Эфирная аномалия. Где-то совсем рядом кто-то творил мощнейшее заклятье.
Надо отдать инквизиторам должное: они отреагировали мгновенно. Вот Лестар стоит на корточках, склонившись над телом конюха, а вот он уже, опережая сорвавшегося с места Анатоля, мчится к двери со скоростью борзой. Они чудом разминулись с Фигаро в дверном проеме (следователь просто стоял к выходу ближе всех) и, вывалившись во двор, ринулись к усадьбе.
Дико ржали лошади в стойлах. Странным, алым светом пылали воткнутые в сугробы факелы. Небо, словно подернувшись болезненной зеленой патиной, вдруг стало плоским и каким-то грязным.
Ближе. Все ближе и ближе.
— Слушать всем!! — заорал Лестар, и десятки испуганных глаз уставились на него: ежели инквизитор так вопит, значит, нужно не просто слушать, а замереть, заткнуться и внемлить. — Немедленно всем зайти в дома!! Всем!! В дома!!! Железо под порог, обереги — какие есть — на окна!!
Дважды просить не пришлось. Фигаро краем глаза заметил, как носится туда-сюда Дюк, направляя к дверям усадьбы запаниковавших баб и полупьяных рабочих. «Сюда!» — орал он, — «все сюда! В усадьбу! Да брось ты эти ведра, дурак!!»
«Молодец», успел подумать Фигаро, а затем ОНО пришло.
Ночное поле, усыпанное снегом, вдруг раздалось, точно морская пучина и оттуда, из клубящейся черноты, вывалилось нечто. Комок тьмы, клокочущая масса без границ и формы, источающая тоскливый ужас и странную, какую-то алхимическую вонь. Это существо — если оно было живым — издавало жалобные скулящие звуки, оно хлюпало и, казалось, растерянно топталось на месте, но, в то же время в нем чувствовалась запредельная мощь и какая-то тупая, однозначная уверенность. Такую уверенность, должно быть, испытывал бы снаряд на подлете к цели, умей он думать. Или, к примеру, лавина перед тем, как накрыть чей-то дом.
Оно не имело определенной формы, сливаясь очертаниями с ночной темнотой, клубилось как дым над пожарищем, но где-то там, за чернотой, двигалась нечто вполне конкретное, плотное, что Фигаро просто не успел рассмотреть.
А потом стало не до того.
ЭТО, клубясь и извиваясь, ринулось к следователю и инквизиторам.
Первым отреагировал Анатоль. Спецназовец не стал дожидаться, пока незваный гость предъявит меморандум о намерениях, а просто выбросил вперед руки в Знаке Каденции и выкрикнул Начинающий Глагол.
Заранее подготовленное заклинание распрямилось подобно сжатой пружине. Эфир хлопнул мокрой простыней, и перед щупальцами дымной черноты вспыхнуло пламя. Горел сам снег и это был не просто огонь — холодные зеленые факелы буквально выжгли в ткани существа (Фигаро уже не сомневался, что это — живое) огромные рваные дыры.
Раздался стон — казалось, стонет сама земля. Тварь дернулась, пошла рябью и выплюнула из своих дымных недр искрящийся электричеством шар, который рванул прямиком к Фигаро.
Следователь панически замахал руками, пытаясь сотворить базовый щит, но его опередил Лестар, небрежным жестом разбивший шаровую молнию на сотни безвредных искр, с шипением упавших в мокрый снег. Следователь почувствовал, как воздух вокруг него с гудением сжимается, превращаясь в стеклянисто блестевшую стену — кто-то из инквизиторов, скорее всего, Анатоль, повесил на него многослойный барьер-поглотитель. Фигаро мысленно поблагодарил спецназовца — такие заклятия не создаются за секунду, требуя длительной подготовки, и вряд ли у инквизитора осталось в запасе еще одно. Анатоль прикрыл следователя, лишив защиты самого себя.
Тварь, тем временем, чуть сдала назад, уплотнилась, и выстрелила веером черных игл, но инквизиторы уже вошли в рабочий ритм: Лестар развеял атакующее заклятье, пустив темные шипы дымом по ветру, а Анатоль, тем временем, опустил на существо нечто вроде светящегося молота.
Грохнуло, зашипело. Тварь завизжала — почти человеческий звук — и скукожилась еще больше, сжавшись до размеров пушечного ядра. Это «ядро» взлетело в воздух и внезапно раздалось могучими черными крыльями, заслонив собой горизонт.
Ледяной ветер ударил Фигаро как кулак в лицо. Следователь услышал, как кричит Лестар:
— Не понимаю! Просто не понимаю! Пошла инкапсуляция, падение потенциала, а теперь — вот это! Откуда эта штука берет энергию?!
— Отрезаю! — Анатоль взмахнул рукой и бросил в черную тучу заклятье, которое Фигаро хорошо знал: Клетка Морганы. Эфирная «яма», начисто отсекающая цель от любых силовых завихрений и, фактически, полностью лишающая колдуна или Другого сил.
Клетка сработала — это было хорошо видно по тому, как вспыхнул красными изразцами эфир вокруг твари, тут же снова сжавшейся — на этот раз до размеров детского мячика. Следователь облегченно перевел дух, а потом что-то произошло.
Воздух пошел трещинами, завыл ветер и существо исчезло, в следующий миг появившись в десяти шагах от Фигаро. Тьма вздыбилась, встала черной колонной и обрушилась вниз.
«Хана», отрешенно подумал следователь, а затем по его глазам ударил свет.
Когда следователь открыл глаза, его взору предстала удивительная картина.
Тварь, которая теперь напоминала кусок дырявой грязной тряпки, извивалась, пригвожденная к земле широким конусом яркого света, который бил, казалось, прямо с небес. Существо пыталось уползти, но когда оно выходило за пределы света, сверху бил очередной луч, размазывая черные обрывки и заставляя их корчиться в судорогах. Секунда, пять секунд, десять — и вот от твари осталась только клякса на снегу, а через мгновение с тихим шипением исчезла и она.
Тогда свет погас и воцарилась тишина.
— Однако… — Следователь отряхнул грязь, невесть как заляпавшую полы его плаща. — Однако, господа. Сильно. Никогда такого не видел. Снимаю шляпу.
— Я, кстати, тоже. — Лестар осторожным движением ладони погасил защитный кокон вокруг Фигаро. — Анатоль?
— Это не я. — Инквизитор покачал головой. — Я даже не могу идентифицировать это заклятье. Нас кто-то прикрыл. И весьма эффективно.
— Но кто?
…Некоторое время они молча стояли, напряженно всматриваясь в темноту заснеженного поля, где на горизонте чернела полоса леса. А затем Лестар тихо сказал:
— А ведь оно за вами приходило, Фигаро, зуб даю. Именно за вами…
— …значит, так, — старший инквизитор Френн закончил писать и поставил в самом низу документа лихой росчерк, — с показаниями закончили. К вам, Фигаро, собственно, вопросов больше нет, так что можете быть свободны.
— Но вы напишете отчет в Главное управление? — Фигаро поднял бровь и скептически посмотрел на Френна. — Как требует устав?
В кабинете Старшего инквизитора следователь оказался впервые. Фигаро поразило, насколько маленькое помещение занимал Френн — маленькое и неуютное. Стальные стены, стальной потолок, на потолке — три электрические лампочки в пятьдесят свечей убранные в простой дешевый плафон, тяжелый конторский стол темного дерева и стеллажи, стеллажи, стеллажи… На стеллажах, как, впрочем, и на столе не было ничего, кроме бумаг и только пузатый самовар на зарешеченном окне без занавесок указывал на то, что помещением пользуется живой человек.
Френн сделал страдальческое лицо.
— Ну конечно! Отчет! И что я в нем напишу? «Два инквизитора и старший следователь ДДД атакованы неизвестным Другим существом у загородной фермы. Потерь нет. В ход боя вмешался неизвестный колдун, применивший против Другого неизвестное заклятие, которое возымело на Другого неизвестный эффект». Печать, подпись. Так, что ли?
— Но…
Френн возвел очи горе и поднял ладонь.
— Фигаро, прошу вас, заткнитесь. Я ваши «бла-бла» знаю на два тома вперед. Разумеется, я напишу отчет — я же не идиот. Но вы тоже должны понимать, как этот отчет будет воспринят в Главном управлении. «На трех провинциальных остолопов напал лешак-шатун. Остолопы ввязались в неравный бой, который закончился тем, что лешака уделала проходящая мимо бабка, стукнувшая его оберегом по башке». Я, конечно, утрирую. Никто не станет подвергать сомнению мою компетенцию и компетенцию моих людей. Но пока отчетом займутся всерьез, пока делу дадут ход, пока будут решать, как на все это реагировать… В общем, пройдет, минимум, неделя. И если за эту неделю ничего не произойдет, то мне, скорее всего, просто вышлют общие рекомендации… У столичной инквизиции большой штат, Фигаро, но все они всегда чем-то заняты. И работать предпочитают не далее двух верст от любимой ресторации. Это понятно?
