха, но все остались живы и более-менее целы. Зато выяснилось, что глава Дома Сёрито питает страсть к хитрой английской механике, а особенно — к пружинным самострелам.

Но оставался еще один вариант — колдовство. Придворный астроном, бывший по совместительству также личным колдуном Эйдзоку, принадлежал к той довольно распространенной категории людей, которые сами по себе довольно честны и законопослушны, но бремя в виде детей, а также близких и дальних родственников не позволяет полностью раскрыться благородным сторонам их характера. Короче говоря, колдуна уломали быстро, и тот в подробностях выложил все, что ему было известно о сторожевых оберегах Величества.

По всему выходило, что задача несложная: главную дворцовую башню даже не потрудились защитить от блиц-проникновения. Эйдзоку не доверял «колдовским штучкам-дрючкам», больше полагаясь на мечи личной стражи. «Входим, оглушаем и тикаем», — как сказал казначей, бывший главным идеологом похитителей, а, поскольку никаких очевидных препятствий на пути этого плана не наблюдалось, к его исполнению приступили незамедлительно.

Первая часть — «входим» — удалась на славу: блиц-коридор открылся без проблем. А вот дальше дело пошло туго: башню, как уже говорилось, не защищали от внепространственных перемещений, однако открытие портала вызвало срабатывание сложного каскадного заклятья, превратившего похитителей в аккуратные каменные блоки, правда, ненадолго. В себя казначей с первым советником пришли уже в камере подземного каземата, где их встретил лично Эйдзоку. Правитель долго смеялся, а потом отпустил горе-террористов с миром, сунув обоим по полному кошелю золота, предварительно объяснив, что «похищение» было просто экстрим-тестом новых систем дворцовой безопасности, а молодая шпионка — агент дипломата Франклина Рича, который и придумал всю эту затею.

В итоге все остались довольны: Рич нажил небольшое состояние на поставках во дворец Эйдзоку активной колдовской сигнализации и охранной механики, сам Эйдзоку, помимо усиления безопасности своей царственной особы на порядок, получил море удовольствия от похождений незадачливых похитителей, а самим похитителям не отрубили головы.

Казначей после этой истории оставил службу и присоединился к ордену Смиренных Братьев, продав свою городскую резиденцию. Он купил маленький домик за городом, женился на молоденькой крестьянке и занялся садоводством. Говорят, он даже стал писать стихи и достиг на этой ниве небывалых высот.

Первый советник две недели беспробудно пил, методично спуская неожиданный гонорар во всех городских забегаловках, а потом вдруг неожиданно исчез. Его долго искали, но тщетно — советник как в воду канул. Многие думали, что он, повредившись рассудком, решил свести счеты с жизнью, но через пару месяцев странствующий монах принес весть в столицу: высокопоставленного чиновника нашли. Голодный, босой и пьяный, сжимая в руке кувшин крепленого вина, глухой дождливой ночью он перешагнул порог одинокого горного монастыря. Допив вино, советник разбил кувшин о пол и уселся прямо среди черепков, где и просидел три дня и три ночи, достигнув в итоге полного просветления.

…Слушая эту историю Рич молча ухмылялся в бороду. Юдзиро фыркал, плевался, но, в конце концов, развеселился и только похохатывал, стуча кулаком по столу. Хикару вздыхала; лицо Хозяйки Белой горы выражало бесконечное терпение потомственной няньки, вынужденной присматривать за оравой малолетних оболтусов: мутузят друг друга? — ничего, хоть стекла не бьют. Но Жао понимал, что Великая Мать втайне довольна происходящим. Эйдзоку, при всей своей показушной легкомысленности, был вовсе не дураком и хорошо понимал, когда обстановку следует ненавязчиво разрядить. Глава Дома Сёрито заработал репутацию тонкого политика и дипломата не просто так.

— Ну, хорошо! — воскликнул, отсмеявшись, Юдзиро. — Отлично! Замечательно! Но все равно — каков прохвост! Была бы моя дочь постарше, выдал бы ее за тебя, Рич, и все дела! А ты, как честный человек… Хотя какой ты, к гакам, «честный человек»! Вот объясни мне — чего тебе надо? Ради чего ты развел весь этот бардак?

— По-моему все и так ясно. — Рич дернул себя за бороду. — Я хочу, чтобы вы с Эйдзоку прекратили войну.

— Войну? — Юдзиро изумленно захлопал глазами. — Ты это о чем?

— Почтенный господин Рич, очевидно, имеет в виду предстоящую войну между нашими домами, дорогй Юдзиро, — вмешался Эйдзоку. — Я прав?

— А, точно! — Юдзиро хлопнул себя по лбу. — Мы же воюем. Вернее, скоро будем. А в чем, собственно, проблема?

— Я же сказал: откажитесь от этой идеи. Решите свои споры как-нибудь иначе. — Рич нахмурился.

— М-м-м… Эйдзоку! — Юдзиро озадачено почесал затылок, — А мы, вообще, из-за чего воюем?

— Думаешь, я помню? — глава Дома Сёрито фыркнул. — Это надо у военных советников спрашивать. Да и какая разница?

— Что значит, «какая разница»? — глаза Рича полезли на лоб. — Вы что, воюете друг с другом и не помните за каким хреном?!

— Как это «не помним»?! — обиделся Юдзиро. — В мелочах, может и не помним, но уж общий смысл всегда один и тот же и от века к веку не меняется, верно Эй? Холопы — как бочонки в винном погребе: затычку надо, время от времени, вынимать. Вот и все. А он — «не помните»…

— Почтенный Ю хочет сказать, — вмешался Эйдзоку, — что причины локальных конфликтов, время от времени разгорающихся между Домами, по сути, неизменны, вне зависимости от официальной версии. Если народу живется плохо — а народу всегда плохо; уровень достатка здесь ни при чем — то, рано или поздно, он начнет искать причины своего бедственного положения. Сказать правду самому себе, то есть признать, что причина неприятностей — в них самих, в этих рожах, которые они ежедневно видят в зеркале, для подавляющего большинства не представляется возможным: для этого не хватает либо мозгов, либо смелости. Поэтому виноватым всегда оказывается ответственное руководство, особенно если обывателя поддерживают соседи. «Вот какой Эйдзоку мудак, давайте побьем его камнями, и все у нас сразу станет замечательно: рис будет расти на голых скалах, деньги посыплются с неба, а молодые барышни станут ломиться во двор крестьянина Пу целыми толпами, чтобы разделить с ним ложе страсти». Ну и так далее; принцип, думаю, ясен.

— А если в правительстве, действительно, все как один — подонки, сволочи и воры? — Рич все больше мрачнел; он уже начинал понимать, куда клонит Эйдзоку.

— Да какая разница? Правительство хорошим не бывает в принципе: любого из моей свиты или свиты Юдзиро можно просто так брать и вешать — не ошибешься, потому что обязательно попадешь на вора и взяточника. Но если накопившееся социальное напряжение разрядится внутрь государства, то есть начнется революция, восстание, бунты и так далее, это приведет лишь к хаосу и ослаблению страны. Пострадает экономика, инфраструктура, долгое время формировавшийся политикум… да все на свете! Вот например: деревню Фу каждый год затапливает по весне, потому что местная речушка выходит из берегов. Староста Фу решает возвести на реке плотину и идет к местному бо выбивать деньги. У бо, конечно же, денег нет — да и не станет он брать деньги из собственного кармана — поэтому бо, в свою очередь, идет куда повыше. А «повыше» сидит знакомый дафу, который ему то ли кум, то ли сват, то ли брат и поэтому соглашается выделить деньги, но с условием предварительного распила. И так по всей цепочке до самого низа. В итоге староста получает средства на строительство (из которых, конечно же, часть кладет в карман и себе), а все остальные — свой кусок. Конечно же, это воровство, но не будь этой проклятой цепочки, состоящей сплошь из воров, плотина в Фу вообще не появилась бы. Потому что первый же бо просто скажет «денег нет», вот и все. И если революция все-таки случается и всех этих взяточников сплавляют по течению Великой Реки, то новая бюрократия формируется тут же, причем с такой скоростью, что кажется, будто ничего не поменялось вообще. Но нет бюрократии хуже, чем бюрократия постреволюционная, потому как она мало того что ворует, но еще и макает свои перья в бочки с кровью. Поэтому необходим внешний противник — лучше всего сильный. А, да, еще коварный и наглый, виновный во всех мыслимых и немыслимых бедах.