Ваше Сиятельство 13 (СИ) - Моури Эрли

— А я надеюсь, что не только вечером, но еще и ночью. Желаю, чтобы ты проснулся завтра с ней в одной постели, — Стрельцова присела мне на колени. — Тем более у нее нет повода упрекать тебя за госпожу Бондареву.

Я пожал плечами и улыбнулся: повода как бы нет, но он более, чем есть, если знать подробности. Как говорили в одном из миров: «дьявол в деталях». Именно так: если бы Ольга знала по каким причинам ее «лицензия» не использована, то вряд ли бы обрадовалась. Пока я сам не знал, как сложится моя близкая встреча с Ковалевской. Не поверите, но я волновался, как мальчишка, и мне очень нравилась эта прекрасная неопределенность и свежие эмоции в предвкушении предстоящего.

Пока еще у нас было время до обеда, я освободил свой вещмешок. Ключи Кайрен Туам — и подлинный и подделку — временно убрал в сейф. С хранением этих важнейших для империи штуковин еще предстояло определиться. Таблички Панди, ту часть, которая осталась у меня, я оставил на столе, намереваясь, если будет время, немного поработать с ними. Хотя для меня содержание этих табличек ценности не представляло. Ведь перевод Свидетельств Лагура Бархума я почти закончил. Я уже представлял, о каких «острых пирамидах» на Шри-Ланке идет речь, понимал, где примерно находятся пещеры Конца и Начала и хотел сверить тексты моего перевода и то, что начертано на Табличках Панди. Быть может, почерпну какие-нибудь важные для себя детали.

Пока я был занят, моя чеширская кошечка устроилась в кресле перед терминалом и просматривала странички с новым стрелковым оружием. Элизабет — одна из немногих известных мне женщин, которым всерьез интересно оружейная тема. И когда я уже закрыл сейф, из говорителя раздался торжественный голос дворецкого:

— Княгиня Ковалевская Ольга Борисовна к вам, Александр Петрович!

О, как! Я думал ехать вечером к ней, а моя невеста уже здесь! Щелкнул рычажком и распорядился:

— Немедленно пустить! — и поспешил к двери.

С Ольгой мы встретились в коридоре. Несколько быстрых шагов навстречу, и я поднял на руки, закружил, так что Ковалевская задела каблуком картину, висевшую на стене. Конечно, мы очень жарко целовались. Когда вошли в комнату, Элизабет стояла у стола, глядя на подаренный ей букет роз.

— Здравствуйте, ваше сиятельство! — тут же отреагировала Стрельцова и сделала легкий книксен, когда Ольга зашла.

— Здравствуй Элиз! Рада тебя видеть. И поздравляю с таким великолепным итогом миссии! Во дворце вчера об этом много говорили. Уверена, без тебя Саше было бы намного труднее, — подходя к ней, Ольга коснулась ее руки, и это выглядело как маленькая благодарность.

— Что вы, Ольга Борисовна, все держалось исключительно на Александре Петровиче. Моя помощь незначительна, — баронесса заулыбалась от столь лестных слов, даже румянец проступил на щеках. — Саш, не буду вам мешать. Спущусь в гостиную, пообщаюсь с Денисом и охранниками. И может, — она взяла со стола свой букет, — спущусь в твой тренировочный зал. У нас с Денисом был кое-какой спор.

— Элиз, ты не чужая нам, можешь остаться. Если у меня и есть секреты, я их скажу Саше на ушко, — улыбнулась Ковалевская, однако англичанка, поблагодарив ее кивком, вышла.

— Мне она очень нравится, Саш. Когда она с тобой рядом, мне спокойнее, — призналась Ольга, едва закрылась дверь и быстрые шаги Стрельцовой зазвучали в коридоре.

— Если я расскажу, как она помогала нам всем и ни раз, ты еще больше укрепишься в своем мнение. Которое, кстати, относительно Элизабет мне очень приятно, — я потянул ее за руку к кровати.

— Постой. У меня новости, одна не очень хорошая. Начать с нее или с приятного? — княгиня не дала мне повалить ее на кровать.

— Давай с той, что не очень. Так, чтобы потом все было радостным, — решил я.

— Саш, несколько неудобно получается… В общем, послезавтра с утра вынуждена лететь в Пермь, и отложить никак нельзя. Там главный испытательный стенд, уже все согласовано, профессор Белкин будет ждать, — пояснила она и, почувствовав мое непонимание, добавила: — Речь о моей идее новых систем наведения. Помнишь? Я тебе рассказывала прошлый раз, когда мы были на базе «Сириуса».

— Ах, ну да. Это про религию для несчастных попугайчиков, мозг которых будет в электро-логических системах наведения ракет, — я не забывал о великолепной идее Ольги Борисовны и знал, что она все это время была поглощена ей. — По твоей задумке я остаюсь богом в птичьей религии или есть иной кандидат?

— Нет, остаешься ты. Белкин в восторге от этой идеи. Только я решила не слишком возносить твое имя, верховным богом несчастных птичек назначен Астерий, а не Елецкий. А то ты вовсе зазнаешься, — Ольга Борисовна рассмеялась, тряхнув своими роскошными золотистыми волосами. — Кстати, Белкин выделил мне в помощь большую группу из Северска. Благодаря нашим стараниям есть практические результаты, инженеры успели изготовить несколько образцов для стендовых испытаний. Так что, увы, послезавтра утром мне в Пермь, — Ольга присела на край кровати.

— Давай, я тебя отвезу. «Эверест» в твоем распоряжении, — я тут же вспомнил о вимане, подаренной мне на базе «Сириуса».

— Спасибо, мне было бы очень приятно, но не нужно. Лечу не одна, а с группой. Ее придется собирать по пути, с остановкой в Рязани и еще где-то. Я просто не знаю этих деталей. Так что теперь моя миссия, а ты сиди в Москве, — Ковалевская, запрокинула голову, роняя длинные волосы на постель и лукаво поглядывая на меня.

— Надолго туда? — я присел рядом, борясь с желанием сейчас же наброситься на нее — она меня явно дразнила.

— Дня на три точно. Теперь о приятном, — Ольга придвинулась ко мне, и когда я ее обнял, продолжила: — Денис распорядился, чтобы в департаменте готовили документы. В общем, быть тебе скоро князем. Думаю, сразу после его коронации. Причем Денис сам проявил инициативу, когда узнал о результате вашей операции. К нему же сама Афина являлась — она об этом известила. Ты знаешь?

Я кивнул. Еще бы мне не знать! И спросил:

— Как он, по-прежнему сильно расстроен из-за отца?

— Уже не так, как в первые два дня. На похоронах выглядел посвежее, почти таким, как обычно. Я целый вечер говорила с ним. Говорили о душе и смерти. Рассказала ему историю Родерика, но преподнесла так, будто история о незнакомом мне человеке, — она положила голову мне на плечо.

— Ты молодец, Оль. Моя самая умная, самая добрая и самая любимая девочка, — я поцеловал ее, глядя волосы. Нестерпимо хотелось сейчас же повалить на кровать, но я решил еще немного с этим потерпеть, пока мы не поговорим о самых насущных на этот момент вещах.

— Хочешь еще немного приятного? — она прижалась ко мне и, не дожидаясь согласия, продолжила: — Меня отпустили к тебе на ночь. Вернее, папа отпустил, сказал маме, будто я уехала по важным имперским делам до завтра. Наша встреча — это же важное имперское дело?

— Да! И самое главное в этом деле будет решаться ночью на этой постели! — вот эта новость меня обрадовала гораздо больше, чем замаячивший впереди княжеский титул. Ведь я весь день думал о том, как провести вечер с Ольгой так, чтобы во всей полноте насладиться друг другом, и вдруг этот вопрос легко решился сам собой. — Но если желаешь, то можно не здесь, а в нашем номере «На Небесах». Или любой другой гостинице.

— Ну, не знаю… — Ковалевская возвела взгляд к потолку, выглядело это одновременно мечтательно и кокетливо. — У тебя мне вполне нравится. Вот только Елена Викторовна…

— Елене Викторовне точно будет не до нас. Сама понимаешь: Майкл вернулся, — сообщил я, хотя княгиня это знала и без меня. — К тому же для мамы твое присутствие явление почти божественно. Поступим так: сейчас у нас маленький тожественный обед, потом поедем прогуляться, допустим к Демидовским башням — кажется, я задолжал тебе платья. Можно поехать на моем «Гепарде», можно полететь на «Эвересте». Кстати, если на «Эвересте», то можно на нем заночевать, полететь куда-нибудь к Рижским прудам и там остаться до утра, — сказав это я тут же подумал о маме и исправился: — Хотя, нет, это не желательно. Елене Петровне будет обидно, что я едва вернулся и снова убегаю. Давай все-таки эту ночь проведем у меня.