В самом глупом положении в эту ночь оказался мой дядя Родрик. Его мы обнаружили в его комнате. Но в каком виде! Мягко говоря, не очень одетый он связан с тоже очень условно одетой служанкой. И в такой позе, что никаких сомнений, чем они занимались, когда на них напали, не возникает. Шалунишка оказался достопочтенный. Как только мы его освободили от пут, молча натянул свою сутану и отправился вслед за предателями (инквизитор и граф), потенциальными предателями (пять задержанных аристократов) и подозреваемыми в пособничестве предателям (десяток сдавшихся во дворе гвардейцев) в пыточную, чтобы, как выразился, провести первичный допрос, а утром организовать аресты остальных преступников, которые, конечно, будут еще выявлены.
В городе все, кстати, утихомирилось само собой. Пытались подручные инквизитора подбить простой народ на бунт, но жители побузили немного, да и успокоились. Ночь на дворе. Спать пора. В общем, не революция это была, а неудавшийся путч элит, поддержанный внешними силами в лице инквизитора и его помощников.
Еле волоча ноги, вернулся в покои Изабеллы. А перед ее дверью в своем модном прикиде — кальсонах и шлеме вышагивает дядюшка Гастон. То-то я его после битвы в тронном зале больше не видел. Помчался выполнять свою клятву — мечом защищать принцессу Турвальда и свою возлюбленную племянницу. Только в спальню его не пустили. Сколько он ни доказывал, что прибыл, чтобы обеспечить надежную охрану, ни уверял, что все уже закончилось и что он вместе со мной (да, именно так, а не я с ним) одержал достойную первых мест во всех летописях победу над подлыми врагами, изрубив их в неимоверных количествах, ничего не помогало. Что Эли, которой теперь нужно заглаживать свой промах, когда она Диану почти пропустила к госпоже, что дроу — ни в какую не соглашались открыть ему дверь. Так и ходил он, шлепая босыми ногами и положив меч себе на плечо.
Впрочем, не буду смеяться над чудаком. Мне он действительно этой ночью здорово помог.
Услышав мой голос, дверь тут же распахнули. И тут дядюшка, к счастью, понял, что его внешний вид — это не совсем то, что подходит для общения с тремя очаровательными девушками. Засмущался и, изобразив на пороге какой-то неимоверно куртуазный поклон, удалился.
А я имел глупость в спальню зайти.
— Дорогой, — произносит Изабелла, когда я, вкратце рассказав о том, что произошло, выставил дроу и эльфийку за дверь, разделся и рухнул на постель.– Вижу, что ты устал, и я считаю своим долгом тебе помочь хорошо отдохнуть. Ложись. Ни о чем не думай, а я тебе сейчас одно ассорти, ты ведь так это называешь, продемонстрирую. Не сомневайся. Тебе понравится, и ты быстрее заснешь, — от голоса девушки на версту веет коварством.
И демонстрирует.
Скажу так. То, что я повел себя сдержанно, как и подобает мужчине и одержавшему только что славную победу воину, и не постанывал от наслаждения, могу объяснить только запредельной усталостью. На твердую пятерку усвоила моя невеста начальную программу обучения. После свадьбы перейдем к институтскому курсу, а там, глядишь, и кандидатскую диссертацию защитит.
Глава 9
Допрос, меню предстоящего праздника и… Элениэль
Сначала намечались торжества, потом аресты, потом решили совместить…
Нет. В отличие от фильма «Тот самый Мюнхгаузен» у нас сразу намечалось совмещение торжеств, арестов и казней. Потому как последнее — неотъемлемая часть любого достойного праздника в этом мире. Кстати, а почему в Турвальде в честь нашей первой и не совсем законной свадьбы с Изабеллой никого не казнили? Не уважает меня мой тестюшка. А ведь и правда. Скоро этот козлина Конрад Третий действительно станет моим официальным родственником. Мне как к нему обращаться надо будет — «дорогой папаша»?
А пока мне его дочка и моя любимая невеста не дала выспаться. Проснулся от того, что Изабелла, удобно расположившись на мне, тихонечко дует мне в нос. Открыл глаза. Какая же она у меня все-таки красивая! Особенно утром. И вечером тоже. А вот днем, когда она на себя маску властной принцессы надевает… Впрочем, нет. Тогда мне все время хочется эту маску с нее снять. Вместе с одеждой. В общем, всегда красивая.
Непроизвольно начал гладить девушку по бедрам и попке.
— Подожди, милый, — шепчет она, склонившись к моему уху. — Эти части моего тела никуда от тебя не уйдут. А через несколько дней и вовсе станут твоей законной собственностью (это она о предстоящей свадьбе, конечно). Подожди, — удерживает она мои руки. — Я чувствую, чего ты сейчас хочешь (она чуть-чуть ерзает по мне, проверяя готовность и крепость моего «желания» — и то, и другое не вызывает сомнений), но давай отложим до вечера. Уже скоро полдень, а дел нам предстоит много. Я уже приказала в гостиной завтрак подавать.
Она, как всегда, права. День предстоит суматошный. И начать его надо с визита в пыточную. Там меня палач, наверное, уже заждался. Начинаю выбираться из под такого желанного тела девушки.
— Подожди, — останавливает она меня — только что торопила, теперь подожди. — Значит, ты пообещал заниматься с Эли и Дианой любовью, пока они не похудеют? — ага, значит, запомнила вчера то, что я эльфийке и дроу по ошибке сказанул. — А у меня вот тут на боках ничего лишнего нет? — прижимает мои руки к своей идеальной талии.
— У тебя все великолепно, — отвечаю я, перемещая руки на ее ягодицы и слегка их сжимая (любит она это). — Да и не то я хотел сказать вчера…
— А ты знаешь? — произносит она задумчиво. — Может быть, я бы и не возражала против этого. Только одно условие! — смотрит на меня строгим взглядом. — Вот эти вот попурри и ассорти будут только нашей тайной! Хорошо! Ты никому никогда не сделаешь попурри, и только я буду тебе делать ассорти. Договорились?
Естественно, сразу соглашаюсь — у меня сейчас задача так аккуратно и незаметно раздвинуть две лежащие на мне идеальные ножки, чтобы девушка этого не почувствовала. А потом уже поздно будет. А завтрак, да и палач тоже подождут. Никуда не денутся. Увы, но мой трюк не проходит. Изабелла чмокает меня в нос и быстро вскакивает с постели.
— Гру! — кричит она (надо будет здесь тоже сделать звонок в другой комнате и сюда шнурок протянуть, как у моей невесты в ее спальне в Турвальде было). — Подай мне одежду!
Гномка вбегает в комнату, и обе красотки — принцесса и служанка скрываются за ширмой.
Гру вчера повезло. Не попала в ночной замес. Изабелла забыла ее предупредить, что мы будем ночевать в ее покоях, и та ждала свою госпожу в моих. Да, есть у нее право заходить ко мне. А куда деваться, если принцесса в нарушение всех традиций и правил этикета проводит у меня больше времени, чем у себя? Там я ее и нашел, когда уже в последнюю очередь мы обыскивали мои апартаменты на предмет проникших туда убийц. Злодеев не нашли, а Гру я из под дивана, где она пряталась, извлек. Плохо в моих покоях убираются, кстати. Пыльная какая-то девушка была.
Выходим с Изабеллой в гостиную. А там, кроме накрытого к завтраку стола, еще и Эли с Дианой. Забыл я про них, честно говоря, совсем. И что тут дроу делает? Ей уже давно пора к своей королеве Алире отправляться.
— Ваша светлость, госпожа принцесса, — кланяются обе. — Мы тут, — говорят хором, что выглядит очень забавно. — У входа подежурим, пока из города верные гвардейцы не вернутся.
— Молодцы! — хвалю обеих девушек. Изабелла только благосклонно кивает.
Эли направляется к двери в коридор, а вот Диана почему-то продолжает стоять на месте. Что еще? Девушка смущенно поднимает руку. На ее ладони лежит волосок. По цвету — Изабеллы.
— Ночью в спальне госпожи принцессы нашла, — произносит она, потупившись. — Вы, ваша светлость говорили, что…
И я, и Изабелла видим, что она шутит. Смело, кстати. Впрочем, она приближенная королевы Алиры, а не моя подданная, да и заслуги ее вчерашние дают ей возможность позволить себе чуть больше, чем полагается. А вот Эли, над которой, собственно, дроу и издевается сейчас в особо изощренной форме, просто вскипает от негодования. Разворачивается к Диане и прожигает ее ненавидящим взглядом. Если опять начнут драку и перевернут стол с едой, не посмотрю, что одна — телохранительница Изабеллы, а вторая — любимица Алиры, обеих определю на три дня в камеры. Но Эли сдерживается, только зубами поскрипывает. Удивительно, но гнев ей очень к лицу.
