Ткач иллюзий. Книга 1 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович

До китайского квартала добрался без приключений. Погода замечательная, солнышко светит, птички поют… Девчонки в коротких юбочках изредка попадаются. В общем, обстановка способствует тому, чтобы расслабленно наслаждаться жизнью.

Тот момент, что я вступаю на территорию Чайна-тауна, прочувствовал очень остро. Обстановка разительно изменилась, стоило мне только пройти между двумя деревянными столбами в виде стоящих на хвостах драконов, ярко раскрашенных и выглядящих даже слегка устрашающе. Между ними вверху полоскалось широкое алое полотнище.

На таких перетяжках до перестройки писали всякие идеологически выдержанные лозунги, типа «Мир, труд, май», или, скажем, 'Коммунизма не избежать' [6]. На этом, правда, было начертано только несколько больших иероглифов, похожих на причудливых золотых пауков.

Да, здесь, среди зданий с плавно изгибающимися кровельными балками и узких улочек, поперёк которых висели гирлянды бумажных фонариков, можно почувствовать неповторимую атмосферу Поднебесной. Стоило только оказаться в Чайна-тауне, как меня аж накрыло ментальной волной ностальгии, которая расходилась от души даоса, оказавшегося сейчас почти дома.

У меня же с непривычки даже голова немного заболела от гвалта многочисленных китайцев, которые вовсю занимались тут своими китайскими делами и от пестроты их одежд. Вообще-то очень предприимчивый народ. Я и десяти метров пройти не успел, как мне уже попытались продать какие-то аппетитно пахнущие пирожки.

Было уже почти поддался на гипнотически звучащие уговоры китаянки преклонных лет, лицо которой напоминало печёное яблоко. Но тут мой внутренний даос подал голос:

— Не ешь это…

— Почему? — поинтересовался я, уже опуская руку в карман за мелочью.

— Козлёночком станешь, — доходчиво объяснил мой внутренний китаец.

Его аргументация показалась мне убедительной. Вдобавок ко всему моя рука, по инерции ещё тянувшаяся за мелочью, вдруг натолкнулась на ещё одну руку, которая уже почти погрузилась в мой карман. Я попытался ухватить тоненькое запястье, но в это же самое мгновение по моим ушам хлестнул пронзительный детский визг. Децибел сто тридцать, не меньше– я аж вздрогнул. И пока я в замешательстве тряс головой в надежде привести свой слух в порядок, детская ручка каким-то хитрым движением вывернулась из моих ещё не успевших толком сомкнуться пальцев.

В общем, когда я наконец-то пришёл в себя, то увидел лишь мелькающие вдалеке грязные пятки удирающего во все лопатки босоногого китайчонка, одетого в какую-то серую хламиду. Мгновение, и он исчез в малозаметной подворотне, как будто его и не было тут никогда.

— Ин Чайна-таун нихьт клювом клац-клац, — вспомнилась мне мудрая тевтонская поговорка.

— Вот-вот, — немного ехидно отозвался на это Джекки и тут же поинтересовался, — деньги-то целы?

Опустил руку в карман и громыхнул мелочью:

— На месте всё, — в этом кармане лежала только мелочь, а основная сумма спрятана во внутреннем кармане, застёгнутом для пущей сохранности средств на молнию. Но Джекки, следует отметить, волновался о сохранности денег независимо от суммы. Для него не существовало незначительных сумм. Он любил деньги по-настоящему, можно сказать, бескорыстно.

Я внутренне собрался, чтобы двигаться дальше, уже бдительно изучая окружающую обстановку. Но, следует отметить, что глаза всё равно разбегались, как бы я ни пытался сосредоточиться.

Первые этажи теснящихся по обе стороны улицы домиков были заняты всевозможнейшими магазинчиками. Чем тут только не торговали… В широчайшем ассортименте были представлены различные сувениры. Можно найти чай на самый взыскательный вкус, или, к примеру, отведать экзотичных китайских снэков, типа сушёных песчаных червячков. Они у них, кстати, семечки заменяют…

Кроме того, заметил часовую мастерскую, меняльную контору, лавку гончара, который лепил свои изделия, сидя прямо на тротуаре. А печь для обжига продукции, как я понял, размещалась в помещении самой лавки. Полный производственный цикл, от первичного замеса глины и до продажи готовой керамики. Не удивлюсь, если на заднем дворе у него ещё и свой глиняный карьер есть.

Заметил, как минимум, три ресторана с китайской кухней. Заманчивые запахи витали вокруг этих заведений, соблазняя войти и отведать местных изысков. И я уже подумывал над тем, чтобы поддаться этому соблазну и познакомиться с тутошней пищевой экзотикой.

Но моё желание продегустировать местные деликатесы сошло на нет вследствие того, что поведал мне мой внутренний даос:

— Фирменное блюдо этой вот едальни, — меланхолично начал Джекки, указывая на ближайший пункт китайского общепита, — называется, если что, «Битва тигра с драконом».

— Романтично, — отозвался я с энтузиазмом.

— Особенно романтично то, что главными ингредиентами этого кулинарного шедевра, — теперь слова Джекки содержали изрядную долю ехидства, — являются кошатина и мясо болотной змеи. Ну, ты понял, — хихикнул он, — тигр и дракон, только маленькие, поле боя — твоя тарелка. Причём, ты знаешь, в чём заключается главный и самый страшный секрет шеф-повара?

— Не-е-е, — скажем так, я несколько был обескуражен. Но не доверять даосу причин не возникло. Он всё-таки китаец, хоть и из другого мира. А потому в китайской национальной кухне всяко лучше меня разбирается.

— Так вот, его главный секрет — это информация о том, где конкретно была поймана та самая несчастная кошка, из мяса которой приготовили обсуждаемое нами фирменное блюдо. И, кстати, если заглянешь в переулок, куда выходит задняя дверь этого заведения, то увидишь, как в грязном латунном тазике чумазый кухонный рабочий сосредоточенно полощет тарелки. Это он их моет, если что…

— Всё, уже ничего не хочу, — твёрдо сказал я.

— Умница, — даос был по-прежнему ехиден и язвителен.

Тут мне на глаза попалась лавка, над дверью которой висело два скрещённых клинка.

— А сюда есть смысл заглянуть? — спросил я у своего внутреннего китайца.

— А давай, заглянем, — неожиданно согласился он, — тебе всё равно надо будет подобрать что-нибудь не очень заметное, но пригодное для самозащиты.

Звякнула висящая на входе связка металлических трубочек, и я очутился в полутёмном помещении. Вдоль стен стояли застеклённые витрины, подсвечиваемые неярким колдовским светом. Под стёклами лежали многочисленные и разнообразные орудия, применяемые при членовредительстве и убийствах. Тут было всё– на любой вкус.

За прилавком стоял узкоглазый китаёза в красно-чёрном ханьфу, богато расшитом золотой нитью. Физиономия его ровным счётом ничего не выражала. На грудь свешивалась длинная коса, в самый кончик которой была вплетена какая-то острая железяка. Его зрачки выглядели, кстати, как два бездонных провала — точь-в-точь как пистолетные дула, смотрящие прямо в лицо. Серьёзный дядька. Хоть и ростом мне по плечо. Да…

— На мечи и кинжалы не смотри, — сразу обломал меня даос, заметив, что я уделяю внимание хищному боевому железу, — работе с клинковым оружием надо учиться, а это время. Тебе же надо получить в руки что-нибудь такое, что ты смог бы применять относительно эффективно без особых заморочек.

— А что тогда порекомендуешь? — бесспорно, даос был более компетентен, чем я.

Из оружия я в своей жизни имел дело только со штакетиной, выломанной из ближайшего забора, да, наверное, ещё с носком, набитом тяжёлыми юбилейными рублями. В качестве короткой дубинки — самое оно. А в случае чего — просто высыпал рубли в карман, и вот уже нет у тебя никакой дубинки, а есть немного денег и грязный носок без пары.

Да-да, тупые тяжёлые предметы — это как раз моё…

Про армейский калаш говорить вообще смысла нет. Я его видел три раза за два года службы. И сделал всего шесть выстрелов за эти же самые два года. Да и к скрытому ношению он слабо приспособлен. К тому же, на полках я его тут не вижу. В общем, неактуально.

— Так, давай-ка мы с тобой прикупим вот тот кистенёк, — даос обратил моё внимание на небольшую гирьку, грамм на сто. К гирьке крепилась тонкая, но прочная стальная цепочка, противоположный конец которой был надёжно вшит в широкий кожаный ремешок-напульсник.