Оболиус в этот момент уже шарил у него под кирасой в поисках своего билета. Из башни, как горох, посыпались стражники, выискивая врагов. В мгновение ока парня схватили за шиворот и еще раз чем-то ткнули под ребра так, что он закашлялся.
– Я не могу пошевелиться! – верещал стражник, которого товарищи подняли с земли и безуспешно пытались поставить на ноги.
Сержант в шлеме с высоким красным плюмажем склонился к самому лицу Оболиуса и вкрадчиво спросил:
– Знаешь, что тебе полагается за нападение на стража Серебряного кольца? Отвечай, что за яд ты использовал! – вдруг крикнул он, отвесив подростку хлесткую пощечину.
Не в характере рыжего Оболтуса было драться. Раньше бы он потупил взгляд и смиренно принялся извиняться. Но слишком сильно клокотала злость. К тому же раньше он попросту не мог дать сдачи никому, но теперь…
Сержант вдруг захрипел, схватившись за горло и рухнув на колени. Красивый шлем упал в туман, звякнув о полированный камень Красной дороги.
– Я заколдовал его! Этот человек хотел отобрать у меня ценную вещь, которая принадлежит моему господину! Он чародей, а я его ученик! Он нашлет на вас проклятие, если со мной что-нибудь случится! – Подросток импровизировал на ходу, решив не акцентировать внимание солдат на различиях между чародейством и Искусством. Чары и проклятия им ближе и понятнее.
С этими словами он разорвал искусную нить, что стягивала горло сержанту, чтобы тот смог вздохнуть. Довод подействовал: в глазах стражников появились сомнения, и никто больше не бил парня. Напротив, инцидент разрешился легко и быстро. Оболиусу даже принесли извинения, пообещав наказать нерадивого служивого, и всунули в ладонь горсть монет «в качестве компенсации». Подросток отправился дальше, провожаемый взглядом чародея, который все это время с усмешкой выглядывал в маленькую бойницу башни, контролируя ситуацию, но не участвуя в конфликте.
Глава 17
Толлеус. Настоящий турнир
– Можно как-нибудь повлиять на жеребьевку? – с надеждой спросил Толлеус посла, когда они возвращались на арену.
– Увы, нет, – сочувственно ответил тот. – Даже скажу больше: сначала тебе подсунут Черепаху и Змею, да и то ближе к концу, когда ты уже устанешь от ожидания на солнцепеке. А Осьминога приберегут напоследок. В комитете тоже не дураки сидят, и твои шансы просчитали не хуже нас. Хорошо еще, что они ничего не знают про руки, с помощью которых ты легко сможешь всюду дотянуться и нажать на нужные плиты, чтобы поднять решетку. Иначе бы ты так спокойно не отсиделся в своей мастерской: была бы у нас полная чаша, начиная с проклятий и заканчивая городским пожаром в Бронзовом кольце… Эх, жаль, что нам никто не шепнул про их идею отобрать у тебя посох. А ведь в администрации у нас есть каналы. Наверное, директива вышла на самом высоком уровне. Знать бы заранее – тогда бы мы не стали подавать заявление на три попытки. – Маркус тряхнул головой, отгоняя грустные мысли. – Давай там поаккуратнее: ты нам нужен живой и невредимый.
– Ты же говорил, невелики шансы? – изумился старик.
– Вот именно: невелики, а значит, они есть. Ты не понимаешь, что будет, если ты дойдешь до финиша. Уже одно то, что ты сюда попал, – замечательный инструмент в политической игре. Посмотри! – Профессор обвел широким жестом трибуну: – Здесь собрался цвет чародейства, выступают лучшие из лучших, но преодолеет трассу их меньшая часть.
Видя пустые, без тени понимания глаза старого искусника, Маркус попробовал еще раз:
– Оробосцы пользуются нашим Искусством, потому что многое они сами сделать просто не в состоянии. Как, например, здесь и сейчас – добрая половина препятствий работает на наших технологиях, используются исключительно наши накопители. Но при этом подобное не афишируется, даже скрывается. Официальная точка зрения гласит, что искусные способности по сравнению с их чародейством – ничто. И народ верит в это. Именно поэтому тут практически запрещено Искусство: огромный налог, с которым ты столкнулся на рынке, тому доказательство. Если население страны узнает реальное положение вещей, это подорвет их доверие к правительству, и людям, засевшим в Золотом кольце, сразу станет тяжелее проводить свою агрессивную политику.
Толлеус выслушал начальника и кивнул. Рациональное зерно в словах Маркуса, безусловно, присутствовало, только старику все это неинтересно.
Жребий жребием, но первым по традиции всегда выступает победитель прошлого Турнира, если он собрался участвовать. Первому, конечно, тяжелее всего, но с другой стороны – не надо долго-долго ждать своей очереди. Эдакая привилегия: выступил – и отдыхай, любуясь, как другие пыжатся и пытаются взять установленную тобой планку.
– Вот он – Тигр! – шепнул Маркус, показав на беловолосого чародея, когда тот под рев трибун стал готовиться к старту.
Прочие участники расселись за маленькими столиками с фруктами в ожидании своей очереди. Толлеус с любопытством уставился на многократного чемпиона. Человек как человек: конечно, не прыщавый юнец, но и не старик. Длинные волосы, забранные в забавную прическу, белые не от седины – просто такой редкий цвет. И такая же белоснежная козлиная бородка.
– Почему все-таки он зовется Тигром? – в свою очередь зашептал старик. – По-моему, на козла похож: космы – как рога, бородка опять-таки…
– Сейчас увидишь.
И Толлеус увидел. Чародей нес в руках сундук. Выйдя на стартовую площадку, он неторопливо поставил свою ношу и откинул крышку. Сейчас же изнутри выпрыгнуло гигантское чудовище. Впрочем, чудовище лишь в первый момент показалось огромным. Да и не чудовище это было вовсе, а обычный скелет тигра. В сундуке кости лежали одна к одной, поэтому места они занимали совсем немного. Чародей умудрился собрать полный скелет из фрагментов в тот миг, когда они вылетали наружу. То есть в воздух поднялись еще отдельные кости, а приземлился уже целый хищник. Эффектно, что ни говори.
Искусник разжал пальцы, которые сами собой вцепились в ножку стола за неимением посоха. Первый шок прошел. Маркус улыбнулся:
– Страшно?
– Видел я уже бегающих скелетов, – буркнул старик, вспомнив свое «маркинское искушение». Много удивительных видений пронеслось тогда перед его мысленным взором. Как раз в одном из них какой-то искусник бегал по подземельям, переполненным ожившими костяками, отстреливаясь от них молниями из жезла. Толлеус уже неоднократно имел возможность убедиться, что эти видения – не плод его воображения. Поэтому он авторитетно заявил: – Они могут быть опасны. Молнией их надо…
Профессор задумчиво посмотрел на искусника, но промолчал.
А Толлеус принялся рассматривать голема. Скелет тигра собран очень аккуратно, косточка к косточке. К тому же он был украшен: в пустых глазницах сияли два больших изумруда, расшитая золотой нитью ленточка с именем протянулась вдоль хвоста, а на самом его кончике красовалась переливающаяся зеленым туманом эмблема-отпечаток тигриной лапы. Демонстрируя чудеса ловкости, голем в несколько прыжков промчался по запруженной зрителями трибуне, при этом никого не задев. Оказывается, он в клыкастой пасти нес розу, которую с грациозным полупоклоном вручил какой-то даме. Та милостиво приняла подношение, по-королевски вставила в свою прическу, а живой скелет вернулся к своему поводырю.
– Быстрая и ловкая бестия, – одобрительно прокомментировал Маркус. Он прямо светился от восхищения.
– Признаться, я на мгновение подумал, что чародей на четвереньках побежит.
Посол покачал головой:
– Почти все участники умеют управлять големами мысленно. Есть здесь человек пять, которые сами будут показывать своим творениям пример, но это новички, которые дошли до финала и этому рады. Так что дорожка сбоку – это чтобы чародеи могли хорошенько видеть все препятствия. Да и далековато до финиша, если отсюда управлять. Мало кто на такое способен.
Толлеус пожевал губами, формулируя следующий вопрос:
– А как же «Око»? Ну то есть наблюдающий конструкт? Можно ведь управлять отсюда, а местоположение голема на трассе отслеживать через него.
