"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Букреева Евгения

Да и про таз много разговоров тогда ходило, якобы тоже золотой, но то досужие сплетни, посудину у французов взяли, какой таз был — медный или железяка, хрен знает, честно говоря.

Марии, как патриотке подарил два миллиона рублей (золотыми, естественно) и полковника Сумарокова поздравил генерал-майором. Потом уже, когда вернулся из кругосветки назначил зятя командующим под него сформированным Приволжским военным округом в чине генерал-лейтенанта и сделал светлейшим князем Волжским. Исключительно чтоб Машке перед Ольгой не так обидно было. Та императрица, по Парижу шляется, фото высылает гламурные. Но интересен ответ Марии сестрице: в Самаре ставшей «столицей» военного округа и генерал-губернаторства младшая дочь быстро задружилась с знатнейшими фамилиями и собрала огромные деньги, собственного приданого не жалея на реконструкцию улиц, строительство набережной и прочие замечательные вещи для города начала учинять, находя в именитых горожанах поддержку. И пошло негласное соревнование двух сестёр — фотосессии на фоне природы и местных архитектурных достопримечательностей. По зданиям-сооружениям Париж конечно был вне конкуренции, зато пропаганда русской природы, Волги матушки, рыбных промыслов и огроменных осетров сделали Марию Константиновну наипопулярнейшей женщиной страны. А поскольку царь-батюшка вдов, Мария представляла державу по всем вопросам касаемо прав женщин, охраны материнства и детства, сохранения семьи и прочая и прочая и прочая…

Так и получалось, французы восхищались кто искренне, кто карьерно Ольгой Константиновной, а русаки-патриоты, особенно славянофилы-аксаковцы дифирамбы пели Марии Константиновне.

Эжен просил прикрыть стройку Панамского канала со стороны Тихого океана. Тут проблем не возникло, — запросто. Подгоним пару крейсеров, позиции оборудуем, дирижабли запустим. А вот провоцировать немчуру категорически отказался. Германия спешно отгораживалась от России «линией Зигфрида». Понятно, что сейчас между Берлином и Петербургом независимость получившая Польша, но не против же лихих гусар «бедные Вертеры» укрепрайоны строят, по нынешним временам весьма и весьма солидные. Гнать польскую кавалерию на Познань глупо — покрошат дойчи гордых ляхов из пулемётов, а на самых угрожаемых направлениях такие рвы и частоколы, нечто подобное наши сапёры под Луисвиллем и Ричмондом выделывали, немалый урон нанеся эскадронам армии САСШ.

Хитрые галлы надеются на тлеющий конфликт между Германией и Польшей, поддерживаемой Россией. Тогда у Парижа руки развязаны, можно и через Атлантику перекидывать строителей, технику, материалы — немцы не нападут, а без них и Великобритания отсидится на острове.

— Ваше величество, — Эжен Луи подошёл в огромной карте, — может быть отдать итальянцам африканские владения Турции? В противном случае рискуем получить врага себе и союзника Берлину.

— Полно, Эжен. Когда макаронники были хорошими солдатами? Пойми, с выходом России в Средиземное море исчезла проблема переброски корпусов на помощь Франции. Сейчас разберутся сербы с албанцами, выстроят пару портов на Адриатике. Переведём туда дивизион миноносцев и умолкнет Рим. Не дураки же советники короля, понимают — Россия отныне может высадить экспедиционный корпус практически везде где захочет на Аппенинах. Меня более всего беспокоит противостояние с САСШ. А в Европе нашему союзу никто не сможет диктовать условия.

В целом разговор с зятем случился информативный, теперь ясно как божий день — ведут, ведут банкиры французские своего императора. Они кукловоды, они партию разыгрывают. Ну ин ладно, маршрут Тулон-Царьград скоро будет очень популярен, российское зерно товар стратегический и в этой реальности. Другое дело — не последнее вывозим, не продаём задёшево, наоборот — диктуем условия, держим рынок. Оно и раньше шло как по маслу, султан брал с российских зерновозов минимальнейшие пошлины, стараясь угодить «брату Константину», оттого и европейцы предпочитали фрахтовать наши пароходы, что и в казну прибавку несло и авторитет царский повышало среди аграриев — ишь каков, надёжа государь, радеет за отечественное!

Поймав именно такой настрой — державно патриотический, позвал старшенькую. Ольга влетела через полминуты, как будто под дверью дожидалась. Но нет, — бежала со своей половины, ишь запыхалась.

— Папа! Я везла тебе Сашу и Костю, а ты, ты! Щенкам и то больше внимания уделяешь чем внукам!

— Стоп! Прекратить истерику! Каким щенкам? Доченька, ты с кем то отца путаешь, я к гончим да борзым равнодушен, псовой охотой не увлекаюсь. Чего такая настропалённая? Успокойся и рассказывай как там жизнь «в Парижах», а то больше по газетам узнаю, как вы с Марией города проживания неистово рекламируете.

— Что делаем?

— Расхваливаете.

— Ах, папочка! Если б ты знал как тяжело править Францией, там совсем не как у тебя — император не волен во многих поступках, решениях. И эти ужасные газетчики! Всюду интриги, подлость, злословье!

— Раньше нравилось, что случилось то, что стал не мил город на Сене? Обратно на брега Невы хочешь перебраться?

— Скажешь тоже. Если господь вручил нам с Эженом Францию.

— Господь вручил?

— Папа! Ты совсем не думаешь о детях! А вдруг с тобой что-то случится?

— Не переживай, брат Александр готов перехватить кормило власти. Но ты ведь не об этом?

— Папочка, почему бы не сделать твоего внука, Константина, императором Мексики и Латинской Америки? Я знаю, когда Эжен был мал, его рассматривали на управление этими странами. А с твоим авторитетом можно создать дружественное России государство на перешейке. Не всё каким-то графам Востоковым королевства дарить.

— А, так вот что тебя зацепило? Обида гложет?

— Да! — Ольга с вызовом посмотрела на родителя, — можно было Владимира сделать королём Мадагаскара, или той же Мексики, а не выставлять на передний план бастардов.

— Хорошо, доченька, хорошо. А сейчас ты пойдёшь в соседнюю комнату, возьмёшь перо, бумагу и подробно, слышишь, подробно распишешь когда и на какие темы разговаривала с лидерами парламентских фракций, с видными финансистами и промышленниками, с генералами. Не спеши, не чёркай, лучше вспоминай и дописывай на других листах.

— Папа!

— Делай что сказано, не спорь с отцом! Мои люди установили, что готовится покушение на Эжена. Что смотришь? Не выйдет из тебя Екатерины Великой, ибо Франция не Россия, да и братьев Орловых за тобой нет. Убьют Эжена — регентшей не станешь и Константина наследником сделать не получится. Иная страна, иные традиции.

— Но, папа!

— Цыц, я сказал! Слушай и не перечь. Вспоминай все разговоры. Слышишь, все. Что странным показалось, кто предлагал помощь, деньги. Кто за кого просил, как-то помочь молодому перспективному человеку начать карьеру. Среди дам света были те, кто ненавязчиво рекламировал парижских героев-любовников, самцов неистовых? Это тоже запиши, не забудь.

— Отец!

— Вот и слушай отца, дурында! Ишь, императрица, ламца-дрица! Как рванут полпуда динамита под каретой и амба! Ступай в кабинет, пиши о чём сказал наиподробнейше. Все бумаги отдашь Никите, а я кзятю, водочки попьём, заодно и про Панамский канал потолкуем…

Глава 18

Наум Гиркин чин сержанта выслужил честно, не по блату получил. В мае 1875 года семнадцатилетний юноша записался в Пятую вспомогательную роту Особой Охранной Иерусалимской Бригады, застал в командирах бригады легендарного полковника Сыромятова! Вспомогательные роты на самом деле были полноценными подразделениями и преимущественно укомплектовывались еврейской молодёжью под командованием ветеранов-взводных, подпрапорщиков и прапорщиков повоевавших на Кавказе или в Северной Америке. Но для «успокоения» османских чиновников числились те роты «хозяйственными» хотя при случае гоняли бедуинов ничуть не хуже «кадровых»…

Его императорское величество Константин Николаевич много лет (сколько Наум себя помнил) выступал за создание независимого государства Израиль, отчего большая часть иудеев искренне считала царя «праведником на троне». Правда раввинам не особо нравилось появление в Иерусалиме социалиста Карла Маркса, пытавшегося создать при протекции Франции и России «еврейскую республику-автономию» в составе Османской империи, с политическими партиями, парламентом. Всё это рассказал Науму приятель, также из Могилёвской губернии с родителями перебравшийся в землю обетованную, начитанный Хаим Поткин. Так вот, религиозные ортодоксы довели Маркса до сердечного приступа, чем приостановили признание Израиля странами Сердечного Согласия. Якобы Париж, Мадрид и Петербург не пожелали выступать в защиту «сионских мудрецов» которые непременно организуют религиозное государство и ввергнут еврейский народ в средневековье и отсталость. А великим державам Израиль нужен как форпост на Ближнем Востоке, как скала, о которую разобьются волны арабского нашествия на Европу. Ну, так грамотей Хаим говорил.