– Я могу! – с энтузиазмом откликнулся Мортимер. – Сейчас как взбодрюсь!
– Не вздумай! – в один голос воскликнули Тео и Хасид так громко, что Киса чуть не расплескала свою эксклюзивную настойку и, перехватив покрепче бутылёк, демонстративно поковыряла коготком в пушистом ушке.
– Чего так орать-то? – сварливо осведомилась она, но, сообразив, что ворчит на Хасида, тут же состроила умильную мордочку. – Между прочим, Хасси, – тут Биэль не выдержал и фыркнул, – в ней исключительно полезные травы. Мне рецепт сама королева когда-то подсказала. Я его, конечно, подправила, улучшила, и теперь это не настоечка, а просто прелесть что такое!
– А что у вас в ней, уважаемая Киса? – вежливо поинтересовался подошедший Джулиан. – Простите мне некоторую фамильярность, но я друг Хасида, Джулиан, и я целитель. Мне очень было бы интересно изучить вашу чудодейственную настойку!
– Вообще-то я ни с кем рецептами не делюсь, – сариша скептически оглядела Джулиана, – но раз уж ты друг моего Хасси, – тут сдавленные смешки послышались уже со всех сторон, – то так и быть.
– Благодарю, – изящно поклонился Джулиан, и Хасид с тщательно скрываемым облегчением пересадил саришу на руки целителю, который со своей ценной ношей удалился на дальнюю скамейку. Там они с Кисой погрузились в достаточно эмоциональное – судя по громким восклицаниям – обсуждение достоинств грибов, черной белены, вороньего глаза, золотого корня и вытяжки из крапивы.
– Уф, – Хасид подошёл к веселящемуся Тео и шлёпнулся на скамейку, – мне, конечно, льстит внимание прекрасного пола, но не настолько же!
– А насчёт домика на лужайке ты подумай, – посоветовал незаметно подкравшийся Биэль, – это какая ж красота получится!
Получив в бок ощутимый тычок от возмущённого принца, он, весело скалясь, вернулся к Харви, который о чём-то говорил с Зайкой.
Антуан смотрел на молодых людей и понимал, насколько отличаются дружеские, по-настоящему правильные отношения, царящие в академии, от того лицемерия и пропитавшей всё расчётливости, которые поглотили мир придворной аристократии. И вслед за Леонардом подумал о том, что именно здесь, а не в столичных университетах его величеству следует искать поддержку и опору.
– А вот и королева Лимейна, – Тео встал со скамейки и сделал несколько шагов в сторону болота.
Антуан, чувствуя непонятное волнение, поднялся и шагнул в сторону чёрной водной поверхности, на которой медленно закручивалась огромная воронка. А затем из провала в жуткое ничто медленно, с истинно королевским достоинством поднялась она – королева Лимейна… Лорд Стендридж на какое-то время забыл, как дышать, и лишь режущая боль в груди заставила его стряхнуть ошеломление.
Это была она… его мечта, его наваждение, его королева. И пусть Лимейна выглядела немного старше, чем тогда, когда он видел её в первый и последний раз, но не узнать ту, что вошла в его сердце и осталась в нём, он не мог.
Антуан шагнул в сторону болота и, пожалуй, впервые в жизни совершенно не думал о том, что о нём подумают окружающие, что скажут родственники или домочадцы, как его слова и поступки отразятся на репутации рода Стендриджей.
Лимейна взглянула на странного человека, который смотрел на неё так, словно она была чудом, богиней, сошедшей на землю. В его потрясённом лице ей почудилось что-то знакомое, из той, из прошлой жизни, и королева, прищурившись, всмотрелась в седого, но ещё крепкого мужчину. И вдруг вспомнила: яркий весенний день, залитая солнцем терраса, огоньки жёлтых нарциссов на клумбах… И восторженный взгляд сероглазого юноши, смотрящего на неё с балкона. Как же его звали… кажется, Альберт… Нет, не то… Антуан! Его звали Антуан Стендридж. О, в каком гневе был её муж, когда получил категорический отказ Стендриджа присоединиться к нему в борьбе за власть!
Это был по сути дела её последний выезд, после которого муж практически запер её в родовом замке. Ну а то, что было потом, королева не любила вспоминать даже сейчас, спустя тридцать пять лет… Но что делает здесь этот повзрослевший и даже успевший поседеть мальчик? И почему она чувствует и в нём, и в Леонарде, и в молодом ректоре что-то родное, близкое? Вроде бы они никогда не были связаны никакими родственными узами?
– Лимейна… – прошептал лорд Антуан и почувствовал, как на нём скрестились изумлённые взгляды всех собравшихся.
– Здравствуй, Антуан, – королева милостиво улыбнулась, стараясь не показать, как её тронуло сквозившее во взгляде седого мужчины восхищение, граничившее с обожанием. – Не ожидала тебя здесь встретить…
– А уж я-то как не ожидал, – растерянно проговорил Антуан, – я ведь искал вас тогда. На каждом рауте надеялся увидеть…
– Что привело тебя сюда? – Лимейна подплыла на своём листе ближе и пристально всмотрелась в его лицо. – Эти места очень далеко от столицы…
– Здесь учится мой внук, – сказал Антуан и внезапно осознал, как много лет прошло с тех пор, как он видел Лимейну. – И я решил помочь академии в непростое для неё время.
– Мы потом поговорим с тобой, Антуан, – кивнула королева, – этим молодым людям вряд ли интересны наши воспоминания, верно? Я всегда рада буду видеть тебя своим гостем, помни это.
– Благодарю тебя, что ты откликнулась на наш зов и пришла, королева, – проговорил, поднимаясь, Теодор, – друзья, сегодня мы собрались здесь для того, чтобы объединить наши усилия и выработать стратегию борьбы с врагом. Мы не можем проиграть, потому что, – тут Тео глубоко вздохнул, – потому что в случае победы тёмного колдуна погибнет не только академия, угроза нависнет и над Терейей, и над другими странами. Потому что ему нужна не только академия, ему нужен весь мир.
– Юный король, – произнесла посреди звенящей тишины Лимейна, а Ганелон удивлённо выгнул бровь, – если ты не называешь имени колдуна, чтобы пощадить мои чувства, – тут Тео слегка смутился, – то не нужно. Я уже очень давно не испытываю ни малейших иллюзий по поводу того, что представляла и представляет из себя семья графов Блайвилей.
– Хорошо, – откашлялся Теодор, – тогда давайте я коротко введу всех в курс дела. Большинство присутствующих знает ту или иную часть информации, но, чтобы принять правильное решение и спланировать оборону, нам нужно обобщить и систематизировать сведения.
– Это правильное решение, – пророкотал император демонов, а остальные лишь молча закивали, приготовившись слушать. Даже Киса, удобно устроившаяся на руках Джулиана, насторожила ушки и лишь хлопала круглыми глазками.
– Несколько веков назад, – начал Теодор, – граф Генрих Шеффилд узнал о том, что на окраине Терейи есть место, где близко к поверхности находится источник колоссальной магической силы. К этому источнику ведёт путь, получивший в легендах название Великой Лестницы. И граф решил, что построит замок на этих никому не нужных землях, чтобы, получив доступ к силе, создать величайшую армию все времён. Сам граф был достаточно слабым магом, но его всё устраивало. Живая битва, меч в руках – это привлекало его гораздо сильнее, нежели занятия магией. Он не собирался свергать тогдашнего монарха, напротив, он планировал предложить свою армию в качестве ударной силы для расширения границ небольшого, в общем-то, королевства.
– Неужели он думал, что магия такой силы подчинится ему? – с сомнением в голосе поинтересовался император Освэша.
– Он рассчитывал не на свои силы, – помрачнел Теодор, – его дочь, всеобщая любимицы, Изабель, обладала невероятными способностями к ментальной магии, что вообще было не характерно для рода Шеффилдов.
– Граф хотел использовать свою дочь? – помрачнел Аш-Рибэйл, и гневная морщина пересекла его лоб.
– Нет, – воскликнул Биэль, рядом с которым сидела непривычно сосредоточенная Зайка, – граф надеялся на её помощь, но не планировал использовать Изабель! Он любил её до беспамятства! Лорд Эдриен, столичный маг, специально приехал в замок, чтобы обучать Изабель. Здесь он и остался… как и все мы…
– Но Изабель? – его величество Ганелон с сочувствием посмотрел на девочку. – Как получилось так, что она не спаслась? Почему телохранители не вывезли её?
