"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Яманов Александр

Я здесь гоню от себя подобные мысли и пытаюсь привести коллектив в рабочее состояние. Но мне мешает какой-то большой начальник. А ведь формально ему даже наши пилоты не подчиняются, так как парни представляют лётные клубы, входящие в ДОСААФ. Но разошедшегося дяденьку это не остановило. Мои аргументы он сразу отмёл, хорошенько разбавив свою правоту матом, и побежал к снаряжаемому самолёту. Бомба у нас, конечно — муляж, но выглядит солидно.

— Это как? Я же приказал всё прекратить! Кто дал право прикреплять авиабомбу? Всех под трибунал!

Бля, что за мудак! Пытаюсь привести последний аргумент. Но сам уже на хорошем таком взводе.

— Товарищ генерал, пройдёмте в мой кабинет. Всем надо успокоиться. Я вам сейчас изложу известные факты по ЧП, заодно предоставлю все необходимые документы.

Есть такая категория людей, которая не понимает хорошего тона. А любую попытку не обострять конфликт, они считают слабостью.

— Да ты, ёб твою мать кто такой? На моей территории ЧП, а мне здесь лапшу на уши вешать будут. Может, ещё взятку предложишь, пидорас московский. Знаю я про вас, киношников, и творящийся здесь бардак. Заткни свою пасть и прекращай весь этот балаган!

Теоретически, пидора я бы простил. Вот только у Лёши Мещерсокго, чья мама умерла, надорвавшись на тяжёлом производстве, поднимая его с братом, был по этому поводу пунктик. Могу и зарезать за подобные слова о матери. В армии я чуть насмерть не забил одного не в меру говорливого сержанта именно за это страшное оскорбление. Тогда конфликт замяли, но чую, что сейчас не получится. Не знаю, насколько я покраснел, но кровь буквально штормила в черепной коробке.

— Что ты сказал? — шиплю в лицо ублюдку и начинаю движение в его сторону.

Вокруг нас повисла гробовая тишина. Народ даже ахнуть не успел, когда я схватил генерала за воротник и потянул на себя. Попытавшийся мне помешать капитан улетел в сторону от мощного удара и что-то заверещал на высокой ноте.

— Лёша, оно того не стоит. Сынок, успокойся, — слышу голос Моисеича будто из-под слоя воды.

Постепенно прихожу в себя. На моей руке болтается полузадушенный женераль с обоссанными штанами. Вокруг собрался весь мужской коллектив группы, готовый начать избивать свиту хама. Давешний капитан уже поднялся, но делает специальные упражнения, пытаясь успокоить боль в яйцах. Бросаю подобие офицера на землю и поворачиваюсь к своим.

— Чтобы через тридцать секунд этой падали не было на площадке. Зельцер и Каплан — за мной! — быстрым шагом направляюсь в сторону нашего импровизированного офиса.

Сажусь за стол, достаю бумагу с карандашом и жду двух пожилых евреев.

— Израилич, — обращаюсь к снабженцу, — Как там правильнее всё написать?

— Ты явку с повинной хочешь оформить? В принципе, дело нужное.

— Я, может, и законопослушный гражданин, но не идиот. Мы сейчас напишем заявление на незаконное проникновение на охраняемый объект и нападение на наших сотрудников, — отвечаю сквозь нервный смех.

Оба моих соратника одновременно выдохнули и тоже начали смеяться. Всех нас начало постепенно отпускать. Но чую, что просто так визит крикливого генерала мне не обойдётся.

Глава 13

Комиссии… Как же они достали! И ведь ладно, если бы создали один компетентный орган, которому поручили провести расследование. Так ведь нет. Съёмочную площадку начал атаковать нескончаемый поток ответственных товарищей. Всех их нужно встретить, уделить время и ответить на однотипные вопросы, при этом выслушивая их авторитетное мнение.

В итоге, на третий день я психанул, послал всех лесом и занялся съёмками. В качестве ответственного лица назначил упирающегося и всячески отбрыкивающегося Каплана. Но я пошёл бюрократическим путём и провёл всё документально. Имею право, как директор ТО, хоть раз проявить волюнтаризм и самодурство? И работа сразу закипела. Мы ещё сознательно оградили съёмочную площадку, пуская гостей только к опоре ЛЭП, сгоревшему самолёту и офису, где засел обиженный на весь свет Израилич.

Последней каплей, выведшей меня из себя, стал визит одной дамочки из Краснодарского крайкома. Эдакая грымза, но хорошо и модно одетая, тщательно скрывающая свои эмоции. Более получаса я распинался, рассказывая ей о произошедшей ситуации, а в ответ получил огорошившее меня заявление.

— Это правда, что на вверенной вам территории группа лиц организовала совершенно аморальный пляж? Как это понимать? Кто вам позволили устраивать разврат и бордель, тем более в нашем крае? И ведь пилот разбился именно из-за этого.

Я не стал ничего отвечать моралистке, а просто вышел из дома. Мадам ещё чего-то пыталась верещать, но мой мозг уже переключился на то, как избавиться от этой дичи. Лучше всего прошла встреча с энергетиками. Они, кстати, через день восстановили ЛЭП и дали району свет. На их вопрос, кто будет возмещать убытки, я ответил — пилот Бурундуков. Мол, мы собираемся подавать на него в суд за разбитый самолёт и сожжённое имущество. Народ подумал и решил пойти таким же путём.

А затем я переложил всё на Каплана и форсировал съёмки. Работали с самого раннего утра и даже вечером под светом прожекторов. Главное — удалось сделать просто сумасшедшие кадры с падающими бомбами. И это несмотря на то, что командующий авиации СКВО прислал грозную бумагу с запретом полётов до особого разбирательства. Но этой бумажкой я морально подтёрся и продолжил съёмки. Мин Обороны наши расходы из-за простоя оплачивать не будет. Мы и так должны уже отправить большую часть техники по адресатам. Но пришёл приказ из Минкульта пока оставить всё на месте. А это ведь сорванные договора с железной дорогой и автоперевозчиками. Неустойка небольшая, но надо будет договариваться о новых датах. В СССР же дефицит со многими вещами, в том числе вагонами и фурами. Вот Каплан «обрадуется» новой проблеме.

Ко всему прочему, у нас запланирована озвучка уже смонтированных кадров. И через десять дней весь коллектив должен быть в Москве. С учётом того, что будут работать сразу две группы актёров дубляжа — советская и французская, то я вообще не знаю, как выкручусь. В принципе, фильм уже готов процентов на девяносто восемь. Осталось смонтировать часть кадров, чем должен заняться Зельцер, которого я решил отправить в Москву заранее. Ну и звук. Ещё будет проблема с эпизодами, которые потребует вырезать комиссия. Может, Дино с французской стороной тоже захотят убрать какие-то моменты. Для этого мы и отсняли материала чуть ли не на три полноценные картины.

Только всё упирается в эту долбанную комиссию, вернее, в её отсутствие. Ещё к нам должен приехать Гена Ясный со своей группой. Так как основную звуковую дорожку даёт ВИА «Рассвет», то мы договорились, что музыкантам необходимо погрузиться в процесс съёмок. И просто полетать на самолётах времён ВОВ, почувствовав ситуацию изнутри. Дабы не ломать график весьма популярной группы, поездка была совмещена с турне «рассветовцев» по Черноморскому побережью. Чёс никто не отменял, а именно у ресторанно-дискотечной публики Гена был безумно популярен. Думаю, аншлаги ребятам обеспечены.

Тут ещё поползли разнообразные слухи о событиях в Чехословакии. Часть наших умельцев соорудила приёмник, и слушала вражеские голоса. Думаю, именно по этой причине Москве сейчас было не до всяких происшествий на какой-то съёмочной площадке. А ведь произошедшее — немаленькое такое ЧП. Ведь дело касалось иностранных граждан. То-то наш куратор от КГБ ходит в последнее время с кислой мордой. Ему происшествие точно с рук не сойдёт. Ведь его можно характеризовать, как теракт. А это уже совершенно иная статья и разбирательства.

В итоге, когда я плюнул на всё и решил самостоятельно сворачивать съёмки, пожаловала ответственная комиссия. И её состав не предвещал нам ничего хорошего. Формально её возглавлял представитель «Госкомитета по труду» из Москвы, как ведомства, отвечающего за технику безопасности. А также в состав опричников вошёл второй секретарь Краснодарского крайкома, зам главы краевого КГБ, представитель прокуратуры и многочисленные фигуры помельче, вроде инженера от местных энергетиков.